Дискуссия о возможности переименования Волгограда в Сталинград достигла столь высокого уровня, что вопрос о наличии у властей такого рода планов был вынужден комментировать пресс-секретарь президента Дмитрий Песков.
Однако никто из участников соответствующего обсуждения не затронул принципиально важный момент: обоснованность решения данного вопроса с точки зрения политики памяти.
Социальная память, затрагивающая события, лежащие за пределами ныне живущих поколений (или культурная память) выстраивается на основе ярких символов, воплощающих собой в «закодированной» форме определенные ценности, смыслы и модели поведения. Большая часть этих символов сакрализирована, т.е. буквально представляются людьми священными.
Священное и обыденное (даже в светском понимании) всегда строго разграничиваются. Они в принципе не могут смешиваться. И потому к вопросу о переименовании Волгограда нужно относиться взвешенно.
Временная акция по смене дорожных табличек, например, позволяет на короткий срок актуализировать память о подвиге защитников города. С точки зрения канонов политики памяти этот шаг – корректный и выверенный. Местные власти в данном отношении можно только похвалить.
Но чем чревато лобовое решение вопроса с одномоментным переименованием города? Наиболее очевидным последствием этого станет десакрализация самого понятия «Сталинград». В СМИ и соцмедиа автоматически появятся сюжеты, связанные с плохим состоянием сталинградских дорог. Кто-то будет обсуждать в мессенджерах нехватку узких специалистов в сталинградских поликлиниках. Конечно же, немало едких эпитетов будет отпущено в сторону сталинградских коммунальщиков.
Власти города и региона активно используют его историческое название, и за это их можно только похвалить. Но одномоментное механическое переименование Волгограда, на котором настаивают некоторые политики, приведет лишь к размыванию сакрального образа, сложившегося вокруг истории Сталинградской битвы.
