И почему, интересно, чиновничьи преобразования в сфере образования постоянно вызывают недовольство учителей, учеников и их родителей? Вот и сейчас очередной громкий скандал разразился в Москве, где столичный Департамент образования во исполнение федерального закона № 83 повелел всем подведомственным заведениям отказаться от вузов-соучредителей.
Согласно мудрым установлениям законодателей у государственного образовательного учреждения, к примеру школы, теперь может быть только один учредитель. С чем связано это жесточайшее ограничение, понять трудно. Наверное, какие-то резоны у разработчиков имелись, но вот с интересами учеников и преподавателей они явно не имеют ничего общего.
Появление лицеев и гимназий, в качестве соучредителей которых выступали крупнейшие столичные университеты, долгое время считалось одним из главных достижений системы образования. Школьники не просто получали возможность слушать лекции вузовских преподавателей. Их системно знакомили с современным состоянием той или иной науки: ведь обычные школьные программы, что греха таить, как правило, соответствуют представлениям давно минувших дней. Вуз, в свою очередь, мог хоть как-то компенсировать изъяны системы ЕГЭ, после которой нужно тратить весь первый курс на переучивание студентов, знакомых в лучшем случае с достижениями советского ещё времени.
И вот с начала января эта модель существования прикажет долго жить. В Москве почти 30 лицеев и гимназий должны пересмотреть свои уставные документы и вывести из числа соучредителей вузы. Последним предлагается в дальнейшем сотрудничество на договорной основе, но вот беда – влиять на образовательный процесс они, естественно, больше не смогут. Представители столичного Департамента образования всё, разумеется, сводят к деньгам. По их мнению, если учителя получают больше, чем вузовские преподаватели – а часто так и есть, – то никуда специалисты из школ не денутся. Но если бы речь шла только о зарплатах, в отечественных университетах уже давно вообще бы никто не работал. Самое главное, что в «своих» школах была возможность влиять на разработку учебных программ и материалов, вводить более совершенную методику, – в общем, хоть как-то корректировать политику всеобщего «усреднения», проводимую ведомством господина Фурсенко.
Впрочем, Департамент образования здесь, строго говоря, ни при чём. Есть закон – его надо выполнять. Вот только зачем принимать такие законы? Потом нам станут объяснять, что всё это мелкие недоработки, что тут недодумали, там не предусмотрели, и вообще – концепция была хорошая, но в мелочах наошибались. Здесь по вине отдельных «недодумков» загубят 30 гимназий и лицеев, где-то ещё похоронят десятки театров и музеев, предприятий и заводов, институтов и лабораторий. Ну и что в итоге останется?
