Чтобы узнать лидера, следует не слушать его манифесты, а дать ему больше власти. Власть обличает, а абсолютная власть демонстрирует истинное лицо. Это крайний способ получения объективного представления о лидере, но не слишком экстремальный для британцев, которые решились его испробовать.
9 июня утром, после всеобщих выборов, которые Тереза Мэй объявила в конце апреля, она может стать самым властным премьером со времен Второй мировой войны. Тони Блэра контролировал угрюмый канцлер казначейства. Маргарет Тэтчер приходилось считаться с профсоюзами, которые до сих пор имеют вес. Мэй же рассчитывает избавиться от такого рода неприятностей, и верит, что по итогам выборов ее консерваторы получат абсолютное большинство, что сделает голосование в парламенте чистой формальностью.
В течение следующих семи недель Мэй будет пытаться не привлекать внимания СМИ к своим внутренним реформам. Премьер хочет развязать себе руки в переговорах, где будут обсуждаться условия выхода Великобритании из ЕС. Эти вопросы имеют больше значения для будущего нации, чем внутренние проблемы в области образования или смягчение фискальной политики.
Победа Мэй в июне практически лишит ЕС рычагов влияния и не позволит капризам национальной политики затуманивать интерес премьера к жесткому выходу для Великобритании. Но это же позволит ей отодвинуть брекзит с 2020 на 2022 год, а также согласиться на сохранение свободного передвижения европейцев по Великобритании и взносов в бюджет ЕС. Разгневанным избирателям придется ждать годы, чтобы наказать ее, и к тому времени, когда они получат эту возможность, Мэй, возможно, решит уйти из политики, променяв шумный Лондон на уединенную жизнь в глубинке.
Абсолютное большинство также позволит Мей провести через парламент любые условия брекзита, которые она сочтет приемлемыми. Оно освободит ее от необходимости доказывать что-то «назойливым лейбористам».
Вопрос в том, какие из них? Некоторые проевропейцы предполагают, что абсолютная власть обнажит умеренность во взглядах премьера-министра, что выльется в то, что «правые» фанатики не смогут блокировать ее решений в парламенте. Изменение курса фунта стерлинга отразило эту надежду. Deutsche Bank пересмотрел свои мрачные ожидания в отношении роста, поскольку, в частности, укрепление власти Мэй «ослабит влияние депутатов, настаивающих на жестком брекзите».
Беда в том, что оно также ослабит влияние парламентариев, настаивающих на мягком или постепенном выходе. Это лишит сил Джона Редвуда, противника компромиссов, но сделает то же самое и с Анной Саубри, ярого защитника брекзита среди тори. Те, кто считают, что для Мэй ближе идеи Саубри, глубоко ошибаются, как и те, кто говорят о нерешительности премьера. Власть может выявить большую приверженность идеям консерватизма, чем предполагают рынки. Правда, считается, что она выступает против резкого выхода без торговой сделки или временного соглашения, но такую позицию бы занял любой в ее положении. Для того, чтобы делать выводы, этого очень мало. Это ничего не говорит о возможных сроках завершения переходного периода или возможной степени доступа к рынку.
Очень плохая сделка может иметь худшие долгосрочные последствия, чем отсутствие соглашения вообще. В любом случае, говорить о перспективах можно будет лишь после июньского голосования. Сейчас можно говорить о том, что с объявлением выборов окончательно растаяла надежда на пересмотр результатов прошлогоднего референдума. До сих пор проевропейцы были убеждены, что Мэй не сможет провести через парламент слишком плохую сделку, в результате кризиса будут объявлены внеочередные выборы, в рамках которых можно будет вновь поднять вопрос о целесообразности брекзита. Эта призрачная надежда теперь окончательно растаяла.
После июньских выборов единственным, кто сможет определить предел власти Мэй, будет Шотландия. Те, кто провел успешную кампанию за сохранение страны в составе Великобритании в 2014 году, уже не столь уверенно лидируют в преддверии всеобщих выборов. Шотландцы, которые никогда не любили Тори, могли проголосовать за союз лишь зная, что они будут оставаться у власти всего несколько месяцев. Теперь эти избиратели могут изменить свое мнение. Мэй должна управлять великодушно, не возбудить в них националистических идей. Это не малое, но обязательное ограничение. Остальные могут исчезнуть уже через семь недель.
