Санкционное давление на Россию возрастает. К чему ещё стоит готовиться? Простой ответ – ко всему. Новые санкции уже вряд ли могут изменить что-то резко и кардинально. Они направлены скорее на удушение России в перспективе нескольких лет.
Долгие годы Россия выступала донором не только сырья, но и капитала. Западные же инвесторы в ответ развивали преимущественно примитивную промышленность. Самые передовые технологии оставались ей недоступны, но прибыль она какую-никакую выдавала. Однако эти деньги уходили за границу в виде дивидендов. То же самое делали и доморощенные «олигархи», выкачивая миллиарды как насосом. Теперь есть шанс всё устроить по-иному. Воспользуется ли им российская бизнес-элита? Или Запад нащупал её слабые точки и будет продолжать давить в расчёте на то, что олигархи прибегут замаливать грехи?
Вопрос в том, осталось ли ещё на что давить? Давайте посмотрим, что есть в арсенале авторов санкций.
Обесценивание золота
Центробанк объявил, что хранит весь золотой запас внутри страны. Это примерно 2,3 тыс. тонн (точных данных нет). Также известно, что россияне ежегодно покупали на чёрный день по 4–5 тонн золота в слитках. Казалось бы, золоту не страшны никакие санкции – его всегда можно продать на мировом рынке. И спрос на него в эпоху потрясений только растёт. Однако правила игры меняются прямо на глазах. Лондонская ассоциация рынка драгоценных металлов и Всемирный совет по золоту создают новую систему контроля за оборотом слитков. Смысл её в том, что информация о каждом слитке будет заноситься в специальный реестр. Помимо прочего в нём будет указано и место происхождения слитка. Авторы идеи поясняют: мол, таким образом можно будет очистить рынок от поддельных слитков. Однако очевидно, что реестр можно будет использовать и для других целей. Например, для санкций против какой-то из стран, добывающей золото. Ведь отлитые в ней слитки можно объявить «неправильными».
На первый взгляд золото всегда останется золотом. На самом деле сейчас цена металла отвязана от его промышленной ценности. Мировая ювелирная промышленность использует в год чуть более 2 тыс. тонн золота, тогда как технологический сектор промышленности – около 330 тонн. Все эти потребности с лихвой покрываются ежегодной добычей. А в сейфах по всему миру между тем лежит около 60 тыс. тонн золота. И используется оно исключительно для финансовых инвестиций. Теперь все эти слитки хотят, по сути, приравнять к банковским пластиковым картам. Ценность будет иметь не столько сам слиток, сколько информация о нём, занесённая в реестр. Так в перспективе золотой запас России и личные заначки её граждан можно сделать неликвидными.
Обнуление мечты
Не секрет, что многие бизнесмены даже средней руки зарабатывали в России ради того, чтобы потом купить домик где-нибудь в Тоскане. Да что там бизнесмены, даже менеджеры и чиновники копили деньги на переезд в тёплые и сытые края. И зачастую мечтали вовсе не о Геленджике, а о Средиземноморье.
Теперь Европа заговорила о том, чтобы больше не пускать россиян на свою территорию. Кто-то говорит даже о заморозке всех активов. Зачем это нужно самой Европе – непонятно. Инвестиции россиян в европейскую недвижимость мало-помалу, но поддерживали экономику Греции, Испании, Португалии, Черногории и Кипра. И едут из России в Европу в основном не пенсионеры, а перспективные молодые специалисты.
Стремление Запада с помощью санкционного давления полностью уничтожить российскую экономику не увенчались успехом. Объяснение этому озвучил Борис Титов.
Вполне возможно, что шум вокруг отмены виз для россиян создаётся с одной целью: побудить к скорейшей эмиграции как можно больше россиян. Стареющая Европа уже получила поток мигрантов с Украины. Но оттуда ехали все подряд. А вот из России уезжают преимущественно молодые, здоровые и образованные. По данным Российской ассоциации электротехнических компаний, в феврале-марте из России уехали 50–70 тыс. (!) работников сферы IT. Ещё 100 тыс., по прогнозам, уедут в самое ближайшее время. Программисты бегут вслед за иностранными компаниями, которые уходят из России. Чтобы остановить утечку мозгов, российские банки и госведомства открыли множество вакансий для «айтишников». Будет ли эта мера действенной, пока непонятно. Но видно, что западная пропаганда пытается поставить под угрозу обнуления мечту российского менеджера о безбедной жизни в тёплом климате. Это может вызвать кадровый голод в важнейших отраслях экономики. Российские же пропагандисты пока не придумали ничего лучше, чем культивировать образ предателей.
Коридор без выхода
Ещё один удар, который потенциально готовит Европа, касается транспорта. Небо над странами ЕС для российских самолётов уже закрыто. Теперь речь идёт о портах и дорогах. Проблему с морскими перевозками изначально спровоцировали страховые компании исходя из чисто финансовых рисков. Они повысили страховые тарифы для кораблей, заходящих в Чёрное и Азовское моря. И многие судовладельцы просто ради сохранения рентабельности перестали обслуживать южнороссийские порты. Однако под шумок страховые тарифы были подняты также для Балтики и даже для Тихого океана. Это выглядит уже откровенным саботажем.
Неоднозначная ситуация и с контейнерами. Крупнейшие мировые операторы контейнерных перевозок Maersk и MSC объявили о приостановке работы в России. Заявления выглядели аккуратно. Вроде как операторы не видят возможности выполнять свою работу в условиях западных санкций, так как грузы подолгу задерживаются на таможнях. Но при этом их менее именитые конкуренты продолжают как-никак работать. И вот теперь Европа решила запретить российским кораблям заходить в свои порты. Вот-вот запретят и въезд грузовиков. При этом европейские политики уточняют: для транспортировки энергоносителей и сельхозпродукции будет сделано исключение. От чего же тогда отгораживается Европа? Судя по всему, от китайского грузопотока. России не хотят позволить стать логистическим коридором между Востоком и Западом. А именно на транзитной роли были основаны российские транспортные стратегии. Под это и БАМ расширяли, и автодороги в восточном направлении строили. Если изоляция будет долгосрочной, то эти проекты потеряют исходный смысл.
Окончательный дефолт
В марте российскому Минфину удалось несколько раз выплатить долги по облигациям перед иностранными инвесторами. Причём сделано это было за счёт замороженных в Америке долларов – казначейство США дало для этого специальное разрешение. Однако 4 апреля Вашингтон пересмотрел свою политику. Было заявлено, что отныне Россия должна обслуживать свой внешний долг двумя способами – используя «оставшиеся долларовые резервы [на территории России]» либо регулярно поступающую валютную выручку за экспорт. Вашингтон прямо говорит, что хочет окончательно лишить Россию валюты.
Однако российский Минфин бережёт последние доллары как зеницу ока. Настолько, что даже валютные долги начал выплачивать в рублях. Ну как выплачивать – рубли зачисляют на спецсчёт, с которого получатели забрать их просто так не могут и в доллары перевести тоже не могут. А смогут, когда Запад разморозит российские валютные резервы, заявили в Москве.
Возможно, Москва и могла бы рассчитаться с долгами за счёт валютной выручки, ведь цены на энергоносители сейчас очень высокие. Но решено проявить принципиальность.
Понятно, что иностранные инвесторы рубль за деньги не считают и предложенную схему скорее всего не примут. Очевидно, что западный финансовый мир признает ситуацию дефолтом России. В Вашингтоне уже дали понять, что именно к этому и клонят. Вслед за дефолтом страны последует так называемый кросс-дефолт по всем облигациям российских эмитентов. А это крупнейшие российские компании, на которых держится вся экономика. Их кредиторы потребуют разом вернуть все долги. Совокупный внешний долг России составляет около 480 млрд долларов. Возможно, замороженные в западных банках 300 млрд пойдут на погашение части этого долга, а может, и нет – это как решит Вашингтон. Но очевидно, что кредиторы попытаются взыскать неоплаченные долги через суд. Начнётся конфискация имущества России и её компаний по всему миру. Юристы говорят, что в таком случае возможно даже изъятие товаров, экспортируемых Россией в третьи страны. То есть, по сути, полное торговое эмбарго, хуже, чем на Кубе или в Северной Корее.
