Прошло чуть больше года после референдума, на котором Соединенное Королевство проголосовало за выход из Европейского Союза, и можно с уверенностью сказать, что никто еще не знает, как это будет. Всеобщие выборы, прошедшие в июне, лишь усилили чувство, что по большей части процесс брекзита не определен - особенно конечная точка маршрута.
Так что изменилось за последний год?
Самым существенным изменением, без сомнения, является активация Великобританией статьи 50 Лиссабонского договора, в которой прописан формальный выход из ЕС, но которая до этого никогда не подвергалась испытаниям. И - после выборов в Великобритании, которые дали неожиданный результат – начались официальные переговоры лицом к лицу о сроках «развода». Пока состоялась лишь одна встреча между двумя главными переговорщиками - Дэвидом Дэвисом и Мишелем Барнье – а их еще предстоит немало. Это особенно беспокоит должностных лиц ЕС.
Следующие несколько месяцев будут иметь решающее значение. Скоро должно стать понятно, достижима ли сделка по тем пунктам, которые ЕС определил приоритетными: права граждан, финансовое урегулирование и будущий статус границы между Северной Ирландией и Ирландской Республикой.
На данный момент известно лишь то, что двухлетний период для переговоров, который определяет статья 50, должен завершиться 29 марта 2019 года, и если стороны не договорятся о продлении сроков, то именно тогда Великобритания покинет ЕС.
На фоне всей этой неопределенности, как насчет некоторых претензий, которые имели место вокруг референдума в прошлом году?
Претензия: 350 миллионов фунтов стерлингов в неделю в ЕС, которые можно направить на нужды Национальной службы здравоохранения (НСЗ).
Приговор: знаменитый лозунг о 350 миллионах, красовавшийся на автобусах и подписанный «Голосуй за выход», был развенчан много раз. Тогда это было неверно, и теперь это не так. Великобритания не отправляла 350 миллионов фунтов стерлингов в неделю в ЕС, потому что скидка вычиталась до отправки денег, и нет никаких признаков того, что эту сумму удастся сорвать с волшебного денежного дерева и отправить на нужды НСЗ, когда страна покинет блок.
Гораздо более волнующим является вопрос, сможет ли Национальная служба здравоохранения после брекзита нормально функционировать и набирать персонал, необходимый для продолжения обслуживания. Число медсестер из ЕС, зарегистрированных на работе в Великобритании, сократилось с 1304 в июле 2016 года до 46 в апреле 2017 года.
Это проблема, потому что 6,9% медсестер и посетителей здравоохранения в НСЗ и 9,3% врачей приезжают из стран в других странах ЕС (и Европейской экономической зоны).
Сокращение числа медсестер из ЕС, регистрирующихся на работе, является частью схемы, которая показала, что чистая миграция в Великобританию падает еще до выхода. Как показывают последние данные, все меньше граждан ЕС прибывает в Великобританию и больше покидают страну. При этом еще не известно, какую иммиграционную систему правительство планирует внедрить, когда запретит свободное перемещение людей из остальной части ЕС.
Претензия: Еще одно заявление кампании «за выход» в преддверии референдума в прошлом году заключалось в том, что Турция находится на грани вступления в ЕС, и Великобритания не может ничего сделать, чтобы остановить ее.
В Едином центре обработки данных в Москве завершилось подведение итогов референдумов по вопросу вхождения в состав РФ ЛНР, ДНР, Запорожской и Херсонской областей на участках для голосования, работавших на территории России.
Вердикт: Опять же, было не правдой тогда и сейчас.
Фактически после референдума Турция пережила попытку военного переворота, массовое преследование оппозиции и инакомыслия, а в стране резко ухудшилось соблюдение прав человека. Несколько стран открыто призывают к остановке переговоров о членстве, и Турция сейчас, пожалуй, далека от членства в ЕС как никогда прежде.
Претензия: в ходе кампании было много предупреждений о серьезных экономических последствиях для страны в случае выхода из ЕС.
Приговор: Казначейский анализ, согласно которому голосование по брекзиту приведет Великобританию в упадок и вызовет «немедленный и глубокий» экономический шок, оказалось необоснованным.
Это может быть отчасти потому, что так мало всего произошло сразу же после оглашения результатов референдума. Потребовалось девять месяцев, чтобы активировать статью 50, и в течение большей части прошлого года было чувство фальшивой войны, поскольку страна переварила то, что только что произошло.
Но многие из экономических прогнозов основаны на том, что может произойти после того как Британия действительно уйдет, а это пока не ближайшая перспектива. Однако имеется одно явное экономическое следствие голосования по брекзиту, которое оказало влияние на инфляцию: устойчивое падение стоимости фунта.
В течение прошлого года стерлинг упал на 19,3% по отношению к доллару США, и на 15,5% по отношению к евро. Он немного улучшил свои позиции, но затем вновь упал.
Так что же впереди?
В целом, похоже, в Великобритании до сих пор не было честных дебатов о том, что на самом деле означает брекзит. Обе стороны избегали каких-либо серьезных подробностей в ходе кампании.
Но дискуссия возобновилась по поводу альтернативных моделей - швейцарской и норвежской - которые обсуждались подробно до и после референдума, только для того, чтобы быть отброшенными, когда Тереза Мэй объявила о решении покинуть единый рынок в рамках выхода из ЕС.
В ближайшие месяцы активизируются дебаты о долгосрочном значении и перспективах длительного переходного периода. Но существует острая необходимость в решении некоторых из наиболее непосредственных практических вопросов.
Прямым следствием решения о выходе из ЕС являются планы правительства по изменению законодательства, полному пересмотру национальной политики в отношении иммиграции, торговли, сельского хозяйства и рыболовства, ядерных гарантий и международных санкций, а также принятие «законопроекта об отмене», который перенесет все правила и положения ЕС в британское законодательство.
Это огромная работа и о том, как будет развиваться процесс, остается только гадать.
