В январе "Версия" написала о трёх семьях, переживших теракт 1—3 сентября в школе № 1 города Беслана. Кто-то из того ада выбрался живым и невредимым, кто-то потерял своих близких, кто-то был ранен. Но жизнь не стоит на месте. Многое поменялось с той поры в жизни этих трёх бесланских семей. Но одно осталось неизменным: теракт для них ещё не закончился. Последствия его они ощущают до сих пор, даже если в те дни с их голов не упало ни единого волоса.
Родственники Бори Рубаева сражаются за опекунство над мальчиком
За восемь месяцев, прошедших после теракта, в жизни Бори Рубаева многое изменилось. Как мы уже писали, Борис потерял родителей: его мать погибла у него на глазах, а о смерти отца мальчик узнал только через несколько дней. Елена Останий и Артур Рубаев развелись, когда Борик был совсем маленьким, но в первый класс Елена и Артур повели его вместе и, как многие другие родители, оказались среди заложников.
Опекунство над 7-летним Борисом сразу после теракта оформил его дедушка по отцу Бекмурза Рубаев. Ребёнок в это время находился с сестрой своей матери Валентиной на реабилитации в Сочи. После возвращения Борю перевезли из дома на улице Октябрьской, где он жил последние 5 лет, в квартиру на улице Плиева, где проживают его бабушка с дедушкой. Сёстры погибшей матери Бориса возражали, но их мнение в расчёт принято не было.
Но те решения об опеке стали настоящей трагедией для мальчика. Пережив сентябрьский теракт, сегодня он пытается пережить войну между родственниками за право воспитывать его. Очень скоро Боря понял, что дом, в котором он оказался, ему чужой. Да, он отчётливо помнил, как он приходил сюда раньше по праздникам. Но будничная жизнь оказалась иной. С точки зрения проверяющих из различных ведомств, у ребёнка было всё: и отдельная комната в 3-комнатной квартире, и письменный стол, и игрушки. Словом, всё есть. Мальчику не хватало «совсем немного» — любви, внимания и понимания.
Бабушка с дедом привыкли жить по строгим правилам: взрослых беспокоить нельзя. А ведь первое время после теракта Борис даже в туалет боялся сходить в одиночку. А тут на целую ночь он оставался один, и никто не придёт и не скажет, что за стеной нет террориста, никто не успокоит.
Сёстры матери Бориса — Татьяна и Валентина — пытались оспорить опекунство: но чиновники и слышать не хотели, что они могли сделать что-то неправильно. По логике вещей если две стороны претендуют на опекунство, то по крайней мере должны быть выслушаны обе стороны. Однако ничего подобного не произошло.
Татьяна, не согласившись с действиями бюрократов, подала иск в районный суд Беслана. И это «сражение» было проиграно.
Одновременно сёстры добивались, чтобы им хотя бы разрешили видеться с ребёнком. После ожесточённой битвы с чиновниками разных уровней всё же удалось добиться постановления, что сёстры Останий могут забирать Борю на выходные дни. Никто вроде против такого режима свиданий не возражал, но оказалось, что на практике применить его невозможно. Находились тысячи причин, чтобы на выходные не отдавать ребёнка: то свадьба (кстати, по осетинским обычаям, траур по родственникам длится год и в это время ни о каких свадьбах и речи быть не может), то надо зуб Боре подлечить. В конце концов сёстры не выдержали — пришлось пригрозить, что придут с постановлением и с участковым заберут Бориса. Только после этого им удалось взять ребёнка на выходные. Случилось это совсем недавно, в начале весны, до этого времени мальчик от общения с родственницами был изолирован.
В Москве задержали 48-летнего мужчину, который совершил поджог стихийного мемориала жертвам теракта в «Крокус Сити Холле». Суд избрал меру пресечения в виде запрета определённых действий.
Затем сёстры подали кассацию в Верховный суд Республики Северная Осетия — Алания на решение Бесланского суда. 20 апреля Верховный суд Республики Северная Осетия — Алания отменил решение об опекунстве Бекмурзы Рубаева над Борей и вернул дело на пересмотр обратно в Беслан. Но и по сей день Боря живёт у бабушки с дедом — старое решение отменено, но нового ещё нет.
Сейчас опекунский отдел администрации изменился. Но новые «смотрители» пока топчутся на месте — не знают, какое решение будет верным. Единственное, что радует сестёр Останий — что наконец-то органы опеки их выслушали. По крайней мере дело сдвинулось с мёртвой точки.
Однако во всех этих разбирательствах забывают о самом главном участнике спора — о самом Борисе. Ему нет 10 лет, так что его мнение юридической силы не имеет.
— Я с ужасом наблюдаю, что это уже не тот Борик, который был, — говорит Валентина. — Самое страшное, что в 8 лет он чувствует себя одиноким. Он всё больше уходит в себя, всё меньше и меньше верит людям. Даже улыбка, не сходившая раньше с его лица, стала редкой гостьей.
На майские он побывал в старом доме, где жил с матерью. Выходные закончились, и ему надо идти к своим опекунам.
«Я не пойду туда», — упирается Борис. Его долго пришлось уговаривать, что он ещё обязательно сюда вернётся.
Семья Муртазовых боится новых терактов
Я попал в дом Муртазовых как раз тогда, когда у их старшего сына, Батраза, был день рождения. Ему исполнилось 8 лет. Именинник вместе со своими братьями и соседскими ребятами играл во дворе в упрощённую версию баскетбола — кидание мяча в кольцо, приделанное к дереву.
— Здорово! А у меня день рождения! Ты знаешь об этом?
Конечно, об этом я знал. А потому для именинника был припасён небольшой подарок, который он тут же передал маме Марине, чтобы она отнесла коробку с конфетами домой, а сам продолжил свою игру в мяч. Особо не праздновали: глава семьи Валерий был в Санкт-Петербурге, да и настроения праздничного не было. Немного посидели, съели торт, на том и закончили. Взрослые стали общаться между собой — дети пошли играть во двор. Благо погода уже установилась сухая и тёплая, а потому можно вдоволь играться на свежем воздухе.
— Жаль, что не хватает четвёртого участника их игры, — говорит бабушка детей Муртазовых Мери. — Нашего соседа, Альберта Бердикова. Не вернулся он из школы.
Марина, мама Батраза, Аслана и Сослана (все они, как и их отец Валерий, были заложниками в школе) как раз вернулась из Москвы, где она делала коррекцию носа, посечённого осколком. Операцию и проживание в «России» оплатил один из российских сырьевых магнатов. До этого он за свой счёт отправил Муртазовых и несколько других семей пострадавших в поездку в Объединённые Арабские Эмираты накануне Нового года.
Батраз в тот страшный сентябрь должен был пойти в первый класс. Теракт внёс свои коррективы. Сейчас он не учится. За партой он провёл в общей сложности лишь полтора месяца. И не потому, что не хочет учиться — мальчик боится школы. Последний раз Батраз сделал попытку сесть за парту в марте. Но буквально на второй день он сбежал с уроков, равно как и многие другие из тех, кто был в заложниках в прошлом сентябре. В милицию Беслана позвонили (в городе говорят, что это была женщина) и сообщили о готовящемся теракте в 6-й школе. Именно туда перешли учиться бывшие ученики разрушенной 1-й школы. Каким-то образом об этом звонке узнали ученики, и началась самая настоящая паника. Дети выпрыгивали из окон. Батраз прибежал домой без верхней одежды, без вещей. На улице ещё лежал снег. Звонок, как и ожидалось, оказался «уткой». Но многие из тех, кто тогда убежал с уроков, до сих пор боятся пойти вновь в школу. И пока Батраз занимается дома.
Его братья — двойняшки Аслан и Сослан — до школы ещё не доросли. Им пока что только по 6 лет. 1 сентября они должны были пойти в детский сад, но садик был ещё закрыт на ремонт. Собственно, из-за закрытого детсада они и оказались в школе. Но семье Муртазовых повезло. После штурма бесланской школы все они остались живы. Выжили и просидевшие в спортзале три страшных дня их мама, папа и тётя. Кстати, больше всех задело сестру Марины Ирину, которая тоже решила проводить племянника Батраза в 1 класс.
Российский МИД обвинил западную прессу в том, что она умалчивает о количестве погибших во время теракта в «Крокус Сити Холле». Ведомство объяснило это указаниями, которые получили зарубежные СМИ на этот счет.
Валерию повезло. Вначале его не расстреляли, как остальных мужчин, а во время штурма офицер «Альфы» появился как раз в тот момент, когда на него наставил автомат боевик.
Позднее Валерий нашёл своего спасителя. После теракта он попал в Москву на лечение, а затем пошёл на кладбище, где похоронили погибших спецназовцев. Муртазов встретил одну из жён, поведал о своём спасении. А женщина, в свою очередь, рассказала о заложнике тому самому офицеру. Так что в конце концов Валерий познакомился с тем, кто его спас. Кстати, именно к нему в Санкт-Петербург ездил Валерий, когда я вновь приехал в Беслан.
Все разговоры в доме Муртазовых рано или поздно переходят к теракту. Так и на этот раз — начали с учёбы, закончили тем, как дети бежали из школы, опасаясь нового кошмара. В Беслане чуть ли не раз в неделю появляются слухи о возможном повторении событий, и потому пережившие события 1—3 сентября прошлого года пребывают в постоянном напряжении.
— Уезжать отсюда надо, — вздыхая, говорит бабушка Мери. — Здесь жизни уже не будет. Чуть что — сразу чудится теракт. Вчера на трансформаторной будке хлопнули предохранители, все сразу в панике похватали детей и друг друга спрашивают — что случилось, кто стрелял?
Если уж взрослые боятся, то что же говорить о детях. Сейчас у семьи Муртазовых одна надежда, что, переехав в другой город, смена обстановки поможет им забыть события сентября 2004 года. Сестра Марины, Ирина Беджисова, которая больше всех из них пострадала, уже уехала из Беслана. Во Владикавказ.
Но пока не очень ясно, куда они могли бы поехать, и главное, как обустроиться на новом месте.
— Не страшно всё бросать и начинать свою жизнь снуля?
— Не страшнее, чем в захваченной школе.
Дзампаевы впервые отправились в дальнюю поездку
Приехав в дом Дзампаевых в Фарн, нам показалось, что с тех пор, как мы побывали в их доме в январе этого года, здесь почти ничего не изменилось. Всё та же фотография Таисии Дзампаевой, учительницы осетинского языка. Двум её дочерям удалось выбраться из школы № 1, а раненая Таисия спасала учеников. Марина и Зарина теперь растут без матери. Всё те же две бутылки «Кагора», стоящие с прошлой осени возле фото. Разве что за окном теплее стало, а солнце словно пытается подбодрить жителей соседнего с Бесланом селения Фарн.
...В день нашего приезда Виталий Дзампаев вместе с дочерьми Мариной и Зариной вернулся из поездки в Эстонию. 20 дней они отдыхали на берегу Балтийского моря в местечке под название Хаапсалу. Немного непривычно было приехать из южных краёв, где зима почти что сдала свои позиции и уже грело весеннее солнце, в холодный край, где море сковано льдом. Лишь перед самым отъездом Дзампаевых весна добралась и до эстонской земли, а море освободилось ото льда.
Ехали в Хаапсалу на перекладных. Вначале до Москвы: туда Владикавказский поезд приезжает ранним утром после полутора суток пути, а уже оттуда вечером они поехали в Эстонию. Полдня, проведённые в столице, не пропали даром. Конечно, за это время, да ещё из автобусных окон, многого не увидишь. Но можно пойти на небольшие жертвы, чтобы за одну поездку увидеть побольше.
Двадцать дней отдыха пролетели быстро. Дзампаевы ходили на оздоровительные процедуры, плавали в бассейне, дышали чистым воздухом, которого в самом Беслане благодаря многочисленным спиртзаводам уже давно нет. Быстро европеизировавшаяся Прибалтика поразила гостей из Беслана. Даже отсутствие мусора на улицах показалось им диковинкой. Но ещё больше поразило то радушие, с которым приняли гостей эстонцы. Так, местный пастор, узнав, что к ним приедут пострадавшие из Северной Осетии, решил устроить для детей праздник. Он же организовал сбор подарков для гостей.
Справедливости ради надо заметить, что отношение к пережившим бесланскую трагедию везде трепетное. Ни разу ни от одного пострадавшего, уехавшего на лечение в Ростов-на-Дону, в Москву или в какой-либо другой город, не доводилось слышать, что с ними кто-то плохо обошёлся. Обычно подобные рассказы начинаются так: «Я даже не могу описать, насколько хорошо к нам относились, и не могу словами выразить свою благодарность всем помогавшим нам».
Несмотря на дорожные трудности, поездка всем пришлась по душе. Как детям, так и взрослым. Для семьи Дзампаевых это было первое в жизни совместное путешествие дальше 500 километров от родного дома. До этой поездки Дзампаевых приглашали в Чехию, однако приглашение сорвалось. Вначале им позвонила женщина, пригласила в тур по Чехии, а через минуту набрала номер Дзампаевых ещё раз, чтобы сообщить, что их не возьмут, потому что... они не были в заложниках. Потом острые углы как-то сгладить получилось, но поехать так и не удалось — не было загранпаспортов.
— Девочки у меня тогда в своих мечтах уже поехали в Чехию и после постоянно просились туда, — рассказывает Валерий. — Вот только после Эстонии успокоились немного. Хотя в Прагу надо будет нам как-нибудь самим собраться.
Вернувшись домой из поездки за границу, дети первым делом уселись перед телевизором. Даже не распаковав вещи, устроились на диване смотреть мультики. И лишь затем девочки решили разобрать свои вещи и посмотреть, что им подарили в дорогу. Подарки оказались весьма занятными: особенно заинтересовала их игровая приставка Sony PlayStation 2. Правда, что это такое и для чего оно нужно, поначалу не поняли. Но после небольших объяснений сообразили, что вещь в хозяйстве весьма полезная.
...Увы, по возвращении в Беслан события прошлой осени не могли не напомнить о себе. В поездке Дзампаевы отвлеклись немного от мрачных мыслей, но дома о погибшей жене и матери напоминает всё. Под руку Виталию попалась статья в местной газете о найденных на крыше соседнего с 1-й школой дома огнемётах.
Показывает мне и спрашивает: правда, что здесь написано? И ответить нечего. Да, огнемёты при штурме использовались, но вот насколько целесообразно было их применение?
