Суд присяжных признал 34-летнюю американку мексиканского происхождения Ирму Павлис виновной в гибели её приёмного сына из России Алёши Гейко. Американские присяжные обошлись с матерью-убийцей довольно мягко, приговорив её к 12 годам тюремного заключения.
Уже через четыре с половиной года Павлис может ходатайствовать о помиловании и в случае примерного поведения выйти на свободу.
И это при том, что, как призналась сама Ирма Павлис, 18 декабря 2003 года она в течение 15 минут била мальчика головой о дверь туалета, пока тот не потерял сознание.
Лишь через 40 минут она позвонила мужу Дино на работу и только после разговора с ним вызвала «Скорую».
На следующий день ребёнок скончался в больнице.
Случай, безусловно, вопиющий. Сразу же после вердикта присяжных последовала реакция Генпрокурора России Владимира Устинова, который предложил подписывать договоры со всеми странами, граждане которых усыновляют русских детей. А депутат Госдумы РФ Екатерина Лахова вообще предложила положить конец такой практике: «Правительство должно выйти с мораторием на усыновление детей зарубежными гражданами», — заявила она.
Но контроль над детьми, усыновлёнными иностранцами, согласно российскому законодательству и без специальных договоров, о которых ратует Генпрокурор Устинов, должен осуществляться консульскими органами до достижения ими совершеннолетия (ст. 165, ч. 3 Семейного кодекса РФ). Однако в процессе по делу Павлис российские представители не участвовали вовсе. И только когда поднялась шумиха, заявили, «что они внимательно следят за процессом». «Мы не можем оставаться безразличными к тому, что происходит в США в жизни детей, усыновлённых из России, — говорит официальный представитель МИД России Александр Яковенко. — Даже если они приняли новое, американское гражданство». Это, кстати, не так: российского гражданства детей никто не лишал (и не мог бы лишить в принципе), а стало быть, они такие же россияне, как и все.
Ещё один вопрос, почему сестра Алёши после убийства брата была взята под опеку департаментом по делам детей и семьи штата Иллинойс? Где же была российская сторона, которая с пеной у рта отстаивает интересы наших детей за границей? Почему тогда она не взяла на себя заботу о девочке?
Алёша и Юля родились в Ейске, на берегу Азовского моря. Родители любили выпить, и дети росли в жутких условиях: мыши и тараканы были полноправными жителями «нехорошей» квартиры. В конце концов родителей прав на детей лишили, а Алёшу с Юлей поместили в интернат.
Дино и Ирма Павлис узнали про Алёшу через интернет-сайт. Там же сообщалось, что мальчика можно усыновить. Это был сайт американской компании-посредника для американских родителей, желающих завести русского ребёнка. За свои услуги агентство просило $40—50 тысяч. Подобные «расценки» паре показались завышенными, и они нашли посредника в Краснодаре — некоего Владимира Жердева. Всего за $11 тысяч он взялся уладить все бюрократические проблемы. В итоге по решению Краснодарского краевого суда Павлисы стали приёмными родителями 6-летнего Алексея Гейко и его сестры Юлии.
Утром 24 марта в МЧС обнародовали новую информацию по числу погибших в результате масштабного теракта в концертном зале «Крокус Сити Холл» в Подмосковье.
Кто-то мог сказать: повезло детям, нашли себе достойных опекунов из США. Пусть и небогатых по американским меркам — всего $35 тысяч годового дохода, — но ведь в России пристроить в одну семью сразу двух детей, отягощённых тяжёлой наследственностью, почти невозможно.
Кстати, Ирма Павлис заявляет, что она была не в курсе, что дети страдали врождённым алкоголизмом и психическими заболеваниями. Для неё, по её же словам, оказалось шоком, что они царапали друг другу лица, а у Алёши периодически случались припадки. В тот роковой день её вывело из себя то, что Алёша написал прямо перед ней. Представители интерната Ейска своего бывшего воспитанника защищают: по их словам, мальчик был спокойным и здоровым. Но тут надо обратить внимание на такой аспект: в отечественных детдомах, чтобы пристроить ребёнка, часто умалчивают о его проблемах со здоровьем. В итоге получается, что опекуны оказываются просто не готовыми принять ребёнка с некоторыми болезнями.
И ещё один немаловажный момент: супруги Павлис заявили, что помогал им посредник Жердев. А ведь подобная деятельность российскими законами запрещена. Только вот об этом в своём заявлении генпрокурор не обмолвился.
Конечно, всё это не может послужить ни малейшим оправданием для Ирмы Павлис, убившей своего приёмного ребёнка. И эта трагедия в США не единственная. На сегодняшний день там погибли 12 усыновлённых русских детей. Самое суровое наказание — 22 года тюрьмы — получила Рене Полрайс из Колорадо, которая убила в 1996 году 2-летнего приёмного сына Дэвида (Александра).
Но в США каждый подобный случай становится предметом широкого публичного осуждения, а виновные, как правило, несут серьёзное наказание. А что мы знаем о том, как складываются судьбы приёмных детей в российских семьях?
