Полицейский случайно убивает негра-рецидивиста, и вся Америка, которая ещё 60 лет назад была увешана табличками «Туалет только для белых!», становится на колени перед чернокожими, предавая обструкции тех, кто не хочет делать того же. В Европе левые движения побеждают на выборах. Что происходит? Почему социалистические идеи вдруг опять стали популярными? Об этом размышляет известный израильский философ, религиовед и писатель Арье Барац.
– Арье, некогда разгромленный на востоке Европы коммунизм нынче перебрался на Запад – идеи всеобщего равенства, справедливости становятся мейнстримом. Как могло такое произойти?
– Да, вы правы. Современное «открытое общество» потихоньку закрывается. Историю того, как американский истеблишмент вдруг оказался скован марксистскими догмами, показывает следующее свидетельство профессора Макгиллского университета Филипа Карла Зальцмана. «Меня очень поражало, когда я преподавал в элитном университете, как много моих коллег с гордостью объявляли, что они коммунисты, предлагая Северную Корею в качестве образца для подражания и защищая коммунистический Китай, и как мало из них считали достижения американской культуры и западной цивилизации предметом для гордости». А вот как Зальцман заканчивал: «Американские колледжи и университеты являются врагами Америки и американского народа». Каково?
– Не преувеличение ли это?
– Давайте сами посмотрим на то, что происходит в мире в последние годы. Говорить об этом можно много, но концентрированный смысл, на мой взгляд, блестяще выразил ваш писатель Виктор Пелевин в своём последнем романе «Непобедимое Солнце». Там молодой американец разъясняет сложившуюся ситуацию россиянке: «Что сегодня значит слово «фашист»? По одной версии, это человек, прячущий у себя дома портрет Трампа, по другой – тот, у кого недостаточно быстро выступают слёзы во время речи Греты Тунберг в Давосе… Дело в том, что корпоративные СМИ с какого-то момента начинают полоскать тебе мозги ежедневными историями про эту Грету. И послать их куда подальше становится проблематично, потому что тебя могут спросить: ты что же, против доброй Греты, гад? Медийная Грета – это не человек. Это агрессивный педофрастический нарратив, используемый транснациональной олигархией в борьбе за контроль над твоим умом».
– Но всё же точно ли всё происходящее следует связывать именно с коммунистическими идеями?
– Безусловно. Просто сегодня несколько иначе расставлены акценты. В «Манифесте Коммунистической партии» главным врагом прогресса была объявлена частная собственность. Однако помимо частной собственности «Манифест» назвал ещё трёх других своих неприятелей: религию, патриотизм и семью. Неомарксисты к частной собственности отнеслись более снисходительно, но религию, национальные чувства и семью не щадили. Отличие «новых левых» – это их «миролюбие»: они не ставят перед собой цель вооружённого переворота и мечтают установить свой диктат по возможности бескровно. Хотя идея демонтировать западную демократию «мирными средствами» возникла давно. Если я не ошибаюсь, ещё в 20-х годах прошлого века её выдвинул глава итальянских коммунистов Антонио Грамши. В США эту миссию взяла на себя так называемая франкфуртская школа неомарксистов. Компартия Советского Союза франкфуртскую школу ни во что не ставила. Тем не менее сочинения Маркузе надолго пережили доклады Брежнева, а его идеи живут и побеждают: торжествует сексуальная революция, выхолащивающая само понятие семьи и брака. В ходу «репрессивная толерантность», подразумевающая терпимость к маргинальным явлениям при одновременном сопротивлении «официозу». Наконец, обычным делом стала так называемая положительная дискриминация – предоставление льгот и преимуществ группам, которые находятся в меньшинстве. Чего стоит это так называемое антирасистское движение – Black Lives Matter (BLM)? Громят магазины, принадлежащие белым, белых принуждают вставать на колени перед чёрными. Бороться такими методами с расизмом – это то же самое, что бороться с голодом с помощью коллективизации!
– Возможно ли остановить красный реванш? И если нет, то к чему он приведёт?
– Сказать трудно. Общие тенденции неблагоприятны. Но ситуация в целом остаётся открытой, правые силы должны консолидироваться, должны начать отстраивать альтернативу.
