Против нашей страны начиная с 2014 года уже введено более 5 тыс. всевозможных санкционных ограничений. Это уже превышает число санкций, введённых против Ирана и Северной Кореи (примерно 3 и 2 тыс. соответственно). И, судя по всему, это ещё не предел. Есть ли у нас шансы выстоять в этой санкционной войне?
Хотя глава европейской дипломатии Жозеп Боррель признал, что в части финансовых санкций Европа на текущий момент достигла предела в возможности давления на Россию, есть ещё и нефинансовые ограничения, которые потенциально возможны. Например, совместно с США может быть проведено полное (тут пока нет полной ясности по части технологической именно возможности) или частичное отключение России от интернета, а также полная финансовая блокада с запретом всех операций с российскими банками. Во всяком случае, то, что ещё неделю назад казалось «неприкасаемым», сегодня уже стало реальностью.
Выстрел в ногу
Так, США после некоторых колебаний ввели эмбарго на поставки нефти и вообще энергоносителей из России, это при том, что цена на бензин в Америке уже превысила доллар за литр, а у Байдена осенью промежуточные выборы, где с его партии спросят за раскручивающуюся инфляцию. Это, впрочем, посильная жертва для Америки: российская сырая нефть составляла 3% в её импорте, вместе с нефтепродуктами – до 8% (в нашем экспорте по этим статьям Америка занимала в последнее время около 10%). Европа также берёт курс на отказ от российских нефти, газа и угля: по газу Еврокомиссией поставлена задача сократить «зависимость» от нашей страны на 80% уже к концу года. Сейчас ЕС 40% своего газа получает именно из России.
Важно отметить: в отношении этих и других подобных санкций больше не работают такие ранее расхожие аргументы, как «это невыгодно» или «это технологически сложно сделать быстро». Иными словами, «выстрел себе в ногу» становится главным трендом в экономической войне России и Запада. Сухой прагматизм более не работает, над всем довлеет политика. Причём враждебная политика. Взят курс на тотальный разрыв, почти вне зависимости от того, во сколько это встанет. Причём курс этот взят с обеих сторон глобального конфликта.
Взять другой яркий пример – корпорацию «Боинг». Она отказалась от закупок российского титана для производства самолётов, хотя он составлял 30–40% в общем потреблении корпорации. Общая доля России на мировом рынке титана – около 13%. Так что переориентирование на других поставщиков обойдётся «Боингу» в круглую сумму. Но он на это идёт. Пойдёт, судя по всему, и «Эйрбас» (доля российского титана в его продукции примерно такая же). Другой пример уже на бытовом уровне – согласно опросам, четыре из пяти американцев готовы (по крайней мере на словах) переплачивать за бензин ради «свободы Украины». Вот какова сила массмедиа теперь, особенно безальтернативных.
Глава «Лиги безопасного интернета» Екатерина Мизулина ответила на обвинения Моргенштерна, который заявил, что она использует имя рэпера для самопиара. По ее словам, «тема хайпа» здесь ни при чем.
Помимо преобладания политики над экономикой в нынешней санкционной войне выявилась ещё одна характерная черта, ранее не присущая санкционной политике в отношении других стран. Число временно или навсегда уходящих из России зарубежных компаний множится день ото дня в рамках широкомасштабной, на грани истерики, кампании, когда разрастающаяся блокада давно уже вышла за пределы объявленных официально санкций. Многие, если не большинство, из числа уходящих компаний – вернее, их бизнес в России и поставки – никак не подпадали ни под какие ограничения. Но они действуют в рамках широкой информационно-политической кампании, согласно которой «с русскими не надо теперь иметь вообще никаких дел». Именно под такими предлогами транспортные компании отказываются перевозить любые товары, как-либо связанные с Россией, экспортёры демонстративно отказываются отгружать сюда также любые товары, а импортёры на эмоциях не хотят покупать даже то, что никакими санкциями не ограничено. Именно по последней причине скидка на российский сорт нефти достигла небывалых 25–28 долларов за баррель.
Запретить страну
По сути, в отношении целой страны, а также отдельных её граждан, в том числе постоянно проживающих за рубежом, в том числе не имеющих к нынешним властям никакого отношения или вовсе состоящих к ним в оппозиции, сейчас применяется методика, отработанная в ходе движений metoo и cancel culture. Это выливается в травлю всего русского по всему западному миру. Нас хотят запретить как страну и как нацию под лозунгом «cancel Russia».
Всё это приведёт к серьёзным потерям для наших экспортёров в краткосрочном и среднесрочном плане. Потери будут и от переориентации на другие рынки – это потребует не только логистических перестроений, но и дисконта для новых потребителей. В то же время «обнулить» полностью роль России в мировой экономике будет непросто, уж слишком сильны наши позиции по целому ряду направлений. Так что минимальный объём валютных поступлений от импорта мы иметь будем. Ещё в 2014 году производились подсчёты, согласно которым объём критически важного импорта в нашу страну составляет не более 200 млрд долларов. Такая сумма нам сегодня «по карману», но придётся обходить запреты и перестраивать логистику.
В прошлом году положительное сальдо текущего счёта платёжного баланса РФ увеличилось до рекордных 120 млрд долларов, а профицит внешней торговли в 2021 году вырос в 2 раза, до 186 млрд долларов, при этом объём российского экспорта составил 489,8 млрд долларов, а импорт увеличился до 303,9 млрд долларов. Даже при резком падении экспорта баланс останется положительным, поскольку импорт упадёт сильнее. И никакая перестройка логистики и обновление списка потребителей российских товаров не смогут игнорировать ту реальность, согласно которой наша страна производит 40% палладия в мире, остро необходимого в автомобильной промышленности и многих других производствах. В прошлом году Россия также обеспечила 14% мирового экспорта пшеницы, а вместе с Украиной (которой сейчас явно не до посевной) – 30%. Цены на зерно уже взлетели на 60%. Также вместе с Украиной Россия даёт 19% мирового производства ячменя, 75% мирового экспорта подсолнечного масла, занимает 13% мирового производства минеральных удобрений. Солидные или вовсе доминирующие позиции Россия держит по экспорту ряда редкоземельных компонентов, необходимых для производства тех же полупроводников.
Насчёт будущей жизни в условиях почти полной блокады со стороны Запада можно с некоторой уверенностью говорить пока лишь то, что голода в стране не будет: самообеспечение основными продуктами высокое, а по многим направлениям – полное (куры, свинина, яйца, зерно, почти все «рядовые» овощи, в высокой степени кисломолочная продукция и т.д.). Довольно быстро сможет нарастить производство лёгкая промышленность. Куда хуже с электроникой. Также не вполне ясна ситуация с медициной. По лекарствам ранее западные санкционеры били в последнюю очередь, но сейчас всё будет намного жёстче, тут сомнений нет. Компонентная база нашей фармакологии на 80% импортная, однако в основном это Китай и Индия, они вряд ли тут побегут впереди западного санкционного паровоза. А вот в медицинской технике, если начистоту, импортозамещение если и было, то чисто символическим. Есть некоторая надежда на азиатские компании, но не оказалась бы она завышенной. Ведь по части соблюдения западных санкций в области всяких разных высоких технологий пока наши азиатские, в том числе китайские, друзья были очень дисциплинированными.
Самое тревожное и уязвимое потенциально направление – это помимо высоких технологий в самых разных областях – от нефтедобычи и авиации до локомотивов и электроэнергетики и вообще машиностроения – современное компьютерное обеспечение. Обновлять его вроде нам не собираются, поэтому непонятно, где, когда и как именно начнёт «сбоить» и справятся ли с этим легендарные «русские хакеры». Но задача «хакерам» и разработчикам ПО уже поставлена, надо полагать. Также сложности возникнут в авиации. Если не решить проблемы с запчастями (а китайцы отказались уже поставлять их для «боингов» и «эйрбасов»), то летать станет не на чем уже через полгода-год. Выход может быть найден в допуске иностранных перевозчиков на российский рынок, в том числе внутренний. Но пока ясности тут нет.
Зато может сильно «подняться» малый и даже средний бизнес, связанный с местным производством (мебель, стройматериалы, продукты питания, некоторые бытовые приборы и т.д.). Уже доводилось встречать немало самых оптимистических ожиданий бизнеса (скорее малого, чем среднего), который горит желанием воспользоваться новой ситуацией и занять нишу всяких там «макдоналдсов».
И хотя по многим направлениям сейчас нет совершенно никакой ясности, точно понятно одно: жизнь и экономика страны уже не будут прежними, но мы что-нибудь придумаем и как-нибудь выкрутимся.
