30 мая Владимир Путин провел совещание по экономическим вопросам, привычно-рутинно сообщила пресс-служба Кремля. Перечень присутствующих выглядит вполне статусно: Медведев и Вайно, Шувалов и Дворкович, Орешкин и Силуанов, Мантуров и Набиуллина. Однако список докладчиков оказался немного необычным. Ими были не вице-премьеры, министры или представители Центробанка, а Алексей Кудрин и Борис Титов.
Поводом к встрече было названо представлением правительственного Комплексного плана действий до 2025 года, нацеленного на выход экономики РФ на темпы роста не ниже мировых до 2019-2020 года. Однако по сути тема совещания была обозначена еще осенью прошлого года – программа Кудрина. Тогда было объявлено, что этот документ будет готовиться в секретных лабораториях до мая, когда программа будет вынесена на суд общественности и (как само собой подразумевается) одобрение первых лиц.
Скептики уже тогда предполагали, что поворотное историческое событие, объявленное за полгода до его свершения, выглядит несколько подозрительно. И дело здесь не в самой персоне Алексея Кудрина (который за это время не совершил ничего заведомо провального или позорного), а в системе принятия решений. Полгода – время, достаточное для шаха и рассказчика, но порой критически значимое для ишака.
Полная стенограмма совещания не опубликована. Косвенно это означает, что поворотных решений на ней принято не было – скорее речь идет о выполнении формального обязательства обсудить программу Кудрина в мае. Означает ли, что одобрение программы Кудрина (что бы в ней ни содержалось) всего лишь отложено на более поздний срок (и если да – то на какой)? Или же вкупе с приглашением Бориса Титова в качестве содокладчика и недавним продлением его срока полномочий на посту бизнес-омбудсмена (а также стремлением Медведева подчеркнуто продемонстрировать стрессоустойчивость) интрига вокруг программы начинает постепенно рассасываться не в пользу сторонников главы Комитета гражданских инициатив.
Однозначного ответа на эти вопросы от участников встречи пока не последовало. Комментариев Кудрина практически нет, а основным комментатором был явно удовлетворенный итогами совещания Титов, рассуждавший (то ли в шутку, то ли всерьез), что в программах ЦСР и Столыпинского клуба «есть очень много схожего». Слова о том, что в ближайшие два месяца у президента пройдет еще несколько совещаний по этой тематике, можно трактовать двояко: сторонники Кудрина будут говорить, что статус мероприятий обнадеживает, критики – говорить, что в самой формулировке содержится очевидная ирония.
Тем временем сам Кудрин внезапно предпринял маневр, заменив на Петербургском форуме продвижение своей программы ставкой на наращивание интенсивности повестки. Продемонстрированный им напор (быстрая приватизация нефтяного сектора и т.п.) больше похож на переориентацию вектора активности. Существует и еще одна версия – позиционирование себя в качестве жертвы сопротивления монополий и лоббистов, «не простивших» ему активной рыночной позиции.
При этом остался без ответа вопрос о том, насколько глубокой и детальной была предложенная группой Кудрина программа. Шла ли изначально речь о беспрецедентной для российской истории «дорожной карте» или предполагалось, что к маю расстановка звезд будет для авторов документа настолько благоприятной, что его содержание будет сугубо техническим моментом?
Флотилия «Рэдиссон Ройал» Года Нисанова и Зараха Илиева: в разгаре десятая зимняя навигация
Пока далеко не все эксперты детально ознакомились с обеими программами, однако, судя по первым пересказам, речь идет не о привычной конкуренции «либералов» и «дирижистов». Спор о рычагах во многом глубже. Сторонники Титова позиционируют программу как способ изменить экономику за счет честной инициативы по развитию современных производств и постепенное снижение сырьевой зависимости. В программе Кудрина акцент скорее на развитие экспорта и общее улучшение имиджа предпринимателей. Понятно, что у каждого из этих подходов есть своя логика – но такой подход отнюдь не воспроизводит привычный конфликт «партии монетаристов» и «партии инфляции».
Насколько можно судить из пересказов, в активе Титова – ряд более детально прописанных блоков. Например, в части ограничения административного давления (переход на риск-ориентированный подход в контрольно-налоговой сфере, очистка системы сертификации и экспертиз от навязываемых платных услуг), в то время как в предложениях ЦСИ чаще воспроизводятся подходы Открытого правительства, не снискавшего себе большой славы на ниве дерегулирования. Столыпинский клуб делает акцент на более тщательно прописанных ключевых ориентирах - от роста продолжительности жизни до 79 лет до 5-го места России в мировом ВВП по покупательской способности и 45%-процентной доли малого и среднего бизнеса в создании рабочих мест и увеличением автомобилизации с 279 до 370 на 1000 человек. Более детализированы аспекты, связанные с переходом к цифровой экономике как одному из драйверов улучшения ситуации.
В отказе от форсированного решения той или иной программы есть свои издержки, но плюсы тоже вполне очевидны. Прежде всего – возможность сравнить несколько подходов и концепций, что не так часто встречается в российской политике. Возвращение экономики в повестку дня, где она почти отсутствует: общество и эксперты куда охотнее обсуждают геополитику или ограничения в интернете, чем собственно экономические рычаги. Позволяет вернуть на цивилизованный уровень дискуссию об эффективности либеральных рецептов в экономической политике. А если окажется, что бизнес-сообщество способно предлагать более содержательные программы, чем бывшие чиновники – поводов расстраиваться тоже не будет.
