Вера Глаголева — востребованная актриса. Начав сниматься ещё в юности («На край света» режиссёра Родиона Нахапетова, «В четверг и больше никогда» Анатолия Эфроса), она по-прежнему неотразима и необычайно обаятельна. Но грани её таланта настолько разнообразны, что она состоялась не только как актриса, но и как режиссёр. В 1990 году Вера Глаголева сняла свою первую картину «Сломанный свет». И вот через 15 лет зритель увидел ещё одну режиссёрскую работу Глаголевой — фильм «Заказ». Вкратце сюжет таков: талантливую переводчицу (актриса Наталья Вдовина) бросает муж, она не хочет жить дальше и нанимает убийцу (актёр Александр Балуев).
А затем в него влюбляется...
– Вера,откуда такой сюжет?
— Мне было интересно исследовать отношение героини к сложившейся ситуации. Тем более что любовь между супругами была — в маленькой трёхминутной истории я постаралась рассказать, насколько эти люди были счастливы: на фотографиях они смотрят друг на друга абсолютно влюблёнными глазами... Что мы знаем о героине? Да, переводчица, да, муж любил, да, обеспеченная. Больше ничего. Копаться, выяснять её прошлое было не так интересно, как показать, что происходит, когда она оказалась в критической ситуации. Ведь предательство мужа перевернуло её мир.
— Героиня на вас чем-то похожа?
— Не думаю. Правда, я даже не хочу пытаться проецировать эту ситуацию на кого-нибудь... Героиню бросает муж, она пытается покончить собой. Она встречает любовь и любит. А когда приходит разочарование, она вновь готова все бросить.
Мы всё время видим её в развитии: она одна — когда страдает, другая — когда любит, третья — когда она вновь в растерянности... Мне нравятся перепады её состояний.
— В сценарии был другой вариант финала?
— Да. Но я поставила многоточие. Мне казалось, что так было необходимо.
— Какова дальнейшая судьба картины? Она ведь уже была показана по телевидению?
— Да, эта картина — заказ канала «ТВЦ». Но по телевидению показывался двухсерийный телефильм. И его не видели в регионах. Киновариант «Заказа» более динамичный, с хорошим звуком, что немаловажно. В общем, совершенно другой фильм. Поэтому, видимо, и нашлись люди, которые захотели заниматься прокатом картины, производством видео, DVD... Вообще у нас сейчас много предложений, особенно после того, как картину показали сначала на «Кинотавре», а потом и на Московском кинофестивале.
— С тех пор как вы дебютировали как режиссёр, прошло 15 лет. Таким образом, следующий ваш фильм мы увидим лет через...
— Нет! Конечно, нет. Хотя — да, уже прошло 15 лет. Невозможно большой срок. Почему так получилось? Потому что за это время было довольно много перемен в моей жизни. Рождение младшей дочери Настасьи. Отъезд за границу, когда мы некоторое время жили в Женеве. Съёмки в картинах. Да, мне хотелось заниматься режиссурой всегда, и я читала сценарии. Но не было такого, когда: «Ах!» — и хочется снимать безумно. Сейчас же могу сказать точно: теперь очень хочется!
— И уже есть не только идеи, но и предложения?
— Не могу пожаловаться. Много предложений снимать телевизионные фильмы — от восьми серий и выше. Но это невероятный труд. Потому что на серию отпускается всего семь дней. У кого-то, может быть, и получается так быстро снять достойное кино. Я же считаю, что мне не по силам сделать качественное кино в такие сжатые сроки. А довольствоваться тем, чтобы за отпущенное время артисты успели лишь проговорить текст? Мне это не нужно. Поэтому, если снимать кино, то кино настоящее. Так я для себя решила. Тем более что в Госкино к картине «Заказ» отнеслись благосклонно и дали денег, например, на киноверсию, на печать копий...
Сеть «Вкусно — и точка» не собирается выходить на рынок Казахстана, так как у неё нет соответствующих договоренностей с руководством компании, которая управляла бизнесом McDonald’s в этой стране.
— Вам как больше нравится, когда вас называют: Вера Глаголева — режиссёр или — актриса?
— Когда говорят: актриса и режиссёр. (Смеётся.) И это правильно.
— В свое время вас звали работать в театр, но тогда ваш первый супруг — Родион Нахапетов — дал понять, что было бы хорошо, чтобы вы сидели дома.
— Да, так и было.
— Сегодня ваш супруг Кирилл не ограничивает вас такими узкими рамками?
— Да. У меня есть свобода выбора: хочешь снимать кино — снимай кино, хочешь работать в театре — работай в театре, хочешь в антрепризе — пожалуйста. И для меня это самое главное. Например, когда я снимала свою картину, меня долго не было в Москве, я уезжала в Одессу, и тогда вся моя семья приезжала ко мне. А когда уже здесь, в Москве, начался монтаж, запись звука и всё остальное (самое трудное дело — постпродакшн) и меня вообще не бывало дома — я уезжала рано утром и возвращалась поздно вечером, — семья всячески меня поддерживала.
— Вас не раздражает, что и журналисты, и зрители интересуются вашей личной жизнью, мужьями, дочерьми?
— Ну и слава богу, что интересуются. Дочери? Односложные ответы: одна — балетная девочка, работает в Большом театре, другая ищет себя, она художник-график. Училась в Америке, но сейчас решила поменять профессию. Это, конечно, обидно. Ведь у неё очевидные способности — она очень хорошо рисует, и я возлагала на неё большие надежды... Мы ездили с ней в Пушкинский музей на специальные занятия живописью, она ходила в очень хорошую художественную школу. И вдруг, не знаю, в какой момент, ей всё это стало неинтересно. Жалко очень.
— Может, ещё что-то изменится?
— Не знаю, посмотрим. Но ей уже 25 лет... Хотя меня многие успокаивают — найдёт ещё себя. Просто я в 25 лет была совершенно взрослым человеком. У меня за плечами уже были картины «На край света», «В четверг и больше никогда», «Торпедоносцы»...
— Правду говорят, что ваша младшая — Настя всё время воспитывает своих старших сестёр?
— Она с Аней и Машей абсолютно на равных, хотя ей 11, а старшей 26. Наверное, это так потому, что с Настей никогда не сюсюкались, как с маленьким ребёнком. И уже в 5—6 лет она могла на равных общаться с сёстрами. Я не могу сказать, что она ими командует, но то, что она верховодит везде и всегда — это точно. Она лидер по натуре.
— И у неё была маленькая роль в вашем новом фильме.
— Она снималась в сцене в ресторане. Кстати, в этом эпизоде снимались только мои друзья и родные. Они специально прилетели для этого в Одессу.
— А ваша старшая дочь, Аня, она ведь тоже снимается в кино?
— Она уже снялась в двух картинах. У неё вообще своя творческая жизнь. Я только потом узнаю, что ей, например, дали сценарий... Вообще, поскольку кино сейчас снимается в очень сжатые сроки, выкроить семь дней на съёмки ей не так уж трудно. Но иногда получается, что её утверждают на роль, а она вынуждена отказываться из-за работы в театре. Аня — разумная девушка, и приоритет у неё, конечно, балет.
— Кто-то говорит, что у Веры Глаголевой очень непростая женская судьба. Вы сами однажды сказали, что вас не любят из-за того, что вы благополучны и в жизни, и в профессии. Где правда?
— Истина где-то посередине. Нельзя угодить всем, быть для всех хорошей, правда же? Конечно, кого-то это раздражает: я снимаюсь, я сама снимаю кино, у меня всё в порядке, и материально, и морально. Поэтому, естественно, некоторые люди, особенно те, у которых какие-то проблемы, не могут пережить, что у кого-то всё хорошо.
— А когда вы стоите перед выбором в некой жизненной ситуации, кто на вас может повлиять?
— Повлиять, я думаю, никто. А к кому могу прислушаться? Естественно, к мнению мужа. Могу прислушаться к мнению детей. Могу — к мнению родителей. Они всегда рядом, и они — самые близкие мне люди, которые никогда не предадут.
— Вы называете своим главным учителем в профессии Анатолия Эфроса...
— Я безумно благодарна Анатолию Васильевичу за то, что мы встретились и я работала у него в картине «В четверг и больше никогда».
— Вы работали с Эфросом только в кино. На театральную сцену вы вышли гораздо позже — сначала в одном из первых антрепризных спектаклей «Джазмен», потом у Леонида Трушкина в «Позе эмигранта».
— Да, и я очень часто встречаю людей, которые работали или знали Анатолия Васильевича Эфроса. Это тот же Леонид Трушкин или Константин Худяков. И мне с ними легко.
— Что-то новое в театре сейчас происходит?
— Нет, нового ничего... Проблемы с пьесами. А хочется откровений.
— Может, самой найти и поставить?
— Нет, театр всё-таки особый мир. Он мне очень интересен, но это совершенно другая история... Совсем недавно мне предложили поставить антрепризный спектакль. Но я предпочитаю, когда в театре мною руководят.
— У вас есть мечта?
— В профессии? Я безумно хочу сыграть Чехова. Или в театре, или в кино... А когда-нибудь, наверное, сама поставлю «Вишнёвый сад». Но это очень ответственное дело. И если ставить Чехова, то я хочу следовать традициям, чтобы не было никаких интерпретаций. Мне хотелось бы действительно воссоздать по мелочам то время... Чеховские герои — они всё-таки особые.
Однажды, очень давно, я пришла на спектакль «Три сестры» Петера Штайна, и это стало одним из самых сильных моих впечатлений после, наверное, «Женитьбы» Анатолия Эфроса. Тогда играли немцы, спектакль шёл на языке, поэтому я взяла с собой пьесу, и проследила — все ремарки Чехова режиссёр перенёс на сцену. Три сосны? На сцене стоят три сосны. Калитка? Калитка. Настолько точно и бережно всё воссоздано. Это так здорово! Так красиво! Невозможное погружение. Так что идея поставить Чехова у меня возникла именно тогда, 20 лет назад.
