Итак, выпорхнул на свет божий мой новый роман в новеллах «Лики судьбы, или Дребезги жизни». И не в каких-нибудь там «Петушках», а на узловой станции «Рузаевка», что в Мордовской губернии. В народе шутили: зазевался на ней – и разули, а тут, получается, обули – в хорошем смысле, бестселлер напечатали. Рейс «Рузаевка-Москва»…
Презентация прошла в столице, на Тверском бульваре, в знаменитом особняке Смирнова, на Директорской ложе театров Москвы. Дух Шехтеля царит здесь до сих пор. Было много известных людей, Пресса и телевидение.
«Лики судьбы, или Дребезги жизни»: это воспоминания-мемуары, так сказать. Каждая новелла – это встреча с удивительным человеком. Посудите сами: сын Есенина, Константин Сергеевич, Владимир Высоцкий, Илья Глазунов, Тонино Гуэрра, Эдуард Дробицкий, Сергей Арцибашев, Джуна Давиташвили, Олег Видов…
Небесные метеориты, которые медленно опустились на эту землю и быстро улетели обратно.
Все новеллы были опубликованы в газетах и журналах, и вот они собрались под одной крышей, но звездный ряд светил продолжается. Сегодня я представляю следующую историю…
«Михаил Жванецкий, или На троих не будем…»
История эта случилась давненько – в конце ноября 1989 года. Я тогда жил на Пресне, и по вечерам в свободное время любил зайти в Дом кино на Васильевской улице. В храм кинематографистов пускали, естественно, по членскому билету, коего у меня не было, но с руководством сложились теплые отношения – мои заметки о премьерах регулярно появлялись в печати. В общем, можно было посмотреть новый фильм, ну и познакомиться с красивой девушкой. Однако в этот вечер ничего не светило. Сплошной облом – «Лев Троцкий и его окружение». Такая вот тема. В фойе на втором этаже пустовато. И вдруг ко мне как черт из табакерки, подскочил знакомый писатель Вячеслав Пьецух. Он тогда заведовал отделом прозы в журнале «Сельская молодежь», где был опубликован один из моих рассказов.
Слава нервно взмахнул руками: «Видишь, вон тех двоих, смотри, какие они возбужденные»… Я обернулся. Между собой о чем-то напряженно разговаривали сатирик Михаил Жванецкий и артист Лев Дуров. Жванецкий уже с известным портфелем. Дуров без портфеля…
– А чего они нервничают? – удивился я.
–Так Троцкий с корешами… – подмигнул Слава.
– Воскресли… – подмигнул я в ответ.
– Да дух витает… – он шутливо поежился.
– А я-то чем могу помочь? – пожал я плечами.
–Так расслабиться перед выступлением хотят… – он щелкнул пальцем по подбородку..
В столичных аэропортах Внуково, Домодедово и Шереметьево задержаны или отменены более 50 рейсов. Такая ситуация сложилась из-за обрушившихся на Москву снегопадов, которые продолжались в последние дни.
– Выпить, что ли? – дошло до меня.
– Ну да… – как хороший актер потупился он.
– Попробую достать – и я, точно заправский клоун ответил международным жестом алкашей.
Слава радостно заулыбался. Следует пояснить ситуацию. В то время, в стране, напоминаю – Союзе Советских Социалистических Республик, куражилась Перестройка. Повальная борьба с пьянством. Попробуй достань спиртное. И даже в Доме кино – очаге культуры, но и здесь для некоторых имелась лазейка. В фойе работало уютное кафе. Симпатичный очкарик Володя варил в турках кофе по-восточному. Всякие сладости, эклеры и безалкогольные напитки, только для своих имелись и алкогольные. Я относился к последним. Володя как раз трудился. И я, заказав кофе, ненароком поинтересовался: «Есть ли горючее?..»
– Вспыхнуть хочешь? – усмехнулся он.
– Видишь вон ту «троицу»? – к Жванецкому и Дурову уже примкнул Пьецух. Они. заинтересованно поглядывали в мою сторону...
– Для них? – сообразил Володя. – Для уважаемых найдем, а что их припекло?
– Так Троцкий… – я вздохнул.
– А-а-а, – глубокомысленно протянул он, – спроси, коньяк Молдавский пятизвездочный будут?
– С Аистом который? – на свое удивление уточнил я.
– Без Аиста не залетает… – пошутил он.
Я подошел к Пьецуху, приветствовал Жванецкого с Дуровым, представился – молодой писатель Александр Шеянов, и интеллигентно поинтересовался – будут ли они Молдавский пятизвездочный коньяк?
– Молдавский? – Дуров добродушно ухмыльнулся.
– Пятизвездный? – причмокнул Пьецух.
– С аистом? – Жванецкий игриво взмахнул портфелем.
– Без аиста не залетает… – использовал я шутку бармена.
Все заулыбались. Таможня дала добро. Минут через десять в углу фойе был накрыт скромный столик. Эклеры, бутерброды с сыром и колбасой, кофе, минеральная вода и кувшинчик с соком, ну, разумеется, молдавского разлива Кувшинчик. Для конспирации.
Я вежливо попытался отказаться от « застолья». Как-то было не очень удобно, хотя пообщаться со знаковыми людьми хотелось. На что Жванецкий, усевшись на диванчик и бережно положив рядом портфель, радушно заметил:
– На троих не будем! – и после паузы добавил. – Будем на четверых, по капельке…
Воздержавшихся не было. Сначала выпили за знакомство, затем за искусство, потом за друзей, про Троцкого забыли, коснулись перестройки…
– На Святое посягнули! На водку! – запальчиво молвил Дуров.
– Да уж, и на коньяк… – с грустью хихикнул Жванецкий.
– У Сани на эту тему есть роман, – вероятно, в целях моей рекламы обронил Пьецух, – про алкаша Синюшкина, которого захватили инопланетяне и пытаются избавить от губительного недуга…
Взоры устремились на меня.
– Ну да, – я отчасти смутился. – Дело номер три семерки – написал лет десять назад, отзывы критиков – роман антисоветский, утопический, безыдейный….
– Ну сейчас же другие времена, борьба с пьянством, – с театральным пафосом воскликнул Дуров, – как говорится, и карты в руки, в смысле – книгу в народ…
Я сказал, что рукопись, наконец, приняли в издательстве «Советский писатель», что через год – другой обещали напечатать…
– Да, а чем там закончилось у инопланетян с этим, как его… Синюшкинам? – не без нотки ехидности поинтересовался Жванецкий
– Да запустили его в космическом прозрачном корабле в виде бутылки, – задорно ответил я, – чтобы люди с земли наглядно видели гибнущего от пьянства человека...
– Лихо, – хмыкнул Жванецкий.
– Наглядная агитация, – пояснил я, – глядишь – другие завяжут…
– Представляете, – глаза у Дурова загорелись, – один виток вокруг земли – и один бросивший пить…
– Ни одного… – расплылся в улыбке Жванецкий.
– Инопланетяне рассчитывали на тысячи, сотни тысяч завязавших с зеленым змием, – за пришельцев серьезно высказался я.
Судя по всему, мирно разделить наследство Александра Градского не получится. Третья супруга и мать его старших детей Ольга Градская через суд потребовала свою долю наследства
Все дружно рассмеялись. За перестройку, будем считать, тост не успели поднять. В фойе прозвучал звонок, приглашавший зрителей в зал. Жванецкий и Дуров поспешили за сцену, но перед этим мы договорились встретиться здесь же, после творческого вечера принять кофеек на посошок.
Я между тем спустился в бильярдную. Там не на шутку сражались завсегдатаи – актеры Борис Хмельницкий и Анатолий Ромашин. Посмотрел, пообщался с Александром Пороховщиковым – тоже заядлым игроком. И в голову мне пришла неожиданная мысль. Я поднялся на 1 этаж, зашел в комнату главного администратора. Седовласый Михаил Иванович встретил меня приветливо. Недавно я подарил ему новую книгу «Тайна старой пластинки».
– Чем могу помочь? – учтиво поинтересовался он.
– А есть ли приглашение на этот вечер? – спросил я.
– Прошу… – и он протянул мне красивое приглашение.
На обложке крупным шрифтом было начертано «Лев Троцкий и его окружение», а также – портрет мирового революционера в профиль, точно из сыскного архива. На задней обложке Троцкий стоял во весь рост в пальто и кепи, на берегу Черного моря – последняя фотография в СССР. Я развернул приглашение…«Бюллетень оппозиции» (большевиков-ленинцев). Лев Седов – редактор-издатель с июля 1929 г. по февраль 1938г. Париж.
Я знал, что Лев Седов – это сын Троцкого. И еще я знал, что Седов скончался во Франции, молодым, в русской клинике от аппендицита… Как написал в мемуарах, один из важных деятелей службы внешней разведки – наши органы к этому отношения не имели. Ну, разумеется… На развороте приглашения крупный заголовок «Каин Джугашвили идет до конца». Под ним большое фото. В центре – Ленин, рядом – Троцкий, Дзержинский и другие видные большевики. Сталина я не опознал…
Так что с таким «документом» к встрече гостей я был во всеоружии. Столик освежили. В кувшинчик добавили молдавского напитка. Вскоре появились и они. Было видно, что они рады свалившемуся. с них «грузу», и они уже спешили. Мы приняли на посошок, выпили кофейка и Жванецкий как бы спохватился:
– Да-а, а рассчитаться – то надо…
И тут наступил мой звездный час:
– Платить придется крупными банкнотами, – решительно сказал я, положил на столик приглашение, и, видя удивленно-недоуменные взоры, добавил, – автографами, разумеется…
Никто не сопротивлялся. Первым расписался Пьецух. За ним – Дуров, который к названию вечера «Лев Троцкий и его окружение» подписал: «И Лев Дуров»...
Михаил Жванецкий внимательно посмотрел на меня и быстро начертал: «Саша Шеянов! Будь счастлив! Твой Жванецкий» (крупная размашистая подпись) Дата –24.11.89. И телефон – 1870648 Олег (секр)…
– Мой секретарь для связи, – пояснил Михаил Михайлович.
Я поблагодарил. Расстались мы все словно хорошие приятели не зная, когда увидимся да и встретимся ли вообще, но у жизни на этот счет свои планы.
Как-то, лет пятнадцать назад, в теплый летний вечер, я сидел в глубине Сада «Эрмитаж» на открытой веранде делового клуба «Собрание». Теперь – «32.05». Пил кофе. Я уже тогда был пресс секретарем легендарного сада. И вдруг увидел не спеша идущего Жванецкого. Он легко помахивал портфелем. Желание возникло стремительно.
Я выскочил из клуба к нему навстречу. От неожиданности он опешил:
– Михаил Михайлович, разрешите представиться, – подстраиваясь под Маяковского, воскликнул я, – поэт, писатель Александр Шеянов…
– Шея-нов… Александр… – Жванецкий начал приходить в себя..
– Ну давно, на закате перестройки, в Доме кино, вечер Троцкого… – напомнил я..
Вице-премьер России Александр Новак считает нужным ввести в стране законодательное регулирование майнинга криптовалют и обложить эту отрасль налогами.
– А-а, Троцкий… – портфель дернулся вверх. – Как же, припоминаю, еще Лева Дуров, коньяк пили…
– Молдавский, с Аистом... – шутливо добавил я.
– Ну да, с ним самым, Аистенком… – Жванецкий повеселел. – Саша, разве это забудешь?..
– А может, сейчас? – предложил я. – Французский даже есть.
– Встреча у меня важная, – Жванецкий взглянул на часы и, кажется, с сожалением вздохнул, – Если только кофейку и водички…
Мы посидели минут десять на веранде, поговорили, вернулись в тот далекий вечер и вдруг Михаил Михайлович меня сильно удивил:
– Да, а как там твой роман поживает?
– Какой? – не сразу сообразил я.
– Ну про алкаша и инопланетян… – улыбнулся он.
– Похождения Синюшкина, – обрадовался я. Дело в том, что в дирекции клуба «Собрание» на такой случай имелись мои книги, и среди них был и этот роман.
– Синюшкин, страдалец… – оживился Михаил Михайлович.
Мысль родилась мгновенно:
– Сейчас он к вам пожалует, – важно произнес я.
– Каким образом? – растерялся Жванецкий.
– Минуточку. – спокойно ответил я, – сейчас приглашу…
Медленно удалился и принес на красивом подносе книжку. Она была оформлена в виде уголовного дела….
Совершенно секретно! Следователь Александр Шеянов. «Дело № 777.Инопланетяне, или Похождения алкоголика Синюшкина». Советский писатель. 1991г.
– Три семерки – это в честь известного портвейна? – догадливо уточнил Михаил Михайлович, с любопытством рассматривая издание.
– Три топора – как нарекли в народе, – с достоинством произнес я, – рубит под корень…
– Это уж точно, – согласился он, протянул мне книгу и шутливо добавил, – ну давай, дровосек подписывай…
Я уж не помню: какими эпитетами наградил знаменитого сатирика – уважаемый, дорогой, но точно помню, как подписал – от дровосека-инопланетянина…
Мне понравилось сравнение Жванецкого, а ему понравилась подпись. На этой светлой ноте мы и расстались. Больше наши пути не пересекались…
А с народным артистом Львом Дуровым тоже была отдельная встреча, где-то года два спустя после общения с Михаилом Михайловичем. Меня пригласили на премьеру в Театр на Малой Бронной. И я, зная почти наверняка, что увижу там Дурова, прихватил с собой на всякий случай похождения Синюшкина. Так и случилось…
После спектакля был банкет, куда я также был зван. Веселье крутилось вокруг Дурова. Когда оно поуспокоилось, я, улучив удобную минуту, подошел к нему. Представился и, между прочим, заметил, что Жванецкий передавал ему привет…
– Когда? – уточнил Лев Константинович.
В ответ я напомнил вечер в Доме кино с Троцким, поведал о встрече с Михаилом Михайловичем в Саду «Эрмитаж» и о подаренной книге про алкаша Синюшкина от автора-инопланетянина…
– То–то я смотрю лицо знакомое, Саша, – Дуров заулыбался глаза заблестели, – Давай со встречей…
Мы чокнулись. Это была русская водка.
– А мой-то экземпляр про Синю…Синюшкина, где? – Дуров с вдохновением, будто на сцене, постучал себя по груди. Каково же было его удивление, когда я не без артистизма, вытащил из кармана пиджака свежую книгу…
– Ну ты точно инопланетянин… – похвалил он, – давай еще, за жизнь…
Мы вновь чокнулись. Книжку я так и подписал – от автора инопланетянина.
На прощание Лев Константинович сказал: «Не стесняйся, забегай»
В дальнейшем судьба нас не сводила. А с писателем Славой Пьецухом мы встречались в Доме Литераторов, обменивались новыми книгами, вспоминали тот далекий вечер и поднимали тост – за жизнь!..
