80 лет назад, летом 1942 года, прокурор СССР Виктор Бочков направил Сталину, Молотову и Маленкову докладную записку, в которой сообщал о последствиях перевода экономики страны в мобилизационный режим. В частности, оказалось, что на оборонных заводах очень велико количество прогулов. Бороться с этим явлением было решено радикально.
Переводить страну на военные рельсы власти СССР начали загодя. В июне 1941 года указом Президиума Верховного Совета рабочий день был увеличен до восьми часов с одновременным введением семидневной рабочей недели. Кроме того, сотрудникам предприятий было запрещено без разрешения администрации менять место работы, а за нарушение трудовой дисциплины вводилась уголовная ответственность. Так, самовольный уход с работы наказывался тюремным заключением на срок от двух до четырёх месяцев, а за опоздание более чем на 20 минут следовали исправительные работы продолжительностью до полугода с удержанием четверти зарплаты.
На закручивание гаек народ отреагировал традиционным способом, начав искать возможность обойти запреты. Выход нашёлся. Согласно тогдашнему закону, если гражданин совершал небольшую кражу или задерживался за хулиганство, за это его не отправляли в тюрьму, а просто с позором увольняли с работы. Потому тысячи желающих сменить место на более тёплое принялись хулиганить и воровать по мелочи, таким образом получая «вольную». Заметив это, власти уже через два месяца прикрыли лавочку, введя за подобные преступления год тюрьмы. Только после этого волна вынужденного криминала пошла на спад.
21 минута – срок
Начало войны, ознаменовавшееся потерей территорий и производств, потребовало кардинальных решений. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1941 года вводилась обязательная сверхурочная работа, для взрослых устанавливался 11-часовой рабочий день, а отпуска отменялись. 30 июня 1941 года при Бюро СНК СССР был создан Комитет по распределению рабочей силы, задачей которого стала мобилизация трудовых ресурсов в пользу оборонной промышленности. Так, за вторую половину 1941 года на предприятия военной промышленности, в отрасли тяжёлой индустрии, а также на ударные стройки были направлены 120 850 человек. Однако они не смогли заместить всех ушедших на фронт, в связи с чем к работам пришлось привлекать женщин – прежде всего из числа тех, кто до войны не работал. Как писал доктор исторических наук Виктор Земсков, на производство пришли около 500 тыс. домохозяек, из-за чего во многих отраслях промышленности женщины стали решающей силой. К примеру, удельный вес женщин среди машинистов паровых машин вырос с 6 до 33%, кочегаров паровых котлов – с 6 до 27%, токарей по металлу – с 16 до 33%. Также трудовая мобилизация затронула молодёжь и подростков: только в 1941 году на производство пришли 150 тыс. студентов и 360 тыс. школьников 8–10 классов.
На закручивание гаек народ отреагировал традиционным способом, начав искать способ обойти запреты. Согласно закону, если гражданин совершал небольшую кражу или задерживался за хулиганство, его не отправляли в тюрьму, а просто с позором увольняли с работы. Потому тысячи желающих сменить место на более тёплое принялись хулиганить и воровать, таким образом получая «вольную»
26 декабря 1941 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий». Согласно ему рабочие и служащие объявлялись мобилизованными на период войны и прикреплялись к заводам. Самовольное увольнение расценивалось как дезертирство и каралось лишением свободы на срок от пяти до восьми лет. Только в 1942 году по этому указу за самоувольнение были осуждены 121 090 человек, а всего вплоть до конца войны суды вынесли 836 893 приговора. Кроме того, поскольку заодно действовал прежний указ от 1940 года, по нему были осуждены 1 053 019 человек. Также 5 529 349 человек получили судимость за опоздание на работу на 21 минуту и более. И хотя в тюрьму их не отправляли – наказание, как правило, ограничивалось исправительными работами и вычетом из зарплаты, цифра выглядит весьма показательно.
В Великом Новгороде на балконе одной из квартир нашли тело девушки, спрятанное в бочке. По данным СУ СКР по региону, тело погибшей было обнаружено 7 июля.
Также судебной ответственности подлежали граждане, уклоняющиеся от мобилизации для работы на производстве и в строительстве. Согласно Указу от 13 февраля 1942 года мобилизации подлежали трудоспособные городские мужчины в возрасте от 16 до 55 лет и женщины от 16 до 45 лет. Самые жёсткие нормы вводились для работников железнодорожного и водного транспорта. По указам от апреля и мая 1943 года их самовольный уход с работы приравнивался к дезертирству из военной части и наказывался лишением свободы на срок от 3 до 10 лет. За годы войны таким образом было осуждено 80 275 транспортников.
«3740 случаев дезертирства»
Естественно, что судебная статистика не прошла мимо внимания властей, заставив обеспокоиться происходящим. В марте 1942 года прокурор СССР Виктор Бочков направил в Кремль докладную записку. «На 25 февраля 1942 года зарегистрировано 3740 случаев дезертирства рабочих и служащих с предприятий военной промышленности, причём за время с 10 февраля по 25 февраля таких случаев было 1731, т.е. почти столько же, сколько за первые полтора месяца со дня издания указа от 26 декабря 1941 года», – писал он, уточняя, что каждый дезертир был строго наказан. Так, 778 человек получили по пять лет лагерей, 484 – по шесть, 326 – по семь, а 676 – по восемь лет. Тем не менее, давал понять Бочков, даже суровое наказание не останавливает рабочих, продолжающих покидать заводы. Причины такого поведения прокурор называл прямо. Мобилизуя граждан на работы, местные власти и администрации предприятий зачастую совершенно не заботились обеспечением для них мало-мальски пристойных условий труда. Причём не факт, что сделать это не было возможности – скорее чиновники на местах просто пустили дело на самотёк.
«На военные заводы г. Сталинграда прибыло значительное количество рабочих-подростков, эвакуированных из Украинской ССР, – писал Бочков. – Большинство из них следовали в Сталинград пешком, одежда и обувь в дороге износились, а на новом месте работы условий для этих рабочих создано не было. Из-за этого 13 человек дезертировали. В г. Саратове наблюдалось массовое дезертирство с завода № 180. Проверкой установлено, что из 105 подростков, прибывших из школы ФЗО, 20 были размещены в общежитии, а остальные на частных квартирах. За отсутствием кроватей они спят на полу, укрываются грязной одеждой, стирка белья не организована. Один раз в сутки получают обед из овсяного супа и соевой каши. В выходные дни их не пускают в заводскую столовую. Спецодежду им не выдали. Секретарь заводского бюро ВЛКСМ заявил прокурору: «Я ничего не знаю о прибывших, некогда мне с ними заниматься». В результате такого отношения 22 подростка дезертировали с завода».
Озаботились проблемой и на местах. Так, в 1943 году партийные власти Владимирской области решили присмотреться к происходящему на предприятиях г. Коврова. Каждый из заводов имел важное оборонное значение, при этом на них регулярно фиксировались массовые нарушения трудовой дисциплины и высокий процент брака. Поначалу это списывалось на слабую агитационно-воспитательную работу, однако проверка показала, что причины были куда прозаичнее. Как писала партийный инструктор Кузнецова, рабочие завода противотанковых ружей жили в холодном общежитии без водопровода, а у многих не было не только одежды, но и обуви, из-за чего они не могли пойти в цех. На оружейном заводе им. Киркижа рабочим по три-четыре месяца не выдавалось спецмыло, в умывальниках не было горячей воды, из-за чего в полтора раза выросла заболеваемость.
По теме
773Защита критической информационной инфраструктуры и обеспечение информационной безопасности в свете последних событий вышли на государственный уровень. Действительно, без IT-технологий современная жизнь уже немыслима, но в этой сфере Россия намного отстает от развитых стран.
Жёсткие нормы отменили только после Победы. По указу об амнистии все осуждённые за трудовые преступления подлежали досрочному освобождению, в связи с чем из лагерей вышло 232 330 человек. Кроме того, 451 548 человек освободили от прохождения исправительных работ. В 1948 году был отменён указ, квалифицировавший самовольный уход с предприятия как дезертирство
Однако самой показательной выглядела история с таджиками, мобилизованными на машиностроительный завод. 250 человек поселили в одной комнате, заставленной наскоро сделанными нарами, из-за чего, по свидетельству партинструктора, помещение больше походило на конюшню. Мыла им выдали всего по 200 граммов, оно быстро закончилось, и мыться рабочим стало нечем. Поскольку смены белья им не предоставили, как и спецодежды (работали таджики в национальных халатах), о гигиене пришлось забыть. Но главное, как пишет кандидат исторических наук Илья Тряхов, кормили таджиков только в рабочие дни, а в выходные они сидели без еды. При этом, поскольку рыбу и свинину приезжие не ели, вскоре 172 человека свалились от истощения.
Проблема заключалась в том, что любой невыход на работу и опоздание становились основанием для возбуждения уголовного дела, хотя, как нетрудно заметить, причины зачастую были вполне уважительные. Стоит, впрочем, отметить, что во многих случаях вышестоящие инстанции обращали внимание на несправедливость и отменяли вынесенные приговоры. Так, был оправдан заслуженный рабочий Пичугин, втрое перевыполнявший нормы, но однажды опоздавший к началу смены. Как выяснилось, он жил за городом и ездил на завод на поезде, который из-за халатности начальника станции отправился позже положенного. Однако на заводе не стали разбираться и оформили опоздание.
Также по представлению инструктора горкома Ладонцева удалось оправдать молодую фрезеровщицу, просившую начальника дать ей отгул, чтобы навестить заболевшую мать, позволив затем отработать в выходной. Получив отказ, она уехала самовольно, за что была приговорена к пяти месяцам исправительных работ. Кроме того, к ответственности привлекли другого начальника цеха, отправившего в лес на заготовку дров двух девушек. После того как они отказались ехать, указав, что у них нет обуви, тот оформил на них дела в суд.
Кто не работает – тот не ест
Тем не менее количество нарушений трудовой дисциплины оставалось стабильно высоким. Во втором полугодии 1942 года, как сообщал в своём очередном послании тот же Бочков, за прогулы, самовольные уходы и дезертирство с предприятий были осуждены 1 051 494 человека. При этом некоторые рабочие даже успели стать рецидивистами, получив вслед за первым ещё один приговор. «Число рабочих, подвергнутых судебной репрессии за прогулы, имеющих судимость за это преступление, очень велико, – докладывал Бочков Молотову и Маленкову. – При таком положении судимость за уголовное преступление в свете столь больших цифр теряет своё значение и становится, по существу, бытовым явлением».
Потому впредь бороться за трудовую дисциплину власти решили не кнутом, а пряником. Точнее, лишением оного. 18 октября 1942 года Совнарком СССР принял постановление «О снижении нормы отпуска хлеба промышленным рабочим, осуждённым за прогул». В соответствии с ним осуждённым урезался размер продовольственного пайка. Для тех, чья суточная норма составляла 800 граммов хлеба, паёк урезался на 300 граммов. Те, кому полагался минимум в 400 граммов, теряли 100 граммов.
На телеведущую Ксению Собчак подали в суд за неуплату трех миллионов рублей за работы по установке каминов в ее загородном доме. Соответствующий документ зарегистрирован в Хамовническом суде столицы.
Для голодающего тыла, отдающего последнее фронту, такая мера стала сильным ударом. «Практика показала, что применение к лицам, осуждённым за прогул, дополнительного наказания (снижение нормы отпуска хлеба) оказывается более эффективным средством, чем судебная репрессия, – спустя полгода после выхода указа сообщал Бочков. – На многих крупных предприятиях, где проводится это постановление, снижение нормы отпуска привело к резкому сокращению прогулов, чего не удавалось достигнуть ранее, когда всё дело ограничивалось наказанием прогульщиков по суду. Так, на заводе НКВ № 172 в ноябре 1942 года было 294 прогула, а в феврале 1943 года – 50; на заводе № 2 НКВ количество прогулов сократилось с 332 до 107, на Орехово-Зуевском комбинате – с 205 до 80».
При этом прокурор вновь отмечал формализм руководителей предприятий, штампующих материалы на прогульщиков без изучения причин допущенных нарушений. «На предприятиях г. Горького работает немало жён военнослужащих, бывших домохозяев, мобилизованных в промышленность. Многие из них проживают на значительном расстоянии от заводов, затрачивают на проезд три-четыре часа в день и не успевают устроить домашние дела. Например, жена красноармейца Осипова, имея двух малолетних детей и отца 65 лет, совершила прогул только потому, чтобы постирать бельё для семьи. Осипова почти шесть месяцев не имела выходных дней и живёт от завода за пять километров». Работница прядильной фабрики г. Иваново опоздала на работу на 30 минут. Узнав, что её предают за прогул суду, не выходила на работу четыре дня, написав объяснение: «Проспала на 30 минут за неимением часов, и Вы хотите предать меня суду, а мне обидно, я работаю уже 10 лет и не опаздывала. Раз всё равно придётся платить, я ещё три дня отдохну». Всего же, как показала проверка 420 дел о прогулах, в 88 случаях они были вызваны отсутствием у нарушителей обуви, в 154 случаях – болезнью, в 46 случаях – поездкой за продуктами в деревню, в 58 случаях – переутомлением на работе. Потому, предупреждал Бочков, при таком подходе расширение «хлебной репрессии» может быть неправильно воспринято гражданами, что скажется на их политико-моральном состоянии.
В последующие годы статистика приговоров за самовольные уходы, прогулы и опоздания на 21 минуту снижалась, но всё же не существенно. Как отмечал В. Земсков, в 1944 году было рассмотрено 1 371 812 дел, а в 1945-м – 1 161 570. Жёсткие нормы отменили только после Победы. По указу об амнистии все осуждённые за трудовые преступления подлежали досрочному освобождению, в связи с чем из лагерей вышли 232 330 осуждённых. Кроме того, 451 548 человек освободили от прохождения исправительных работ. В 1948 году был отменён указ, квалифицировавший самовольный уход с предприятия как дезертирство, также отменялось военное положение в сфере транспорта. Однако норма, предусматривавшая уголовную ответственность за прогулы и опоздания более чем на 21 минуту, оставалась действующей вплоть до 1956 года.
Для тех кто по СССР скучает хорошая статья