Версия // Власть // Ирина Хакамада: Я готова объединяться с Глазьевым

Ирина Хакамада: Я готова объединяться с Глазьевым

1438
В разделе

В последние время на либеральном фланге наметилось оживление: говорят, что вот-вот должна появиться некая объединённая правая партия. Сейчас активно перебираются имена её потенциальных лидеров. Однако прошедший недавно политсовет СПС показал, что объединительный процесс не так близок, как того хотелось бы правым: региональные отделения не желают подчиняться старым общепризнанным лидерам и дело постоянно стопорится.

О перспективах объединения либеральных сил России мы беседуем с бывшим сопредседателем СПС, а ныне лидером партии «Наш выбор» ИРИНОЙ ХАКАМАДОЙ.

—Ирина Муцуовна, из-за чего вы ушли из СПС? Каковы основные недостатки этой партии и что там происходит сейчас?

— Недостатки в СПС были такие же, как и везде. Везде есть свой вождизм, какие-то закрытые переговоры. В СПС сложились две группы товарищей. Одна — успешный бизнес, который хочет быть при власти и при этом находиться с правого фланга. Эту группу представляет Анатолий Чубайс, все знают, что он является реальным лидером СПС. Но его желание быть вместе с президентом раскалывает правых... Я же сделаю всё, чтобы все объединились, в том числе и оппозиционная часть СПС.

— А кто, по-вашему, должен объединяться?

— Рыжков, «Комитет-2008», часть СПС, которая готова быть в оппозиции, Явлинский и я. Мы должны создать объединённую партию, пзредставляющую оппозицию. При этом я готова говорить и с Глазьевым, так как считаю, что нужно внедрять левые идеи, совмещая их с либеральными инструментами. Без социальной составляющей получается не либерализм, а либертарианство какое-то. Экономику освободили, а там хоть трава не расти — что происходит с народом всем наплевать! Никто в Европе так не делал. Уверена, что с Глазьевым можно найти компромисс. С его стороны требуется, чтобы он отошёл от жёсткого левого популизма. Но и либералы должны привести себя в порядок: многие представители демократической элиты до сих пор стоят на маргинальных позициях — не отдадим ни пяди земли даже мягким левым взглядам.

— А есть ли вообще перспектива у правых сил в России?

— Либерализм с человеческим лицом, с социальной защитой — это тенденция, которая побеждает во всём мире. Нам нужно открыть уши и глаза. Посмотрите на молодёжь — её начинают раздражать эти транснациональные компании, дикая буржуазность. Возьмите культуру: даже в ней возникает протест, потому что все эти глянцевые журналы, все эти бесконечные моды, все эти безделушки уже всех достали. Мир объелся этим потребительским обществом и хочет каких-то новых ценностей, а мы упёрлись в эту дикость.

— Вернёмся к СПС. Немцов сейчас с Чубайсом или с мятежниками внутри партии?

— Он с Чубайсом, при этом он уговаривает Чубайса перейти в оппозицию власти. Немцов всегда был более оппозиционным. Ну а недовольные в СПС просто делят, кто будет контролировать финансовые потоки...

— А много было истрачено денег на избирательную кампанию 2003 года?

— Много. Нас финансировали 11 компаний. Не один Чубайс.

— А сколько людей сегодня состоят в вашей партии «Наш выбор» и когда она может быть зарегистрирована Минюстом?

— По старому закону мы бы уже зарегистрировались, а по новому нам тяжело. Мы уже провели съезд, приняли устав, но должны были набрать до декабря 50 тысяч членов, а их пока только 13 тысяч. При этом региональные отделения поставлены в жёсткие условия: денег из центра не будет никаких, что найдёте — то ваше. Зато нету вождизма. Поэтому все полны энтузиазма.

По теме

— А, как по-вашему, Явлинский готов войти в предвыборный список, где он будет не первым?

— Он готов. И я готова. Проигравшие всегда становятся более покладистыми. У меня создалось впечатление, что Григорий Алексеевич может уступить лидерство тому же Владимиру Рыжкову.

— А Глазьев какое место может занять?

— На первом этапе идут переговоры о формировании блока внутри идеологически однородных течений. Глазьев всё-таки был идеологом Компартии и в президентской кампании выступал с позицией далеко не либеральной. Пока мы просто ищем возможность объединения либералов, но моя идея — максимально широкий блок, включая и умеренных левых.

— Монетизация льгот в 90-е годы была лозунгом либералов. А сейчас многие либералы её критикуют. А вы особенно...

— Наоборот, именно при либералах были введены многие льготы. Элла Панфилова ещё в первом кабинете Бориса Ельцина за них боролась, потому что денег не было совсем. А вот если вы не даёте адекватных денег в обмен на льготы и не собираетесь давать их в обозримом будущем — и это в период, когда их просто некуда девать, — то с вашим курсом всё понятно. Все правительственные идеи — и в реформе образования, и в реформе медицинского страхования, и в реформе льгот — это всё списано из западных книжек. Хватит списывать! Потому что на Западе все эти инструменты работают в условиях, где средний уровень жизни среднего класса такой, как у 10% нашего населения. Поскольку мы эту проблему бедности не решили (2,3% потребляемого национального дохода идёт на нужды 70% населения), дайте людям денежки вперёд. Мне говорят: это стимулирует инфляцию. Но тогда почему сейчас, когда у людей отнимают последнее, цены всё равно растут и правительство не может добиться снижения инфляции? Это происходит потому, что сырьевые и энергетические монополии необоснованно поднимают тарифы и цены, и это влечёт за собой повышение цен во всех остальных отраслях. А государство не может ни обеспечить контроль над монополиями, ни создать условия для реальной конкуренции.

— В 2003—2004 годах вы считались человеком, близким к ЮКОСу. В зсвязи с этим вопрос. Почему, несмотря на то что Ходорковский*, Березовский, Гусинский пошли на конфликт с Путиным, они не сумели пошатнуть его рейтинг? Почему не создано никакой антипрезидентской оппозиции — ни при поддержке олигархов, ни без неё?

— Никогда олигархи не могут быть реальной политической силой — ни в одной стране такого не было. Они могут только финансировать политическую силу, которая создаётся без них. Реальную политическую силу создаёт средний класс, а у нас его нет, поэтому нет политических сил, независимых от олигарха. Когда средний класс формирует эти политические партии, гражданское общество создаёт свои политические институты, крупному капиталу ничего не остаётся, как выбирать, то ли тех финансировать, то ли этих, и в зависимости от того, кто ему больше нравится, менять свои позиции. Например, British Airways финансирует консерваторов, а если разругается с ними, будет поддерживать лейбористов.

И никто этого не скрывает, потому это не олигархи. Олигархия — это компании, слитые с властью. Поэтому если они уходят в оппозицию, то просто перестают быть олигархами.

— В 1996 году, когда олигархи объединились вокруг Ельцина для борьбы с коммунистами, они кроме телевизионной пропаганды выпускали 20-миллионным тиражом газету «Не дай Бог!». А почему сейчас они не сделали ничего подобного против Путина?

— Наверное, у них просто нет воли, настроя на долгую работу. Мысли о том, чтобы поменять представления людей о свободе, чтобы в обществе она появилась хотя бы у 55% населения, их, по всей видимости, не посещают.

— Если посмотреть на понятие «свобода» не с философской, а с житейской стороны, то ведь для пенсионеров, для студентов бесплатный или льготный проезд — это тоже свобода...

— Мне один студент сказал: я готов жить при Сталине, если государство будет финансировать биофак. Очень искренне сказал. Потому что биостанция МГУ плохо финансируется: там студенты проходят практику и живут в диких, тяжелейших условиях. Разве это нормально? Неудивительно, что такие мысли возникают.

*
Ходорковский Михаил Борисович внесен Минюстом в реестр физических лиц, признанных иностранными агентами
Логотип versia.ru
Опубликовано:
Отредактировано: 18.10.2016 22:40
Комментарии 0
Наверх