Резонансное решение Фемиды, вернувшей известной певице квартиру и оставившей покупательницу без денег, устояло в трёх инстанциях. В парламенте уже призывают Верховный суд пересмотреть вердикт, призывая новое руководство ВС «внимательно отнестись к этому делу». Но почему бы тогда тому внимательнее не взглянуть и на общее состояние российского правосудия?
Как считает председатель комитета Госдумы по вопросам собственности, земельным и имущественным отношениям Сергей Гаврилов, в сложившейся вокруг «дела Долиной» обстановке «разговор о новом пленуме Верховного суда становится насущной практической потребностью». «В идеале позиция по подобным ситуациям должна быть закреплена не только в отдельном акте, но и в обновлённом постановлении пленума, которое выстроит для судов чёткий ориентир при рассмотрении дел о вторичном жилье», – убеждён законодатель.
Впрочем, скандал с квартирой Долиной явно выходит за пределы имущественных отношений, сотрясая сами основы государства. Фактически каждому из нас российская Фемида предлагает задаться вопросом: если справедливости нельзя добиться в суде, значит, всё позволено?
По мнению политолога Павла Данилина, «три судебных решения – в первой инстанции, апелляции и кассации по очевидному делу – ставят вопрос даже не о компетентности суда (и адвоката Лурье), но в целом об адекватности судебной системы», – указывает эксперт. О том же говорит и политтехнолог Рамиль Харисов: «На глубинном уровне дело работает как триггер для кризиса доверия к судебной системе. Суд защитил Долину, но при этом оставил простого человека без денег и жилья. Логика закона безупречна, но логика справедливости нарушена».
«Шатко-валко – система как-то работала, драпируя свой поржавевший механизм, интерес к которому не был особенно высок. И вот нашёлся-таки случай, который эту неприглядную истину таки обнажил», – добавляет политолог Илья Гращенков. «Политизация начинается именно в те моменты, когда решения нет, человек оказывается в тупике и поменять реальность – единственный возможный выход», – полагает эксперт. «Чем больше государство дискредитирует себя мелкими подлостями и демонстративной глупостью, тем очевиднее становится вопрос: а зачем, собственно, терпеть всю эту иерархию, если без неё и правда можно обойтись?» – отмечает, в свою очередь, Игорь Димитриев.
Однако как привести в чувство судебную систему, пока она полностью не обвалила веру людей в государственные институты? Здесь, возможно, стоит начать с тех людей в мантии, которые участвовали в «деле Долиной». «Было бы правильно проверить все три инстанции как персонально по судьям, так и в целом по судам, которые выносили эти решения. Траты судей, их имущество – думаю, там найдётся много интересного. И задать соответствующие вопросы квалификационной коллегии», – предлагает Павел Данилин.
Но ведь можно применить и стратегический подход, в котором, очевидно, и нуждается наша Фемида: полностью пересобрать судебную систему, избавив её от дискредитирующих элементов. Можно предположить, данный подход и будет применён. По крайней мере на недавнем пленарном заседании Совета судей России председатель ВС Игорь Краснов предупредил собравшихся, что вне зависимости от уровня совершения любых коррупционных действий реакция будет «бескомпромиссной».
Вадим Попов, политолог
– Этот прецедент может быть применён на любом уровне частных продаж, и это создаёт правовой беспредел и хаос. Суды по делам бабушек-скамерш рушат основополагающие принципы гражданской сделки в России и ста- вят под сомнение институт частной собственности. Парадоксально, но факт: по всей видимости, суд в «деле Долиной» решил выслужиться, а в итоге ударил по гражданско-правовым отношениям в стране.
Даниил Ермилов, социальный аналитик
– Здесь важен контекст. Рост утильсбора. Подорожание ипотеки. Давление на семейный бюджет. Все эти процессы и без того формируют у граждан ощущение, что стоимость привычных объектов – квартиры, автомобиля – уходит вверх, а собственные деньги – вниз. Если на этот фон аккуратно положить серию историй о том, как люди теряют последнее при попытке сохранить или улучшить своё имущество, получается эффект «размягчения». Деньги в глазах граждан начинают выглядеть хрупкими, ненадёжными, легко испаряющимися. В истории у нас уже есть пример, когда восприятие денег стало катализатором системных изменений. Денежная реформа 1991 года не столько ударила по накоплениям, сколько разрушила доверие к государственному контролю над собственностью и к стабильности правил игры.
