Спустя шесть лет Россия вновь запустила чартеры в Египет. Туроператоры предрекают скорый бум продаж: в холодные зимние месяцы Египет традиционно являлся самым любимым и доступным местом пляжного отдыха. Однако если бы в своё время история повернулась чуть иначе, Хургада и Шарм-эш-Шейх могли бы являться российскими курортами. Как, кстати, и Турция.
Первая демонстрация военной силы России в Египте состоялась во время первой русско-турецкой войны, когда так называемая российская архипелаговая эскадра под командованием Алексея Орлова с 1770 по 1774 год утюжила Восточное Средиземноморье, громя османов при Чесме и Хиосе и наводя ужас на турецкие корабли. Тогда, в октябре 1771 года, российский корабль «Святой Павел» под командованием лейтенанта, а позже контр-адмирала русского флота Панагиотиса Алексианоса, совершил дерзкий налёт на рейд крепости-порта Дамиетта в устье Нила, захватил и уничтожил два турецких фрегата и один линейный корабль.
Второй раз Россия продемонстрировала свою военную мощь египтянам в 1827 году, после того как Лондон, Париж и Санкт-Петербург потребовали от османского султана Махмуда II предоставить восставшей Греции независимость от Турции. Султан ответил отказом, после чего объединённый флот трёх европейских стран под командованием адмирала Эдварда Кодрингтона наголову разбил в Наваринской бухте флот турецкой империи, который на три четверти состоял из египетских кораблей и которым командовал приёмный сын египетского паши. Русская эскадра в бою состояла из девяти кораблей под командованием контр-адмирала Логина Гейдена и полностью подчинялась англичанам.
Спустя всего шесть лет после Наварина, в 1833 году, Россия начала планировать уже сухопутную военную операцию в Египте. Правда, в этот раз Россия воевала не против Турции, а за неё против отделившегося от Порты Египта. Впрочем, нас, только недавно переживших превращение турок из друзей в заклятые враги и обратно, такое точно не должно удивлять.
За друга-султана!
Египет отделился не сам собой. Египтянам всемерно помогала Франция, где правил «король банкиров» Луи-Филипп. Он начал захват Алжира и мечтал о захвате Марокко и Туниса. Сильная Турция ему была некстати.
Потому французы начали подбивать и без того почти независимого и очень сильного пашу Египта Мухаммеда Али к нападению на Стамбул. Чувствуя за спиной Францию, каирский паша пошёл вразнос. К описываемому времени Египет уже захватил Судан (1822), Морею и Крит (1824) и Западную Аравию (1824). А в 1831 году реформированные французами египетские войска вторглись в Сирию и на Анатолийский полуостров. В битве при Конии они разбили войска султана и вынудили турок признать египетского пашу правителем Сирии и современной Иордании. После этого судьба Османской империи повисла на волоске: от Конии до Стамбула армия египтян могла дойти за неделю. В этих условиях султан Махмуд II тайно кинулся к России и спешно подписал Ункяр-Искелесийский договор, поставивший Турцию в положение российского протектората. Так в 1833 году неожиданно для египтян и французов русская эскадра подошла к Стамбулу, высадив там 30-тысячный десант. Укрывшись за гранью дружеских штыков, турецкий султан стал ждать, когда же русские расправятся с ненавистным египтянином.
Мэр Мадрида Хосе Луис Мартинес-Альмейда в беседе с пранкерами согласился выслать приехавших украинцев воевать на родину. Также он оскорбил русских, пообещав отнять у них всю недвижимость.
Холера – спасительница России
Однако тут и в Россию, и во Францию, и в Египет, и в Алжир пришла холера. На самом деле появилась она раньше, однако только в 1833 году стали ясны масштабы беды. Во Франции умерли 200 тыс. человек. В России, где статистика была получше африканской, но похуже французской, переболело холерой полмиллиона человек и умер каждый второй заболевший. Холера всерьёз сказалась на боеспособности русской армии. Могла ли только-только пережившая заразу Россия вторгаться в пределы Египта, где эпидемия была в самом разгаре? Нет – как ни хотел русский царь, но сделать этого не мог.
В равном положении оказались и французы, которые также побоялись войти в Египет. Франция захватила в 1830–1833 годах основные города на побережье Алжира, но в глубь территории из-за холеры двинуться не рискнула, а тем более не отважилась помочь даже профранцузскому египетскому паше. На этом фоне и турки поняли, что русские войска, опасающиеся холеры, на Босфоре им не нужны. В результате султан начал борьбу за пересмотр Ункяр-Искелесийского договора, вывод русских войск и поиск новых союзников.
Таковых он нашёл в лице Австрии и Англии. И русские вынуждены были в 1841 году согласиться на вывод своей армии с территории Османской империи и подписание Лондонской конвенции с участием Великобритании, Австрии, Франции, Пруссии и России о проливах, предусматривающей невхождение военных кораблей в проливы Босфор и Дарданеллы. Так холерный вибрион не позволил столкнуть Францию и Россию в борьбе за Египет, зато создал предпосылки Крымской войны.
Новые планы
Однако в конце XIX века у России вновь появились планы по завоеванию Египта. Они возникли как продолжение «большой игры» – нелепого соревнования между Россией и Англией за господство в Азии. Русские и англичане делили якобы прибыльный «пирог» Азии, не понимая, что пилят ящик Пандоры, из которого вылезли и войны, и холера, и безумные затраты. Первыми осознали свою ошибку подданные королевы Виктории. Им хватило двух проигранных англо-афганских войн, после которых англичане переключили внимание на Африку, начав там строить новую технологичную колониальную империю. Для передвижения колонизаторов и транспортировки добычи было задумано проложить железную дорогу от Кейптауна до Александрии, а на пересечении маршрутов трансафриканского водного и железнодорожного транспорта должен был возникнуть хаб Суэц.
Суэцкий канал Англия захватила удивительно быстро. Банкротство Франции после проигрыша во Франко-прусской войне 1871 года было очевидно, а потому Париж был не в состоянии осваивать построенный им в 1869 году Суэцкий канал. В итоге французы продали свои акции британцам. Ещё легче Англии оказалось скупить акции у египетского правительства, у которого после многолетней войны с Турцией и в Саудовской Аравии не было ни гроша. И в 1876 году, когда наступило полное банкротство Египта, акции канала были проданы, а контроль над казной передан англичанам.
Согласилась ли Франция с потерей Суэцкого канала? Формально – да. В 1884 году состоялась международная Берлинская конференция европейцев о разделе Африки. Франция не смогла всерьёз отстоять на конференции свои интересы, но всеми силами дала понять «владычице морей», что не связывает себя обязательствами. В результате французы начали подбираться к Египту с юга. В 1862 году они купили у турок порт Джибути (так называемое Французское Сомали), который позволял с юга контролировать вход в Красное море и Суэцкий канал. А в 1889 году заняли Убанги-Шари, Французскую Экваториальную Африку – современный Чад, подобравшись с юга к англо-египетскому Судану на расстояние вытянутой руки.
Вот накануне этих событий, в 1894 году, и была ратифицирована франко-русская конвенция, включающая вопросы военного сотрудничества. Формально она была направлена против Австро-Венгрии и Германии, но английская разведка не могла не заметить, что русские военные приготовления ведутся не на западном, а на южном направлении.
В своих подозрениях англичане были правы. 23 ноября 1896 года в Петербурге прошло совещание министров и высших военных чинов. Совещание констатировало полную готовность к захвату Константинополя 35-тысячным десантом Черноморского флота. Командующим операцией был назначен вице-адмирал Николай Копытов. Однако против операции резко высказались министр финансов Сергей Витте и министр иностранных дел Николай Гирс. Царь Николай II согласился с мнением меньшинства. Так захват Стамбула был отменён, а часть десантного корпуса использовалась потом в 1897 году в составе миротворческих сил на Крите после греко-турецкой войны.
Насколько реален был этот план? Фантастическим он явно не выглядел. К концу XIX века Россия была готова к захвату Константинополя, у неё имелась база на Крите. К тому же Франция с юга подходила к Египту, и её отношения с Великобританией были вовсе не дружественные. Планировала ли всерьёз Россия после занятия проливов совместную с Францией атаку на английские владения в Египте? Трудно сказать. Полагаю, что в Лондоне не исключали такой возможности. Недаром, понимая расклад сил, английская дипломатия приложила колоссальные усилия для урегулирования отношений с Францией, закончившиеся договором 1904 года, и с Россией, закончившиеся договором 1907 года и созданием Антанты. Так военная энергетика России и Франции была направлена в антигерманское русло, а русские и французы о Египте забыли.
