В марте 1918 года председатель Совнаркома Владимир Ленин подписал декрет «О праве граждан изменять свои фамилии и прозвища». Согласно ему любой житель первого в мире государства рабочих и крестьян получал право выбрать себе абсолютно любое имя и оформить на него новые документы. Неужели в разрушенной стране, в которой вовсю полыхала гражданская война, не было более важных забот? Для чего это было сделано, выяснила «Наша Версия».
Примерно до середины XIX века большинство подданных Российской империи не имели личных фамилий. В безусловном порядке их обладателями являлись представители двух высших сословий – дворянства и духовенства. Хотя со вторыми тоже было не всё так просто. Ещё в XVIII веке священнослужители выбили для себя право наравне с дворянами иметь личные фамилии, и с тех пор каждый выпускник семинарии в обязательном порядке получал оную вместе с рукоположением в сан. При этом принцип выбора фамилий для семинаристов был прост – «по церквам, по цветам, по камням, по скотам и яко восхощет его преосвященство». Так появлялись многочисленные Успенские, Преображенские, Гиацинтовы и Малиновские. Куда хуже было, когда представители священноначалия начинали проявлять фантазию, используя фамилии в качестве награды или наказания для неуспевающих. Ладно ещё зваться Добромысловым или Разумихиным, но каково становиться Неустроевым или Дрольским (от французского drôle – «шалопай»)?
Совсем плохо обстояли в этом отношении дела у крестьян. Крепостные в большинстве случаев довольствовались прозвищами, которые формировались либо от имени пращура, что порождало бесчисленное число Петровых, Ивановых и Сидоровых, либо с лёгкой руки присваивались барином. Понятно, что последние порой оттачивали на крепостных остроумие, вследствие чего бесправный крестьянин навсегда становился Федькой Болваном или Васькой Толстогузовым.
После отмены крепостного права большинство крестьянских родовых прозвищ превратилось в фамилии. С годами многие потомки бывших крепостных выбились в люди, став промышленниками, предпринимателями и чиновниками. Однако, несмотря на произошедший социальный рост, им приходилось продолжать нести на себе груз данной некогда смешной или неблагозвучной фамилии, сменить которую дозволялось лишь по именному разрешению императора с последующим выходом указа сената. Понятно, что достучаться до самодержца было делом непростым. К тому же никто не гарантировал, что царь также не соизволит пошутить – так, согласно историческому анекдоту в ответ на слёзное прошение купца Краснопузова Александр III повелел впредь зваться ему Синебрюховым. В результате семьям с неблагозвучными фамилиями приходилось мириться с судьбой, передавая родовое имя из поколения в поколение. Мода на Онегиных
Потому неудивительно, что сразу же после Февральской революции 1917 года, сломавшей старую государственную машину, в стране обнаружилось огромное количество желающих сменить не устраивавшую их фамилию на более благозвучную. Причём с инициативой выходили не только крестьяне – в числе ходатаев, к примеру, оказался будущий белый генерал Андрей Шкуро, которому родовая фамилия Шкура казалась неподходящей для штаб-офицера.
Все, кому ранее в России был присвоен статус иностранного агента, имеют возможность от него избавиться. Сделать это можно при выполнении конкретных условий.
За новыми фамилиями обращались не только лично, но и целыми коллективами. Так, вскоре после Октябрьской революции наркомат внутренних дел получил письмо от моряков-черноморцев. В нём матрос Дураков просил разрешить ему впредь именоваться Виноградовым, Гнилоквас – Степановым, Кобелев – Скобелевым и т.д. Подобных обращений, надо полагать, было немало, раз вопросом в конце концов занялся Совнарком. Так, в марте 1918 года появился указанный выше декрет. Установленный им порядок перемены фамилии являлся, пожалуй, самым либеральным в мире – достаточно было лишь уведомить о своём выборе отдел записи браков и рождений, опубликовать в газете соответствующее объявление и спустя два месяца получить новые документы.
Вероятно, власти даже не предполагали, с каким количеством желающих изменить имя им придётся столкнуться. Вскоре этот поток заявлений было решено обратить в доход государства – за перемену фамилии стали брать пошлину, размер которой постоянно рос. Так, если в 1923 году за оформление развода надо было заплатить 10 рублей, то за изменение фамилии – 20, а позже и все 40. Однако желающих меньше не становилось.
А что делать, если жить под старыми фамилиями граждане не хотели, и зачастую вполне обоснованно? Доктор филологических наук Олег Лекманов приводит а качестве примера объявления, публиковавшиеся в «Известиях», уточняя, что самыми колоритными образцами он ещё пожертвовал в интересах благопристойности. Так, гражданин Живолуп сообщал, что меняет фамилию на Днепров, Дрищук – на Полонский, Сопляков – на Сибиряков, Сунепупов – на Зорин, Тупорылов – на Туппор, Хренов – на Лондонский, а Бздюлев, Жуликов и Ширинкин просят впредь звать их Орловыми.
Нетрудно заметить, что при смене фамилии граждане вовсе не стремились к показной вычурности, действуя по принципу «пусть не Сумароков-Эльстон, зато не Обносков». Хотя находились и те, кто выправлял для себя новые документы из интересов претенциозной манерности – благо, что закон это позволял. Так, популярностью среди молодых модников пользовались фамилии известных литературных героев. К примеру, некто Асанбаев решил, что ему больше подходит фамилия Печорин, Попов пожелал именоваться Онегиным, а Пердунов – Дубровским. Впрочем, последнего, пожалуй, ещё можно понять.
Неподходящий космонавт Какалов
Вольница в деле перемены личных данных царила до начала 40-х годов. В апреле 1940 года НКВД принял инструкцию «О порядке изменения гражданами СССР фамилий и имён», в соответствии с которой для их смены требовались основания и согласие органов власти. Таким образом, привилегия определять, как зваться гражданам, снова вернулась к государству. Пользоваться ею оно стало весьма широко, не только разрешая изменить фамилию, но порой и прямо приказывая делать это.
В 1918 году появился самый либеральный в мире декрет – достаточно было лишь уведомить о своём выборе отдел записи браков и рождений, опубликовать в газете соответствующее объявление и спустя два месяца получить новые документы
Так, Герой Советского Союза генерал Жадов вплоть до ноября 1942 года носил фамилию Жидов. Сменить её он был вынужден по приказу Сталина, о чём сам генерал не без гордости позже рассказывал в мемуарах. «Как-то, выслушав мой доклад, Рокоссовский сказал: «Вы знаете, Васильев (псевдоним Сталина. – Ред.) очень доволен действиями вашей армии, но ему не понравилась ваша фамилия. К утру доложите своё решение». Задача мне была поставлена непростая и необычная. Но пожелание верховного – это приказ. Начальник штаба генерал Корженевич после некоторого раздумья предложил: «Не стоит, Алексей Семёнов*ич, ломать голову. Сохраните фамилию в своей основе, замените лишь букву «и» на букву «а». Так и сделал. Через пару дней мне вручили резолюцию верховного: «Очень хорошо. Сталин.».
Надо полагать, фамилия Жидов показалась вождю недостаточно звучной и героической для военачальника. Что ж, генерал оказался тут не первым и не последним. Спустя три десятилетия таким же образом «наверху» убедили взять фамилию жены космонавта Владимира Джанибекова – покоритель космоса с фамилией Крысин не подходил для пропаганды.
Аналогичному «перекрещиванию» подвергались даже иностранцы. Так, в 1979 году в рамках программы «Интеркосмос» в полёт отправился совместный советско-болгарский экипаж. Как следовало из сообщений в официальной отечественной прессе, братское государство в нём представлял лётчик Георгий Иванов. Болгарская же пресса приводила настоящую фамилию своего космонавта – Какалов. По слухам, болгарин был категорически против того, чтобы его старинную родовую фамилию меняли на другую. Однако ему предложили выбор: либо фамильная честь, либо в космос полетит другой.
Спустя два года такая же судьба постигла участника монгольского космического отряда. Поскольку его настоящая фамилия Ганхуяг однозначно не подходила для публикации в прессе, в СССР монгола перекрестили в Ганзорига.
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
Шведской спортсменке, купленной женским оренбургским баскетбольным клубом «Надежда», пришлось отказаться от собственной фамилии из-за опасений, что она может стать поводом для шуток и нанести имиджевые потери команде. Теперь Аманда Зауи, чья фамилия в оригинале пишется как Zahui, будет выступать под фамилией Базокоу. Сама баскетболистка поначалу не хотела отказываться от отчего имени, однако затем всё-таки её уговорили. «Мы понимали, что острот по поводу фамилии Аманды не избежать, и поэтому указали на её майке другую фамилию, чтобы поводов юморить у болельщиков стало поменьше», – пояснил тренер-селекционер клуба Егор Храмкин.
- *
- Семёнов Алексей Владимирович внесен Минюстом в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента
