Сергей Лавров заявил, что санкции Запада в отношении России не прекращались никогда. Действительно, если рассматривать историю СССР и Российской Федерации, то в общей сложности наберётся едва ли 10 лет, когда оба государства не находились под какими-либо санкциями США и европейских стран.
Вот только если начать разбираться, то окажется, что причиной появления большинства санкций была не так называемая русофобия, а конкретный прагматический интерес, учитывая который, Москве нередко удавалось играть на противоречиях и обходить запреты.
Жить в условиях санкций молодой Советской России пришлось практически с первых дней своего рождения. Сперва о прекращении торговли с Россией в октябре 1917 года объявили США. Следом к ним присоединились Франция и Великобритания. Наконец, 19 октября 1919 года союзные государства Антанты, к которым присоединились Япония, Италия и Германия, заявили о введении тотальной экономической блокады государства крестьян и рабочих.
Причиной её назывались заключение большевиками сепаратного мира с Германией и их стремление раздуть мировой пожар революции. «Ярко выраженная вражда большевиков ко всем правительствам и распространяемая ими за границей интернационалистская программа революции представляют собою опасность для национального существования решительно всех держав. Всякий рост силы большевиков увеличил бы опасность и противоречил бы желанию всех народов, ищущих восстановления мира и социального порядка», – говорилось в ноте союзных держав.
В действительности Лондон и Париж больше волновало вовсе не то, что вдохновлённые Лениным местные пролетарии пойдут штурмовать Вестминстер и Елисейский дворец. Намного большее негодование вызвало решение советского правительства национализировать предприятия, принадлежащие иностранцам. Таким образом англичане, французы и американцы разом теряли активы стоимостью в сотни миллионов долларов. Достаточно сказать, что английский капитал контролировал всю цветную металлургию России, в руках французов находилось Общество русско-балтийских судостроительных заводов и целый ряд объектов военной промышленности, а американцы ещё в 1916 году учредили в Сибири синдикат из 24 золотодобывающих компаний. И вот теперь выходило, что сотни заводов и тысячи складов отходили правительству большевиков без какой-либо компенсации.
Ещё тревожнее выглядел отказ Москвы платить по царским займам. Особенно тяжело пришлось Франции, на которую приходилось 80% внешнего долга рухнувшей империи. Ещё в 1867 году российские железнодорожные компании начали выпуск государственных облигаций, обеспеченных золотом. Активнее всего бумаги скупали французы, причём не только банкиры, но и рядовые граждане. В итоге к 1914 году, по данным группы АТОН, в республике насчитывалось около 2 млн держателей российских ценных бумаг общей стоимостью 12 млрд франков – почти четвёртая часть ВВП Франции!
В результате отказ от выплат по долгам разорил едва ли не каждую третью французскую семью. Другие государства пострадали меньше, но тоже чувствительно. И поскольку Ленин отказывался даже разговаривать на тему компенсаций, Советскую Россию было решено задавить экономически – предполагалось, что нужда и голод существенно ослабят поддержку большевиков в обществе. В соответствии с условиями блокады в российские порты не могло входить ни одно торговое судно, сухопутные границы закрывались для перемещения товаров, также вводился запрет на банковские операции и почтовые коммуникации.
Полезные идиоты
Вопреки колоссальному давлению со стороны Запада, с которым столкнулась Сербия из-за отказа присоединиться к антироссийским санкциям, Белград намерен и далее придерживаться своей позиции.
Для страны, ослабленной революцией и Гражданской войной, введённое эмбарго стало сокрушительным ударом. Внешняя торговля, по сути, перестала существовать – её оборот рухнул с 88,9 млн рублей в 1918 году до 2,6 млн рублей в 1919-м. Американский посланник Уильям Буллит констатировал: в Москве и Петербурге царит голод, повсюду высокая смертность и эпидемии, вызванные нехваткой лекарств. Промышленность практически остановилась, выполняются только военные заказы. По всему выходило, что ещё чуть-чуть – и РСФСР рухнет сама собой под тяжестью навалившихся проблем.
Однако уже в начале 1920 года санкции были отменены. В чём же дело? Почему авторы эмбарго вдруг передумали душить РСФСР? Историки дают на это простой ответ. К январю 1920 года ситуация на фронтах Гражданской войны изменилась настолько, что уже не возникало сомнений, кто одержит победу. Наголову была разгромлена армия Юденича, шедшая на Петроград, в Сибири разбит и взят в плен адмирал Колчак, на юге всё быстрее отступал Деникин. По всему выходило, что править Россией теперь будут именно большевики. Так зачем портить отношения с теми, кому для возрождения страны нужны иностранные товары и кто сможет заплатить за них золотом? К тому же надо как-то поднимать собственную экономику, едва дышащую на ладан после мировой войны. А что до разногласий и потери активов… Недаром старое правило английской дипломатии гласит, что у Британии нет постоянных врагов и постоянных друзей, а есть только постоянные интересы.
Не были против такого поворота и большевики. Если иностранцы хотят торговать, то почему нет? «Капиталисты сами продадут нам верёвку, на которой мы их и повесим», – злорадно заключил Ленин. Тем не менее просто взять и объявить, что все противоречия сняты и забыты, не могла ни одна сторона – общественность такого бы не простила. Потому выход был найден оригинальный.
«Российский кооператор Александр Беркенгейм, член Правления Центросоюза, выступил 14 января 1920 года на Парижской мирной конференции перед главами правительств Англии, Франции и Италии. И предложил оригинальный ход: можно миновать правительство и не вступать с ним в прямые отношения, если торговать через кооперацию, плоть от плоти народной. С этим согласились. Уже через день, 16 января 1920 года, Антанта заявила, что торговые отношения с русским народом возобновляются посредством кооперации», – пишет доктор экономических наук Яков Миркин.
В результате в РСФСР вновь стали поступать лекарства и промышленные товары. В ответ на Запад уходили российский хлеб и предметы искусства – иностранцы поначалу отказывались принимать в качестве оплаты советские деньги и золото. Настоящий прорыв наступил в марте 1921 года, когда англичане официально подписали с Москвой торговое соглашение. Глядя на то, как британцы обделывают свой гешефт, прочие страны поняли: пора ковать железо, пока Лондон не снял все сливки! Сначала кулуарно, через прибалтийских и скандинавских посредников, а затем и в открытую торговлю с Россией начала Германия. Затем все ограничения сняли США, быстро ставшие лидером торговли с Советским Союзом. Ford, General Electric, Siemens, Fiat – иностранные компании едва ли не становились в очередь перед воротами Спасской башни, предлагая свои концессии и помощь в создании предприятий. Про былые санкции уже никто и не вспоминал.
Моральные терзания
Правоту ленинского обещания Запад оценил уже через пять лет. Построенная с помощью иностранцев промышленность достигла таких масштабов, что в 1930 году США были вынуждены ввести дополнительные пошлины на импорт советского угля, асбеста, марганца и спичек, которые стоили дешевле американских. Одновременно под предлогом использования труда заключённых был запрещён импорт древесины из СССР.
Снегопад, накрывший Московскую область, стал мощнейшим за последние сорок лет. Региональные дорожные службы безостановочно ликвидируют его последствия.
Но теперь условия уже диктовала Москва. В октябре 1930 года Франция ввела систему лицензирования советских товаров. Официальной причиной стало финансирование подрывной деятельности Французской Компартии, неофициальной – желание положить конец дешёвому советскому импорту. Однако в ответ Кремль принял постановление, запрещавшее размещать заказы на французских предприятиях и производить закупки. Сообразив, что теперь советские контракты достанутся немцам, французы бойко отменили своё решение. Позже разногласия удалось уладить и с США.
Очередная волна санкций накрыла СССР в 1939 году. После того как Советский Союз подписал с Германией пакт о ненападении, президент США Франклин Рузвельт заговорил о введении так называемого морального эмбарго. Подразумевалось, что раз СССР не захотел подписывать договор о дружбе с Британией и Францией, то американские компании должны перекрыть поставки стратегических материалов, поскольку они могут достаться немцам. Основания для таких опасений были – СССР действительно усиленно закупал в Америке необходимые для авиастроения олово, каучук и алюминий. Однако вряд ли ценное сырьё реэкспортом могло идти в Германию – СССР сам готовился к большой войне.
Усилило санкции нападение СССР на Финляндию – после бомбёжки финских городов Советский Союз исключили из Лиги Наций, предтечи современной ООН. Ещё более губительными введённые запреты оказались для экономики. Как отмечал советский полпред в Вашингтоне Константин Уманский, эмбарго «деморализовало всю советскую промышленность». Также санкции сказались на науке и армии. Если прежде советские инженеры и лётчики имели практически неограниченный доступ к передовым американским разработкам (прославленный пилот Леваневский сел за штурвал новейшего бомбардировщика Vultee V-11 через день после того, как на нём впервые пролетел испытатель-американец), то теперь их перестали пускать на порог.
Однако опускался санкционный пресс недолго. В середине 1940 года американская разведка узнала, что в Германии обсуждается вопрос нападения на СССР. После этого политика США по отношению к СССР изменилась. В Госдепартаменте поняли, что ослаблять дальше Советский Союз, который остался в Европе единственным способным дать отпор нацистам, нет смысла – тогда придётся воевать самим. Ведущие американские издания опубликовали статью известного и влиятельного адмирала Йейтса Стирлинга-младшего, в которой он прямо писал: «Наши отношения с Москвой за последние 20 лет не были сердечными. Тем не менее в основном СССР и США должны были быть друзьями. Нам не нужно одобрять их правительственную систему, но нам нужно понять, что во многих отношениях наши практические интересы параллельны интересам СССР». В результате в январе 1941 года США согласились на отмену «морального эмбарго», соблюдя тем самым свои интересы.
«Картер лишил нас 17 млн тонн зерна»
Грянувшая вскоре война положила конец всем прежним разногласиям между Москвой, Лондоном и Вашингтоном. Однако казавшийся многим нерушимым союз по понятным причинам продержался только до победы. В условиях начавшейся холодной войны экономические санкции стали её главным оружием. Уже в марте 1948 года министерство торговли США ограничило экспорт стратегических материалов, оборудования и вооружений в СССР и соцстраны Восточной Европы. А в следующем году появился Закон об экспортном контроле, для претворения которого в жизнь по инициативе США был создан Координационный комитет по экспортному контролю (КОКОМ) – международная организация из 17 стран, призванная следить за продажей товаров и технологий СССР и его сателлитам.
В правительстве России прошло обсуждение возможных сценариев усиления санкционного давления со стороны стран Запада, которое весьма вероятно весной следующего года.
Согласно нормам КОКОМ советский блок должен был пребывать в условиях «контролируемого технологического отставания» – новые технологии и образцы техники могли поставляться не ранее чем через четыре года после их появления и внедрения. Для СССР это стало серьёзным ударом – несмотря на всю свою мощь, советская наука с трудом поспевала за мировой, а когда обгоняла её, то слабая отечественная промышленность просто не могла воплотить задумки учёных. Выход был найден радикальный. Очень скоро самым многочисленным в системе советской разведки КГБ стало Управление «Т», отвечавшее за научно-технический шпионаж. Его сотрудники работали чуть ли не во всех странах мира, собирая по заданию экспертов из советской промышленности чертежи и образцы новейшей западной техники. При этом интересовало «заказчиков» абсолютно всё. Ветеран Управления «Т» Анатолий Максимов писал, как однажды по заданию ЦК разведка добыла технологию производства высококачественного мороженого. В другой раз встала проблема с международной сертификацией самолёта Ил-62, у которого возникли сложности с системой кондиционирования. За 130 тыс. долларов разведчики приобрели полный комплект аналогичного оборудования «Боинга-707». Он оказался настолько хорошим, что помимо Ила его стали использовать ещё и на подводных лодках.
Самое интересное, как удавалось обходить запреты КОКОМ. По словам Максимова, воровать чертежи по ночам в лаборатории никто не лазил. Проще было найти за границей алчного бизнесмена, который бы согласился купить закрытый для экспорта образец, а потом передать его советской агентуре. Причём чаще всего на контакт шли японцы, не считавшие зазорным обойти американцев на повороте, – за сотрудничество с советской разведкой они часто получали не только деньги, но и выгодные контракты с Советским Союзом. Тот же Максимов описывал, как с помощью японского коммерсанта, действовавшего под псевдонимом Манг, сумел добыть новейшую и крайне ценную фотоплёнку, которую затем использовали советские спутники-шпионы. Воспоминаниям разведчика, похоже, можно верить. Так, в начале 80-х США выяснили, что японская фирма Toshiba продала в СССР фрезерные станки с программным управлением, благодаря которым удалось создать новый тип «тихих» лопастей для подводных лодок.
КОКОМ, просуществовавший вплоть до 1994 года, стал не единственным санкционным органом – зачастую одновременно в отношении СССР действовало три или четыре набора различных санкций. Так, в ноябре 1962 года США пробили эмбарго на поставку в СССР труб большого диаметра – они требовались для строительства нефте- и газопровода в Европу. Вашингтон не скрывал: он не допустит превращения европейских государств в энергетического заложника Москвы, а также не даст СССР обеспечить себя валютой за счёт нефтегазового экспорта. Снять эмбарго удалось только в 1973 году.
Однако уже в следующем, 1974 году во время принятия Закона о торговле сенатор Генри Джексон и конгрессмен Чарльз Вэник внесли поправку, отменяющую режим наибольшего благоприятствования, а также предоставление кредитов странам, ограничивающим право граждан на эмиграцию. Главной мишенью поправки стал СССР, существенно осложнивший к тому времени выезд евреев в Израиль. И хотя с 1989 года на поправку был наложен мораторий, отменена она была только в ноябре 2012 года.
Впрочем, самыми недолгими, но одними из самых действенных оказались санкции, введённые в январе 1980 года, после того как СССР ввёл войска в Афганистан. Ещё в 1975 году Москва заключила с Вашингтоном договор на закупку зерна, которого в Советском Союзе крайне не хватало. Теперь же президент Картер не только объявил о расторжении контракта, но и ввёл другие ограничения. При этом к санкциям присоединились и другие государства. «Картер лишил нас 17 млн тонн зерна (в Москве сразу же исчезли мука и макароны), запретил всякий прочий экспорт, закрыл всякие переговоры и визиты, потребовал отмены Олимпиады, – писал в своём дневнике член ЦК Анатолий Черняев. – Португалия запретила нам ловлю рыбы в её 200-мильной зоне, снизив квоту вылова с 450 тыс. тонн до 75 тыс. тонн. Это же проделали Канада и Австралия. Почти все страны Запада (за исключением Франции) сократили уровень и объём всяких обменов и визитов. Запрещены всякие планировавшиеся выставки и гастроли («Эрмитажа» в США, Большого в Норвегии и проч.). Австралия закрыла заход нашим антарктическим судам в её порты. Вчера нас осудила Исламская конференция, осудил Европарламент, социал-демократические партии, профсоюзные центры. А что делается в печати, на теле- и радио – позорят и топчут нас самым беспардонным образом».
Впрочем, продолжалось это недолго. Уже в апреле 1981 года новый президент Рональд Рейган отменил санкции. Как оказалось, зерновое эмбарго существенно било по американским фермерам, которым стало некуда сбывать свою продукцию. Потому Рейган сконцентрировался на трёх других стратегиях по ослаблению «империи зла»: затягивание войны в Афганистане с военным ослаблением СССР, экономическое ослабление Москвы путём разгона «гонки вооружений», а также поддержка оппозиционных движений.
