Падение цен на нефть и, как следствие, рост дефицита бюджета вынудили Саудовскую Аравию искать новые источники доходов. Королевство потратило по крайней мере $100 млрд своих валютных резервов и даже рассматривает возможность продажи части нефтяной компании Saudi Aramco, находящейся в государственной собственности.
В секрете
Из-за сложных обстоятельств, в которых оказалась страна, появились предположения, что саудовцы также могут попытаться пополнить государственную казну путем реализации одного из самых больших своих активов - казначейских облигаций США .
Идея вызвала озабоченность у экспертов. Любой шаг саудитов может иметь значительное дестабилизирующее воздействие на рынки облигаций, поскольку точный размер доли королевства неизвестен, но считается одним из крупнейших в мире.
Как отмечал Bloomberg, казначейство США называет точные объемы приобретенных облигаций для более чем 100 стран, но в случае с Саудовской Аравией их сумма держится в секрете.
Такое положение дел противоречит современным конвенциям финансовой прозрачности. Начало было положено во времена нефтяного кризиса 1970-х годов, а особый статус Саудовской Аравии сложился во время арабо-израильской войны 1973 года. Тогда США начали поставки оружия в Израиль, в ответ на что члены ОПЕК ввели эмбарго на поставки нефти странам, которые поддерживали еврейское государство. Это вызвало стремительный рост цен и панику на финансовых рынках.
В ответ указом президента Ричарда Никсона от 4 декабря 1973 года, было создано Федеральное Управление энергетики, руководителем которого был назначен Уильям Саймон.
Горячие головы
Саймон, который стал известен своей работой на Salomon Brothers, приобрел репутацию горячей головы. После того как шах Ирана заявил, что после введения эмбарго объемы нефти, импортируемые США, не изменились, Саймон назвал лидера Ирана "безответственным и безрассудным".
Хотя он неохотно комментировал это, но было очевидно: Саймон с недоверием относился к Ирану, считая шаха опасным мегаломаном. Это убеждение противоречило позиции Никсона и Генри Киссинджера - оба считали Иран незаменимым союзником США на Ближнем Востоке. Симпатии Саймона же были на стороне другой страны-экспортера - Саудовской Аравии, которая неохотно присоединилась к эмбарго.
Пока Саймон пытался справиться с нефтяным кризисом, Вашингтон охватил Уотергейтский скандал. Затем, в мае 1974 года, министр финансов Джордж Шульц ушел, и Никсон способствовал переходу Саймона на освободившееся место.
В хаосе последних дней Саймон оперативно посетил Саудовскую Аравию - менее чем за месяц до того, как Никсон подал в отставку.
Саймон приготовил невинный план, целью которого было достижение нескольких целей: поиск нового покупателя для американского долга в эпоху растущих бюджетных дефицитов, и приобретение уверенности в том, что так называемые нефтедоллары вернутся в США, и помогут культивировать сотрудничество с Саудовской Аравией.
Для того, чтобы план сработал, требовалось убедить Саудовскую Аравию инвестировать большую часть своего излишка наличности в казначейские облигации. Саудовцы согласились, но с одной оговоркой: покупки должны сохраняться в тайне. Возможно потому, что они могли бы поставить под сомнение лояльность королевства к ОПЕК.
Эр-Рияд разместил суверенные облигации, несмотря на подмоченную из-за убийства журналиста репутацию. В госдолге Саудовской Аравии по-прежнему заинтересованы крупные западные банки и фонды.
Крестовый поход
Саймон принял условия: заключенная сделка позволила Саудовской Аравии покупать облигации через специальный объект "дополнения", а не на аукционе. Тогда королевство было единственной страной, пользовавшейся этой привилегией (в конечном итоге, он был распространен и на другие.) И объемы этих покупок будут храниться в секрете, объявляясь лишь в общей сумме с другими покупателями.
Первоначально соглашение во многом осталось незамеченным. И только в 1978 году, когда Конгресс запросил информацию об объеме саудовских нефтедолларов, оно стало достоянием общественности. Но администрация Картера, который не пожелал нарушать условия, отказалась предоставлять какие-либо цифры.
Это побудило представителя Бенджамин Розенталя, демократа из Нью-Йорка, вести одинокий, а порой, и полный разочарований крестовый поход по добытию информации из казначейства.
То, что обнаружил Розенталь, оказалось весьма любопытным. В 1979 году управление Генерального контролера пришло к выводу, что казначейство предоставило специальные обязательства финансовой конфиденциальности Саудовской Аравии, и, возможно, другим членам ОПЕК, в обмен на приобретение ими ценных бумаг США.
Но управление Генерального контролера не смогло заставить Казначейство раскрыть детали. В одном из своих интервью Саймон позже заявил, что "региональная отчетность – которая скрывает конкретно саудовские запасы, - была единственным способом заключить сделку с Саудовской Аравией".
Розенталь полагал, что соглашение Саймона, возможно, нарушило правила Департамента казначейства. Наряду со многими другими в Конгрессе и офисе контролера он считал, что претензии казначейства на конфиденциальность были неоправданными.
Но конгрессмен встретился с активным сопротивлением, когда пытался получить данные. Казначейство утверждало, что секретность обеспечивает международный закон, согласно которому, министерству финансов запрещено раскрывать информацию о частных инвесторах.
При этом ведомство игнорировало тот факт, что закон был принят после того, как Казначейство начало скрывать данные о покупке Саудовской Аравией американских облигаций. И действие данного закона не распространялось на различные коммунистические режимы, каждый из которых имел в собственности облигации, о чем казначейство регулярно сообщало.
В течение следующих нескольких лет Розенталь продолжал искать информацию. Центральное разведывательное управление добилось разглашения данных, но министерству финансов удалось скрыть все важные фрагменты, что сделало документ бесполезным. Розенталю удалось получить некоторые очень ограниченные данные, но политика секретности оставалась в силе. Продолжает действовать она до сих. Теперь пытливые умы еще раз хотят знать: "Какой частью американского долга владеет Саудовская Аравия?"
Учитывая запутанную историю этого вопроса - и потенциальное воздействие на рынки саудовской распродажи, - возможно, пришло время казначейству раскрыть карты.
