Линии фронта определены. Еще перед саммитом G20 в Гамбурге, где собрались представители крупных торговых стран мира, было понятно, что встреча станет местом столкновения склонившимися к протекционизму США и выступающей за свободную торговлю Германии.
Президент Дональд Трамп уже вывел США из одного торгового соглашения - Транстихоокеанского партнерства - и потребовал пересмотра Североамериканского соглашения о свободной торговле. Угроза торговой войны из-за действий президента Трампа нависает над США с января. В то же время Ангела Меркель, канцлер Германии, напротив, активно выступает за развитие свободной торговли. Она произнесла речь, ставшую выпадом в сторону Трампа, где осудила сторонников протекционизма и изоляционизма. Неминуемая сделка по свободной торговле между Японией и Европейским союзом лишь подтвердит ее слова.
Нет сомнений в том, кто побеждает в этом споре. Доктрина Трампа о том, что торговля должна быть сбалансированной и быть справедливой, экономически не грамотна. Его вера в то, что пошлины смогут уравновесить игровое поле наивна и опасна: они негативно скажутся на всех. Но по крайней мере в одном вопросе Трамп осознал неудобную правду. Он предупредил Германию о ее профиците торгового баланса, который в прошлом году составлял почти $300 млрд, крупнейший в мире (в Китае лишь около $200 млрд). Его угрозы положить конец продаже немецких автомобилей могут быть саморазрушительными, но факт остается фактом - Германия экономит слишком много и тратит слишком мало. Объемы накоплений и настойчивость, с которыми Германия их приумножает, делает ее крайне неуклюжим защитником принципов свободной торговли.
Несовершенная гармония
Положительное сальдо торгового баланса отражает превалирование национальных сбережений над внутренними инвестициями. В случае Германии это не результат меркантилистской политики правительства, как жалуются некоторые иностранцы. Кроме того, как часто настаивают немецкие официальные лица, это отражает настоятельную необходимость того, чтобы стареющее общество экономило больше. Темп экономии домохозяйств был стабильным, если не высоким, в течение многих лет; источником роста национальных сбережений являются компании и правительства.
Профицит Германии - это многолетнее соглашение между бизнесом и профсоюзами в пользу ограничения заработной платы для сохранения конкурентоспособности экспортных отраслей. Такая умеренность служила экономике, ориентированной в Германии на экспорт, во время послевоенного восстановления и позже. Это инстинкт, который помогает объяснить трансформацию Германии с конца 1990-х годов - от европейского слабака до сегодняшнего чемпиона.
В модели Германии есть много положительных черт. Гармоничные отношения между компаниями и работниками были одной из главных причин успеха экономики. Фирмы могли инвестировать свободно, не опасаясь, что профсоюзы начнут требовать компенсаций. Государство сыграло свою роль, спонсируя систему профессионального обучения, которой по праву восхищаются. В Америке перспективы для мужчин без высшего образования ухудшились вместе с сокращением рабочих мест – это и стало причиной экономического национализма, который исповедует Дональд Трамп. Германия не полностью избежала этого, но она сохранила больше тех видов рабочих мест, по которым Америка сожалеет. Это одна из причин, почему популистская партия АдГ остается на периферии немецкой политики.
Во внешнеполитическом ведомстве Тайваня рассказали о негативных последствиях, которые могут наступить для мировой торговли в случае военного столкновения с Китаем.
Но негативные побочные эффекты становятся все более очевидными. Они делают немецкую экономику и глобальную торговлю опасно неуравновешенными. Ограничение оплаты означает меньше внутренних расходов и меньше импорта. Потребительские расходы упали до 54% ВВП, по сравнению с 69% в США и 65% в Великобритании. Экспортеры не вкладывают свою прибыль на родине. И Германия не одна: Швеция, Швейцария, Дания и Нидерланды также наращивают существенный профицит.
Отказ от бережливости
Можно ли устранить проблему? Возможно, положительное сальдо торгового баланса Германии будет разрушено резким ростом зарплат, как это произошло в Китае. Безработица ниже 4%, население трудоспособного возраста сократится, несмотря на сильную миграцию. После десятилетий спада стоимость жилья растет, а это означает, что у граждан начнет появляться неудовлетворенность доходами. Институты, стоящие за сдерживанием заработной платы, теряют свое влияние. Курс евро может подскочить. Тем не менее, осторожность основательно засела в мозгу у немцев. В прошлом году зарплата выросла всего на 2,3% - медленнее, чем в предыдущие два года. Если профицит не регулировать, может уйти много лет, чтобы он опустился до разумного уровня.
Правительство должно нарастить расходы. Баланс структурного бюджета Германии ушел от дефицита более 3% ВВП в 2010 году до небольшого излишка. Чиновники называют это благоразумием, но, учитывая высокие сбережения частного сектора, в это трудно поверить. В Германии есть много достойных проектов, на которые можно тратить деньги. Школы и дороги рушатся из-за сокращения государственных расходов, потребовавшихся для выполнения собственных ошибочных фискальных правил. Экономика отстает в своей готовности к цифровизации, занимая 25-е место в мире. Обеспечение государством послешкольного ухода позволит большему числу матерей работать полный рабочий день, в экономике, где участие женщин низкое. Некоторые говорят, что такое расширение невозможно из-за полной занятости. Тем не менее, в условиях рыночной экономики существует проверенный и надежный способ подачи заявок на дефицитные ресурсы. Прежде всего Германия давно не знала, что ее чрезмерная экономия - это слабость. Меркель абсолютно права в своих лозунгах о свободной торговле. Но она и ее соотечественники должны понимать, что излишки Германии сами по себе являются угрозой легитимности свободной торговли.
