США и Иран редко могли прийти к единому мнению в вопросах двусторонних отношений. Но синергизм и сходство между двумя фракциями - иранскими сторонниками жесткой линии и ястребами нынешней администрации США - столь же противоречивы, сколько и глубоки. Действительно, новая стратегия Дональда Трампа в отношении Ирана дала радикалам в Тегеране повод праздновать, поскольку они нашли в президенте США невольного союзника в борьбе за доминирование на политическом Олимпе.
В течение многих лет иранские консервативные радикалы - которые сочетают в себе экстремальный консерватизм в вопросах веры и философии с радикальными взглядами на насилие, - утверждали, что переговоры и сближение с США глупы и бесполезны. США, по их мнению, заинтересованы лишь в смене режима и борьбой с исламом в регионе.
Эта точка зрения привела Иран к более тесному сотрудничеству с Россией и Китаем. Но поскольку ядерные санкции в последние годы привели иранскую экономику к краху, консерваторы были вынуждены добросовестно вести переговоры с международным сообществом.
Даже без санкций иранская экономика оказалась бы в сложном положении. Коррупция и бесхозяйственность наряду со структурными и внешними проблемами, такими как падение цен на нефть, нехватка воды и стареющее безработное население уже тянут вниз наметившийся экономический рост. Тот факт, что Китай и Россия присоединились к последнему раунду санкций, сделали положение радикалов еще сложнее.
Нападки Трампа на ядерную сделку 2015 года, официально называющую "Совместным всеобъемлющим планом действий", обеспечил им непредвиденную победу. Хотя наиболее эффективные санкции уже отменены и вряд ли будут повторно введены, консерваторы Ирана получили политические очки, которые они могут использовать против своих противников на внутренней арене.
В Иране мощная коалиция умеренных сил - от реформистов и диссидентов до субъектов гражданского общества - уже давно выступает за более активную внешнюю политику. Опасаясь влияния России и испытывая неуверенность в намерениях Китая, эти силы поддержали сохраняющуюся западную ориентацию в экономических и политических связях. Модераторы выступали за более ответственную внешнюю политику и осторожность в отношении ядерной программы. И они стремились углубить связи с иранской диаспорой в надежде на то, что тесные отношения могут помочь решить некоторые из самых сложных экономических проблем Ирана.
Иранские умеренные понимали, что ядерная сделка, достигнутая в результате переговоров с международным сообществом, была ошибочной. Но они все же поддерживали ее. Президент Хасан Рухани пообещал создать внутреннюю версию соглашения, чтобы залечить политические раны Ирана и продолжить решение экономических проблем. Это обещание отразило более широкие усилия Рухани, направленные на то, чтобы оспорить и уменьшить власть Корпуса стражей Исламской революции, которая зиждется на контроле над крупными секторами иранской экономики. Теперь, в свете заявлений Трампа, повестка Рухани и вся умеренная коалиция оказались под угрозой.
Большинство из тех в США, кто поддерживал ядерную сделку, также знали о ее недостатках. Но они рассматривали сделку как возможность привлечь иранцев, выступающих против консервативных радикалов. Американцы полагали, что динамика иранского гражданского общества и социальных сетей хорошо зарекомендовала себя для страны и надеялись, что Иран, открытый для глобальных рынков, станет более либеральным.
Критики соглашения настаивают, что Иран продолжал испытания баллистических ракет после заключения сделки. Но глупо думать, что США могут сдерживать ядерную и региональную деятельность Ирана в одностороннем порядке. Фактически конечная цель сделки - замедление процесса обогащения урана и прекращение ядерных испытаний - похоже, достигнута. Чтобы ни имел Дональд Трамп против соглашения, стоит помнить, что ни одна страна не может исправить то, что она отвергла. И отказ от ядерной сделки лишь побудит иранский режим возобновить ту самую деятельность, которую сделка должна была сдерживать.
Да, иранские радикалы не сложили оружия после заключения ядерного соглашения. Но напряженность в отношениях с США уменьшилась. Теперь, после прихода к власти Трампа, снова появилась возможность конфронтации между Ираном и США, что только усилит решимость Тегерана.
Короче говоря, односторонний выход США из сделки является наихудшим из всех вариантов развития событий. Независимо от того, что говорит Трамп, в Иране и США много людей, которые разделяют эту точку зрения.
