Страшный опыт 1930-х годов должен напомнить нам, что торговые и валютные войны следуют друг за другом как карета за лошадью. Теперь, когда администрация президента США Дональда Трампа реализует свою протекционистскую программу «Америка прежде всего», это только вопрос времени, когда разразится очередной валютный конфликт.
В течение достаточно долгого времени не было полномасштабной валютной войны, несмотря на то что после финансового кризиса 2008 года тогдашний министр финансов Бразилии Гидо Мантега использовал этот термин для описания необычайно низких процентных ставок в Америке. Вслед за Соединенными Штатами Япония и Европа приняли аналогичные стратегии стимулирования экспорта, а обесцененный обменный курс стал нормой и основой экономического восстановления в странах с развитой экономикой.
Аналогичным образом после 2012 года кризис евро стал выглядеть более управляемым только после того, как евро начал обесцениваться по отношению к доллару. И, как уже отмечали многие экономисты в Соединенном Королевстве, гибкий обменный курс дал Великобритании, в отличие от стран еврозоны, уникальный инструмент для преодоления потрясений этого периода.
В любом случае посткризисные проблемы с валютой вскоре исчезли, в основном из-за одновременного стремления основных центральных банков к количественному смягчению (QE), которое, как оказалось, оказало влияние на обменные курсы. Первая потенциальная валютная война XXI века сменилась нерешительным и хрупким перемирием. Но если какая-либо крупная экономика примет протекционизм, чтобы получить преимущество над другими, валютный вопрос вернется на первый план.
В конце концов в руках политиков, склонных к этому, национальные валюты являются очевидным экономическим оружием. Вот почему 44 страны, которые участвовали в Бреттон-Вудской конференции 1944 года, согласовали свои действия для обеспечения стабильных обменных курсов. США занимали доминирующую позицию на переговорах и были привержены установлению открытого международного порядка, свободного от тарифов и торговых войн. У остальных стран не было никакого реального выбора, кроме как рассчитаться по обменному курсу, который позволил бы поддерживать приблизительно сбалансированный внешний счет.
С тех пор угроза торговой войны всегда подразумевала возобновление дебатов о валюте. В текущей эскалации конфликта было лишь вопросом времени то, когда Трамп в сосредоточится на денежно-кредитной политике других стран. Он долго обвинял Китай в недооценке валюты (даже когда тот делал с точностью до наоборот). А в ответ на недавнее объявление президента Европейского центрального банка Марио Драги о новом раунде количественного смягчения, Трамп написал в Твиттере : «Им это сходит с рук в течение многих лет вместе с Китаем и другими».
Как и в 1930-х годах, валютная война привлекательна для тех, кто рассматривает геополитику как игру с нулевой суммой. Атаки Трампа на ЕЦБ частично связаны с торговлей, но они также призваны вбить клин между государствами-членами ЕС. Критики европейского валютного режима долго жаловались, что Германия имеет более низкий внешний обменный курс с евро, чем было бы с немецкой маркой. И, по мнению Трампа, Германия поддерживает меркантилистскую политику в пользу своих собственных экспортеров, хотя возглавляемый США Бреттон-Вудский приказ был разработан именно для предотвращения меркантилизма и сопутствующей ему конкурентной девальвации.
Проверка москвичами статуса заявки на онлайн-голосование повысит уровень доверия к этому способу волеизъявления. Пожать заявку можно до 13 сентября включительно.
Тем не менее, по мнению Джона Мейнарда Кейнса, одного из архитекторов Бреттон-Вудса, послевоенное устройство должно было бы пойти гораздо дальше, включая институциональные проверки, чтобы наказать страны с большим профицитом или дефицитом. Наказание за дисбаланс в торговле неразрывно связано с его планом создания новой глобальной валютной системы, которая была бы основана на универсальной синтетической валюте, называемой «bancor» (французский термин, означающий банковское золото).
Как отметил Драги в речи, которая вызвала гнев Трампа, евро изначально был создан как механизм устранения конкурентных девальваций. Начиная с Кейнса, попытки возродить идею негосударственной общей валюты, как это сделал экономист Роберт А. Манделл в 1960-х годах, предпринимались регулярно, но раз за разом терпели неудачу.
Но теперь новая технология принесла возможность появления глобальной валюты в пределах досягаемости. Только в прошлом месяце Facebook* обнародовал свои планы по созданию цифровой монеты Libra, которая будет привязана к корзине выпущенных правительством валют. По данным Facebook, инициатива предназначена для самых бедных людей в мире, в том числе многих из 1,7 миллиарда, не имеющих банковского счета.
Широкая пользовательская база необходима для того, чтобы Libra стала главным средством обмена, а не инструментом финансовых спекуляций. Это делает его противоположностью валютам блокчейна первого поколения, таким как биткойны, которые подвержены искусственному дефициту, поддерживаемому в процессе майнинга. Безусловно, негативная реакция на проект Facebook была обескураживающей. И все же, если бы альтернативная валюта, основанная на широкомасштабном использовании множества активов, была бы не такой дестабилизирующей, как утверждают ее критики.
С действительно универсальной валютой пользователи будут покупать и продавать товары и услуги, включая рабочую силу, что означает, что заработная плата должна устанавливаться в иностранной валюте. Новая диспенсация сделала бы существование множества валют на одной территории похожей на возврат в досовременный мир, когда золотые и серебряные монеты колебались в стоимости друг против друга. И это не может быть плохим результатом.
Стоит помнить, что колебания стоимости золота и серебра учитывают большую гибкость заработной платы и, следовательно, меньшую безработицу. И чем шире использование глобальной валюты (или нескольких мировых валют), тем менее жизнеспособной становится валютная война. Технология возрождает мечту двадцатого века о глобальной валютной системе, свободной от разрушений, вызванных экономическим национализмом. Ключ к его реализации, как начал делать евро - разорвать связь между деньгами и национальным государством.
- *
- 21.03.2022 г. американская транснациональная холдинговая компания Meta признана экстремистской и запрещена в РФ. Meta Platforms Inc. является материнской компанией социальных сетей Facebook и Instagram. Facebook и Instagram также признаны экстремистскими организациями, их деятельность на территории РФ запрещена.