Мы привыкли думать, что полномочия центральных банков сосредоточены исключительно на стабильности цен или, в лучшем случае, на таргетировании инфляции при обеспечении бесперебойной работы платежной системы. Но с глобальным финансовым кризисом 2008 года, а теперь и с Covid-19, мы стали свидетелями вмешательства центральных банков для поддержки растущего спектра рынков и видов деятельности, используя инструменты, которые выходят далеко за рамки процентных ставок и операций на открытом рынке.
Примером может служить механизм обеспечения ликвидности Программы защиты заработной платы Федеральной резервной системы США, в рамках которого ФРС дает ликвидность кредиторам, которые предоставляют ссуды малым предприятиям, находящимся в бедственном положении, вызванном пандемией. Это явно не те функции, которые брали на себя центральные банки раньше.
Сейчас раздаются призывы еще больше расширить полномочия. Президент Европейского центрального банка Кристин Лагард и член правления ФРС Лаель Брейнард призвали центральные банки к борьбе с изменением климата. На фоне движения Black Lives Matter представитель США Максин Уотерс из Калифорнии подтолкнула председателя ФРС Джерома Пауэлла к тому, чтобы больше бороться с неравенством, включая, в частности, расовое.
Такие призывы приводят в ужас пуристов, которые предупреждают, что возложение на центральные банки этих дополнительных обязанностей может отвлечь их от основной цели - контроля инфляции. Они предупреждают, что денежно-кредитная политика - это грубый инструмент для решения проблемы изменения климата и неравенства, с которыми можно более эффективно бороться, взимая налоги на выбросы углерода или ужесточая законы о равных жилищных условиях.
Прежде всего критики обеспокоены тем, что преследование этих новых целей поставит под угрозу независимость центральных банков. Центральные банки пользуются оперативной независимостью, чтобы выполнять конкретный мандат, потому что существует консенсус в отношении того, что поставленные цели лучше исполняют выборные должностные лица. Но независимость не означает, что руководители центральных банков неподотчетны политикам и общественному мнению. Они должны оправдать свои действия и объяснить, как их политические решения способствуют достижению поставленных целей. Об успехе или неудаче можно судить по тому, достигает ли центральный банк своих независимо проверяемых целей.
При значительно расширенном мандате взаимосвязь между инструментами политики и целями станет более сложной. Действительно, поскольку денежно-кредитная политика оказывает лишь ограниченное влияние на изменение климата или неравенство, нацеливание на такие переменные приведет к банкротству центрального банка. А разочарование из-за неудач может заставить политиков переосмыслить операционную независимость центрального банка.
Эти аргументы небезосновательны. В то же время банкиры не могут спокойно дремать на своих койках перед лицом чрезвычайной ситуации. Призывы к центральным банкам решать проблемы изменения климата и неравенства отражают осознание того, что эти проблемы достигли уровня экзистенциальных кризисов. Если бы руководители центральных банков проигнорировали их или сказали: «Эти неотложные проблемы лучше всего решать кому-нибудь другому», их ответ был бы воспринят как надменное и опасное проявление безразличия. В этот момент их независимость действительно окажется под угрозой.
Так что делать? Центральные банки в качестве регулирующих органов имеют инструменты для решения проблемы изменения климата, и их ответственность за обеспечение целостности и стабильности финансовой системы дает директивным органам право использовать их. Они могут потребовать более подробного раскрытия финансовой информации, связанной с климатом. Они могут предъявлять более строгие требования к капиталу и ликвидности финансовым учреждениям, чьи портфели активов подвергают их климатическому риску. Такие инструменты будут препятствовать финансовой системе андеррайтинга коричневых инвестиций.
О ситуации с отказом ряда стран обслуживать российские карты «Мир» высказались в руководстве ЦБ, указав вероятные варианты решения этого насущного вопроса.
Проблема понимания рисков для финансовой стабильности, связанных с изменением климата, заключается в том, что климатические явления не поддаются регуляции и являются нелинейными. При их моделировании центральным банкам будет важно избегать ошибок, которые они допустили при моделировании Covid-19. Эти проблемы возникли потому, что экономисты и эпидемиологи работали отдельно друг от друга. Итак, можно спросить Лагард и Брейнард: сколько ученых-климатологов наняли центральные банки?
Что касается неравенства, некоторые центральные банки уже имеют соответствующие полномочия. В США закон о реинвестировании местных сообществ 1977 г. ставит перед регулирующими органами обязанность обеспечивать, чтобы семьи с низким и средним доходом имели адекватный доступ к кредитам. ФРС делегировала эту ответственность 12 региональным резервным банкам, каждый из которых выполняет ее по-разному. Более жесткие указания совета Федеральной резервной системы относительно того, как именно обеспечить равный доступ к кредитам, с особым вниманием к расовому неравенству, укрепили бы существующие усилия.
Для других центральных банков, таких как ЕЦБ, это было бы отходом от решения проблемы доступа к кредитам для меньшинств и малообеспеченных групп. Но Европейский парламент может это формализировать. И совет ЕЦБ может работать с национальными учреждениями, составляющими Европейскую систему центральных банков, чтобы удовлетворить этот призыв.
Денежно-кредитная политика имеет влияние, помимо инфляции и платежей, в том числе на изменение климата и неравенство. Со стороны центральных банков было бы неискренне и даже опасно отрицать эти связи или настаивать на том, что они являются чужой проблемой. Наилучший способ продвижения вперед для руководителей центральных банков - использовать денежно-кредитную политику для таргетирования инфляции, одновременно направляя свои регулирующие полномочия на решение других насущных проблем.
