Версия // Культура // В ловушке пространства и времени (Отравленные театром)

В ловушке пространства и времени (Отравленные театром)

9267
В разделе

На экспериментальной сцене Театра Российской Армии играют одну из самых необычных премьер: «Омлет» драматурга и театрального критика Александра Вислова. Не доверяя режиссерам, он поставил свою пьесу сам, и история, которая поначалу напоминает документальный фильм, постепенно превращается в мистический триллер.

Зрителей, которые приходят в театр, всегда интересует, что творится за кулисами, в той части театрального пространства, куда им вход строго запрещен. Экскурсии в закулисье, появившиеся в последнее время в некоторых театрах, пользуются огромной популярностью, а во время Ночи театров, когда можно попасть в закрытые для публики пространства, у театров выстраиваются огромные очереди.

Спектакль Александра Вислова «Омлет» воплощает в жизнь зрительские мечты. Публика сразу попадает за кулисы: на сцене – актерская гримерка, которую много лет делят два артиста, исполнители «ролей второго плана». Мало того, сидящие в зале присутствуют не на одном, а сразу на двух спектаклях. Поскольку герои «Омлета» – актеры Геннадий (Сергей Данилевич) и Аркадий (Артем Каминский) играют Розенкранца и Гильденстерна – университетских друзей принца Датского из трагедии «Гамлет». «Омлет» – история о «творческой кухне» Геннадия и Аркадия. На наших глазах они будут разминаться перед спектаклем, натягивать лосины, штаны с буфами, плоеные воротники и шляпы с перьями, как положено в XVII столетии, гримироваться, уходить на сцену по команде помрежа и возвращаться обратно. В промежутках между выходами будут спорить до хрипоты и выяснять отношения, выпьют домашней сливовицы и даже поджарят на электроплитке самый настоящий омлет, дразня запахами зал. А параллельно, где-то на невидимой зрителями сцене будет идти «Гамлет». Фрагменты диалогов и реплик шекспировской трагедии в переводе Бориса Пастернака доносятся из динамика радиотрансляции, как отголосок прекрасного мира-театра.

Геннадий и Аркадий в ней – только скромные пешки. Уже 15 лет сидят они в этой гримерке и играют маленькие, проходные роли, осознавая, что время уходит, а их актерские судьбы не складываются. Однокурсники, вместе окончившие театральный институт, они мечтали о главных ролях и успехе. Но главный режиссер их «не видит», поэтому крупные роли дают другим актерам, и нет возможности себя проявить, что неминуемо сказывается на самооценке, да и на зарплате. Аркадий готов бороться за удачу: он собирается уйти из театра на телевидение. Геннадий, фаталист по натуре, считает, что нужно делать свою работу хорошо там, куда тебя забросила судьба. Например, играть хорошо маленькие роли. Иначе зрители, увидев их «халтуру», тоже станут плохо выполнять свою работу, а жизнь от этого будет становиться все хуже и хуже.

Кажется, что драматург вообще ничего не сочинял, а записал реальный разговор артистов в гримерке. Сергей Данилевич и Артем Каминский произносят реплики как будто от своего имени, отбросив перевоплощение, лицедейство и маски. Вспоминают собственные амбиции, несбыточные мечты о роли Гамлета и признаются, что любят театр и свою профессию, несмотря ни на что.

По теме

Но на самом деле все не так-то просто! Ведь бытовой пласт в этом спектакле – только вершина айсберга. «Омлет» – история со множеством скрытых символов и подтекстов. Автор ведет нас по лабиринту литературных и театральных ассоциаций. Мелькает и дразнит история странствующих комедиантов Островского – Геннадий и Аркадий, между прочим, тезки трагика Геннадия Несчастливцева и комика Аркадия Счастливцева из пьесы «Лес». Неожиданно возникает по-чеховски пронзительная тема разъедающей душу тоски. В сущности, каждый из героев «Омлета» мог бы стать если не Шопенгауэром или Достоевским, то уж точно великим актером или режиссером. К тому же оба они, как герои трагедии французского классицизма, – «запертые люди», не способные выйти за границы узкого пространства. И пусть героя трагедии в порту ждут корабли, готовые отплыть, а все вокруг уговаривают бежать. Ему не дано разорвать круг, замкнутый судьбой. Плюс ко всему, в «Омлете», как в классицистской трагедии, сохранено единство времени. Действие с математической точностью вписано в хронометраж «Гамлета»: Геннадий и Аркадий проводят на сцене ровно столько минут и секунд, сколько остается в постановке шекспировской трагедии между выходами на сцену Розенкранца и Гильденстерна.

Но это не означает, что режиссер «Омлета» растворяется или умирает в актерах. Вовсе нет! Он ловко манипулирует жанрами, вводя в документальную историю элементы комедии и даже фарса. Появится здесь и высокая трагедия, когда Аркадий, что называется, на разрыв аорты, будет читать монолог Гамлета, а Геннадий – слушать и режиссировать. А потом динамик радиотрансляции таинственно замерцает, подобно порталу в другое измерение. И покажется, что границы актерской гримерки расширяются, стремясь куда-то в бесконечность, и даже воздух спектакля стал каким-то прозрачно-призрачным.

Ближе к финалу Геннадий и Аркадий, выйдя на сцену в матросских костюмах и бескозырках с надписью «Гордость Дании», услышат по трансляции самих себя, произносящих на сцене реплики Розенкранца и Гильденстерна. Вопрос, что с ними случилось, так и остается открытым. Возможно, их коллега-завистник Тошка Соломатин, подобно пушкинскому Сальери, принес им отравленную сливовицу, отправив прямиком на тот свет. Но даже смерть настоящему актеру не помеха. «А что тут непонятного?.. Мы ведь всегда на сцене, Гена!..», – поясняет Аркадий. Но есть надежда, что искривление пространства и времени перенесло их в мистический мир, где исполняются мечты, и теперь каждый из них играет Гамлета.

Фото: Александр Панов

Логотип versia.ru
Опубликовано:
Отредактировано: 23.05.2019 21:30
Комментарии 0
Наверх