Версия // Власть // Почему наши учёные уезжают на Запад

Почему наши учёные уезжают на Запад

21210

Безмозглая Россия

фото: LORI
В разделе

С начала 90-х годов из России уехали около 150 тыс. научных сотрудников и преподавателей вузов. В целом за 20 лет страну покинули порядка 70–80% ведущих математиков и 50% ведущих физиков-теоретиков. Почему это происходит, как к этому относиться и почему положить конец такой «утечке мозгов» вряд ли удастся, «Нашей Версии» рассказал физик Юрий Григ, в течение многих лет живущий и работающий в Германии.

–Юрий, так всё же почему российские учёные покидают страну?

– Это очень простой вопрос. Учёные покидают Россию ровно по тем же причинам, почему их коллеги из Индии, Малайзии, Пакистана и т.д. покидают свои страны. Потому что условия для работы и жизни в государствах Запада сейчас лучше. Впрочем, учёные постоянно перемещаются и между вполне благополучными странами. Трудовая миграция – вполне естественное сегодня явление для Европы, в котором там не видят большой угрозы.

– Но ведь нация теряет свои лучшие умы – как же можно относиться к этому равнодушно?

– В истории было разное. К примеру, сегодня учёные уезжают из России, а 300 лет назад всё было наоборот. Вспомните, как Пётр I заманивал к себе итальянских архитекторов, голландских кораблестроителей и немецких инженеров. Вся соль ситуации в том, что достижения разума имеют свойство обобществляться с течением времени, становясь достоянием всего человечества. Это и есть основное заблуждение тех, кто придумывает нелепые термины, говоря о «российской науке». Наука не имеет национальности – национализировать совершённые открытия так же невозможно, как присоединить к своей территории Туманность Андромеды.

Вот итальянцы называют своего соотечественника Растрелли, построившего Зимний дворец и прожившего почти всю жизнь в России, «итальянским архитектором, натурализовавшимся в России». И не считают, что его папаша Бартоломео – предатель, рванувший вместе с семьёй в Россию за колбасой. Наоборот, эти люди в глазах итальянцев – распространители итальянской культуры по планете.

Почему не сработало Сколково

– В каких странах оседают российские учёные?

– В США, Германии, Италии, Франции, Швейцарии… В Израиле ни один коллектив, занятый научно-техническими проектами, не обходится без «бывших» русских. А некоторые живущие там утверждают, что русская иммиграция неизмеримо подняла уровень науки и техники в Израиле. То есть наши – везде. Это тот случай, когда можно произнести слово «наши» с гордостью.

Уже сложилась целая плеяда учёных с мировым именем – выходцев из России. К таким можно отнести самого цитируемого в мире биолога Евгения Кунина, Артёма Оганова, придумавшего алгоритм предсказания структуры кристаллов по химической формуле, а также Станислава Смирнова – лауреата премии Филдса, профессора Женевского университета. Ещё есть Максим Концевич – математик, работает в Париже. Вообще, математика в России, как и шахматы, традиционно на высоте – с 1990-го каждый год, кроме прошлого, в числе лауреатов «Филдса» наши. А это, между прочим, математический «Нобель».

– Вот оно, подтверждение высокого качества советского образования и научной школы.

– В чём сильны русские профессионалы, так это в математике. У наших солидная теоретическая подготовка, но когда дело доходит до практического применения, то мы не «тянем». Есть, кстати, ещё одна присущая россиянам особенность, которая мешает адаптироваться за рубежом. Западным гражданам, извините, «по барабану», кто вы и откуда – лишь бы человек был хороший. Мы же всегда мучаемся вопросом: как к нам относятся в общем? Не лично, а в целом к русским? Не иначе как сказываются долгие годы жизни в обществе, где примат личности был практически сведён к нулю. Хотя свои особенности есть у представителей всех наций.

По теме

– Силиконовая долина в США. Там тоже много наших?

– Позвольте слегка поправить – по-русски правильно говорить «Кремниевая долина», потому что Силиконовая долина – это другое место в США, где производят имплантаты для увеличения груди. Возвращаясь же к существу вопроса, надо сказать, что Кремниевая долина – это общемировое явление. Количество рабочих мест там по разным источникам – от 200 до 400 тысяч. Из них треть – IT-профессионалы. Про русских там, кстати, ходит множество легенд, которые, по распространённому мнению, придумывают сами же русские. Вплоть до того, что вся IT-промышленность была создана только благодаря русским. Наших там где-то 3–5%. На первом же месте индусы, которые составляют примерно половину всех работающих в долине. Урождённых же американцев не больше 20%. Это опять-таки к вопросу об утечке умов и национальности науки. Дело в том, что прагматичные американцы, да и вообще Запад, относятся к науке и образованию как к отрасли экономики. Причём как к системообразующей отрасли. Если своих ресурсов в какой-то момент не хватает, то их можно купить. Ведь интеллект – это тоже ресурс. Его можно привлечь, создав соответствующие условия, как это делал когда-то Пётр I. Для этого нужно создать цеха со всей необходимой инфраструктурой, где эти «станки»-учёные смогут максимально эффективно работать. Вот это и есть Кремниевая долина и другие национальные научные центры мира.

– В России аналогом Кремниевой долины призвано было стать Сколково. Деньги в него вбухали огромные, но отдачи пока почему-то нет. Почему?

– Потому что создать такой центр непросто. Для этого нужно иметь высокоразвитую экономику в целом. Но и это не гарантия. Смотрите, что случилось со Сколковом – проект провалился. Недостаточно пригласить из-за рубежа специалистов и положить им высокую зарплату, для того чтобы получить научный или технический результат, сопоставимый по качеству с аналогичным продуктом стран с высокоразвитыми экономиками. Необходимо создать полноценную инфраструктуру. А её не купишь, её надо развивать и поддерживать самим. И ещё – развивая проект, подобный Кремниевой долине, нужно быть готовым к тому, что 7 из 10 стартапов закончатся неудачей, более того, нужно дать второй шанс и финансирование даже неудачникам, потому что они уже чему-то научились. Так происходило в Кремниевой долине. В Сколкове не так. Загвоздка в том, что построить всё это в одной отдельно взятой замкнутой системе – это такая же утопия, как и построение счастливого будущего в одной отдельно взятой стране.

«Шарашки» не выход

– Так что же, утечка мозгов из России будет продолжаться?

– Так ведь учёные – это живые люди со всеми их потребностями – не только материальными, но и, выражаясь высокопарно, духовными. Под ними имеются в виду возможность создавать научный продукт и пользоваться плодами своего творчества, не поступаясь никакими свободами. Правда жизни состоит в том, что в наш век реализация прав на выбор жилья, работы, свободу перемещения и на другие свободы в большой степени зависит от материального положения. Увы, для большинства из учёной братии эти свободы пока недостижимы.

Хотя есть хорошая новость: все не уедут в любом случае. Дело в том, что для многих препятствием служит слабое знание языка. К тому же для того, чтобы уехать, нужны кураж, смелость, готовность начать с нуля, тогда как большинство людей боятся резких перемен. То есть немалая часть всё равно останется.

Опаснее другое направление «утечки умов» – оно, на мой взгляд, самое массовое. Это уход способных людей в отрасли, где их интеллектуальный потенциал не может быть реализован полностью – в рутинную офисную работу. В России это связано с существенным падением популярности, да и престижа научного труда, что, в свою очередь, объясняется существенно более низким уровнем дохода в этой области по сравнению с вышеназванными. Конечно, умы остаются в стране, но для науки они, увы, потеряны.

– Как остановить процесс «утечки умов»?

– А не надо ничего останавливать. Бессмысленно даже пытаться. Конечно, можно запретить выезд, но люди не животные, их поголовье запретом на вывоз не восстановишь. Так что подобная мера не приведёт к желаемому результату, как это было когда-то в СССР. Помните – сталинские «шарашки», закрытые НИИ? Учёные всё равно будут стремиться к лучшим условиям. Потому те, кто может, будут перемещаться. Такой обмен, поверьте, даже необходим – в той же степени, в какой необходимо перекрёстное опыление, чтобы растение не вырождалось. Сегодня невозможно представить ни одного значительного научного исследования, в котором не участвовали бы учёные из десятков стран.

Впрочем, один из высокопоставленных руководителей науки сказал по поводу «утечки умов»: «Осень – листья облетают. Ничего – новые вырастут». С первой частью его «афоризма» трудно не согласиться – у нас наступила осень, впереди долгая зима.

Павел ФРОЛКО, аспирант МГТУ им. Н.Э. Баумана:

– Нет сомнений, что на Западе приезжим учёным предлагают широкие возможности, полную свободу в направлении исследовательской деятель-ности вкупе с решением финансовых и бытовых вопросов. Однако, учитывая тот факт, что сотрудник всё-таки «чужой», в частности, родом из России, то максимум, что его ждёт в США, это, например, должность заведующего лабораторией. Кроме того, придётся пройти обязательную проверку спецслужб. На мой взгляд, логично, что все руководящие посты следует отводить «своим». Никто не позволит принимать решения потенциально ненадёжному человеку. На Родине же при желании специалист имеет возможность реализовать себя в качестве управленца, подняться по карьерной лестнице, о чём нельзя и мечтать за рубежом.

Логотип versia.ru
Опубликовано:
Отредактировано: 16.05.2016 08:23
Комментарии 3
Наверх