После выборов в Германии стало ясно, что электоральные неудачи устоявшихся социалистических партий в Европе - это не отдельные события, а тренд, экзистенциальный кризис для левоцентристских. Лучшей иллюстрацией являются гневные высказывания социал-демократа Мартина Шульца в адрес канцлера Ангелы Меркель.
Мартин Шульц назвал Ангелу Меркель «главной проигравшей» в гонке; он ругал ее за «систематический отказ от политики», что создало вакуум для националистов, позволив им вмешаться в борьбу за власть. Он говорил так, будто это Меркель, чей Христианско-демократический союз управлял с СПД последние четыре года, заставила его партию показать худший результат на выборах - всего 20,5% голосов. Учитывая, что он выступил против нее, а она выиграла выборы, обвинения Шульца звучали надуманными. Ясно, что он не знает, что случилось с поддержкой его партии.
Непонимание может быть простым отрицанием. Некоторые из европейских левых убеждены, что их успех прочно связан с социалистическими партиями. Вот как Асбджорн Вал, директор норвежского "Государства всеобщего благоденствия", объяснил недавнюю потерю электората местной лейбористской партии:
Золотой век социал-демократии основывался на классовом компромиссе и балансе сил, который позволял продвигаться в социальном плане в рамках регулируемого капитализма (т.е. государства всеобщего благосостояния). Материальная основа такой политики сейчас подходит к концу, с глубоким кризисом и застоем капитализма и сопутствующим неолиберальным наступлением. Попытки социал-демократов воссоздать классовый компромисс с его успешным трехсторонним сотрудничеством и социальным диалогом, даже без мобилизации классов и конфронтации, является иллюзорным проектом в нынешней политической конъюнктуре.
Каким образом «неолибералы» (такие как Меркель или премьер-министр Норвегии Эрна Солберг) извлекают выгоду из нынешнего «кризиса и стагнации капитализма»? Ну, вполне вероятно, они просто быстрее отреагировали на тектонический сдвиг избирательной базы.
Джейн Джингрич из Оксфордского университета и Сильха Хаусерман из Университета Цюриха в своей работе в 2015 году писали, что левые партии начали терять поддержку в 1990-е годы, когда сократился традиционный рабочий класс. Их новая база потребовала нового подхода. «Коалиция поддержки постиндустриального благосостояния преимущественно привязана к среднему классу, которая, как правило, предпочитает социальные инвестиции в отношении традиционной политики перераспределения», - говорилось в документе.
Правоцентристские партии все чаще играли в одной области, и, возможно, они лучше адаптировались для ответа на нынешние вызовы. Социал-демократический канцлер Герхард Шредер опередил свое время, когда подтолкнул свою партию к инвестициям в обновление рынка труда. Но он потерял поддержку традиционной базы СПД. С тех пор партия изо всех сил пыталась предложить что-либо значимое для среднего класса.
Например, Шульц не смог сплотить избирателей вокруг идеи, что детские сады должны быть бесплатными; большинство немцев могут позволить себе небольшие сборы. Предложение СПД о том, что пенсии остаются на текущем уровне, а не снизятся примерно на 5% от средней заработной платы к 2030 году, также не особенно волнует избирателей. Подобно Франции, Нидерландам и странам Северной Европы, Германия достаточно социалистическая страна, не требующая существенных улучшений в системе социальной защиты, которые побуждали бы избирателей отказаться от ХДС в пользу СПД. Можно спорить о деталях, но, как правило, средний класс будет процветать как при право-, так и левоцентристах. Это не США, где правящая партия может изменить ситуацию, отменив, например медицинское страхование.
Минтруд России подготовил законопроект, в соответствии с которым сироты из новых регионов России смогут получать материнский капитал. Речь идёт о ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областях.
Социалистические партии могут попытаться «взять левее», туда, где еще существуют большие идеи, такие как универсальный базовый доход или массовая национализация. Но, во-первых, это место в политическом спектре уже занято - во Франции Жаном-Люком Меленхон. В этом году французские социалисты узнали, что движение вперед с этими силами может иметь катастрофические последствия: их кандидат Бенуат Хамон, который смело произносил радикальные лозунги, растворился в тени Меленхона. Кроме того, на дальнем левом фланге мало электоральной выгоды. В конце концов Левая партия получила менее половины голосов СПД на выборах - и это был катастрофический год.
Лидер лейбористской партии Великобритании Джереми Корбин может быть более успешным, поскольку он смещает свою политическую силу влево. В британском политическом спектре больше ничего нет, и в двухпартийной системе Корбин может надеяться на больший протест, поскольку слабое консервативное правительство выглядит неубедительно. Но радикализм Корбина не имеет долговременной привлекательности для среднего класса, и хотя он может тактическим решением, это все еще проигрышная стратегия. Как только появится кто-то более харизматичный, чем Тереза Май, Корбину, вероятно, станет жарко.
Вполне возможно, единственный путь вперед для господствующих левых партий состоит в том, чтобы объединиться с правыми – это произошло во Франции после победы Эммануэля Макрона. Его «Вперёд, Республика!» не является ни левой, ни правой, и она свободна от бремени традиционных партий. Он может лоббировать центристскую политику, в том числе социально ориентированную, без необходимости постоянного оглядываться назад.
Все больше и больше похоже на то, что политический центр имеет смысл для избирателей только как единая сила, а не место, где конкурируют партии. Центристы, которые сильны на данный момент - в основном, по-видимому, правоцентристы, будут служить центром тяжести для создания устойчивых коалиций. Если ни одна из сторон не является достаточно сильной, события могут развиваться по французскому сценарию.
Решительный отказ Шульца от работы в правительстве, и решимость СПД выступить в качестве оппозиционной партии - это прорыв. Если Меркель объединит коалицию с либеральными Свободными демократами и Зелеными, это может стать ответом Германии на универсальную центристскую силу Макрона. Не ясно, что противопоставит СПД в качестве альтернативы.
