СМИ: после начала спецоперации многие звёзды покинули Россию.
Зябкой мартовской ночью Олегу Газманову снился тёплый Израиль. Шлёпало волнами Мёртвое море, а безлюдная Яффа напоминала то ли Аркадию, то ли Коктебель в межсезонье. Но пока что море было далеко, а Газманов застрял в аэропорту Тель-Авива на пограничном досмотре. «Ну и пусть их, эту жару и ветер хамсин, – думалось отъезжающему. – Начну новую жизнь. Буду Алев Гозман, во!» Вокруг сновали знакомые лица – Галкины, Ваня Ургант, чета Пригожиных. Но на душе было как-то нерадостно и даже тревожно. От тревоги соотечественники начинали немного нервничать. «Что ты припёрся сюда?!» – напирали на Урганта Галкины. «Так, людей посмотреть». «Посмотреть! – не унимались бранчливые Галкины. – Мы вашего брата хорошо знаем! Сначала у знакомых, потом посуду мыть или грузчиком в магазине. А там куда кривая израильской мечты выведет!» Ваня хотел было ответить в тон, что он Родину любит, но полагающаяся по контексту цитата из «Брата-2» про две профуканные войны и Крым утратила актуальность, а ничего более остроумного и подобающего моменту не придумывалось. И Ургант ретировался. Тут Галкины заметили Газманова. «Вот так-так! Патриот! Русская идея! «Россия! Россия! В этом слове огонь и сила!» А сам – в Тель-Авив, на пляж, чтобы задница, значит, в тепле, да?! Всем сейчас раззвоним. Алла, ну-ка сфотографируй этого патриота!» «Пропал!» – подумал Газманов, молниеносно подсчитывая в уме убытки от отменённых концертов. Нет, не пропал, только проснулся. Сон как рукой сняло. За окном – снежок, ближнее Подмосковье. Из телевизора донеслось до боли знакомое: «Путана, путана, путана. Ночная бабочка, но кто же виноват…»
