Депутат Госдумы Останина желала бы запретить песни «Сектора Газа», её коллега Германова – Михаила Круга. Депутат Боярский жаждал бы лично делить фильмы на хорошие и плохие, чтобы зрители даже не помышляли скачивать их из интернета – или штраф! Что-то такое в нашей недавней истории уже было – а затем наступил 1991 год. И великой стране – кранты.
Старшее поколение наверняка помнит знаменитую репризу «Лицедеев» Вячеслава Полунина «Низя! Ай-яй-яй!». Её показали по советскому (!) ТВ в 1984 году, и массовый телезритель тут же узнавал в ней и себя, и своё начальство. Уж 40 лет минуло, и нет ни СССР, ни компартии у штурвала страны, а, кажется, ничего ровным счётом с тех пор не изменилось. Впрочем, нет, пожалуй, всё-таки изменилось – и не в лучшую сторону.
Даже самому дотошному (лучше сказать – отмороженному) советскому цензору не приходило в голову вырезать из фильмов «Какие наши годы», «Экипаж» или «Романс о влюблённых» сцены ню с участием заслуженных кинозвёзд Елены Прокловой, Александры Яковлевой и Елены Кореневой. Эти фильмы раньше нередко демонстрировали и по ТВ, причём не обязательно поздно вечером (а «Подранки», где представала топлес Жанна Болотова, в начале 80-х показывали даже утром и днём). А сегодня эти невинные, в общем-то, кадры на федеральных каналах принято «заблюривать». Замыливать, говоря по-русски. А на ОТР так и вовсе по-хозяйски отредактировали «Подранков»: главный герой смотрит в окно и что-то там такое видит, что приводит его в некоторое волнение, но что именно, нам не показывают, хотя это просто героиня Болотовой вышла позагорать на крыше соседнего дома. В «несвободном» СССР это запросто показывали, а в свободной России – уже нет.
Маразма, впрочем, хватало и в советское время. По всей стране на театральных подмостках шла (с аншлагами!) «Утиная охота» Александра Вампилова. А невинную телепостановку Виталия Мельникова с Олегом Далем и Евгением Леоновым «Отпуск в сентябре» положили на полку на целое десятилетие (даже в перестройку, при Горбачёве, эту картину не показывали). Имена уехавших за границу киноактёров вырезали из титров картин с их участием, а в «Литературке» публиковали памфлеты про «бывшего комика Савелия», снявшегося в «нешекспировской роли» у американского режиссёра (можно подумать, советские режиссёры рвали Крамарова на куски, зазывая его сыграть в «Гамлете» или «Отелло»). А закончилось так. Однажды советским кинолюбителям, книгочеям и меломанам надоело, что некий дядя запрещает употреблять им культурный продукт, по своему вкусу регламентируя: вот это – пожалуйста, а это – ни-ни. И они присоединились к тем, кто устал от других запретов – пить алкоголь, выезжать за границу и пр. И не стало великой страны. Но никто тогда об этом не пожалел. А история, как известно, развивается по спирали. Кому-то хочется повторения 91-го – коммунистке Останиной или единороссам Боярскому с Германовой?
Диверсии на «Северном потоке» и в Балтийском море как предпосылки Третьей мировой войны
Версия 1
Инициаторы запретов не ведают, что творят?
«Битлз» популярнее, чем Иисус Христос! – заявлял, было дело, Джон Леннон. В чистом виде посягательство на традиционные ценности – разве нет? Запретим песни «Битлз», чего мелочиться-то? Верховный суд запрещает «сатанистов», не уточняя при этом формулировок, а кого, собственно, считать таковыми? Чернокнижников-колдунов? Или выпендривающегося подростка в футболке со скандальным рисунком? Упоминавшаяся в связи с запретом структура, некая «международная организация», как выясняется, не существует в природе. Но в ситуации, когда слова – нет, а афедрон – есть, бьют-то в итоге по афедрону. Вот и гадай теперь, могут ли признать «сатанистами» тех, кто покупает в свободной, кстати, продаже пластинку Black Sabbath 1973 года? Так-то классика рока, но уж если «народных» Круга с Хоем не пощадили, то долго ли запретить и старичка Оззи? Даром что все трое – покойники. Кто-то слушает Круга, кто-то – Хоя, кто-то – Оззи, а буде понадобится, к каждому можно постучаться: тук-тук, а мы к вам. И вот по какому делу. Собирайтесь, пройдёмте.
Версия 2
Инициаторы запретов пробуют на зуб пределы допустимого?
Главное, как говаривал Горбачёв, начать – с ударением на первый слог. Вот, допустим, Николай Гоголь – казалось бы, незыблемый классик. Только тронь. Что же, давайте попробуем. Открываем «Вий» – сатанизм, одно слово. Может, случайность? Один раз – не лоботряс? Но у Гоголя таких сюжетов навалом. В «Майской ночи» ведьма доводит падчерицу до суицида. Откровенная чертовщина в «Ночи перед Рождеством», «Заколдованном месте» и «Вечере накануне Ивана Купала». То есть налицо неоднократное повторение – рецидив, говоря юридическим языком. Зайдём, так сказать, с другой стороны – откроем «Тараса Бульбу». Чуть ли не на каждой странице фигурирует слово, которым у нас не принято называть лиц иудейского вероисповедания. А вы говорите – классик. Только копни! Тут ещё надо разобраться, чей это классик и на чью мельницу он льёт воду. Говорите, не дошло пока до такого? Ничего, лиха беда начало.
Версия 3
Инициаторы запретов сознательно провоцируют напряжённость?
Даже в брежневском СССР цензоры понимали, что запрещать надо в меру. Эмигрантская беллетристика не приветствовалась, но студентам профильных вузов читали спецкурс (причём и в Иркутске, и в Симферополе, а не только в столицах), разъясняющий и про Солженицына с Зиновьевым, и про Гладилина с Владимовым и Некрасовым, и про Синявского с Максимовым. В библиотеках оставались их советские книги и журнальные публикации – те же знаковые «Иван Денисович» или «В окопах Сталинграда». Сегодня же инициаторы запретов, похоже, идут до конца. Попытка скачать запрещённый продукт через VPN – наказуема. «В июле Госдума приняла федеральный закон, облагающий штрафом граждан, которые умышленно ищут в интернете информацию об экстремистских материалах, – пишет «КП». – Появляется новая статья 13.53 КоАП, согласно которой штраф для физлиц за такое нарушение будет достигать 5 тыс. рублей. Тот же закон запрещает рекламу VPN-сервисов и делает использование VPN отягчающим обстоятельством при совершении преступления». А общество пока помалкивает, что вовсе не означает, что оно согласно. Критическая масса энтропии между тем копится.
