В нынешнее время, когда Black Lives Matter диктует мировой дискурс, даже боязно писать, что в Европе и в столице Российской империи были... «человеческие зоопарки». Но спокойно: «дикари» из Африки, Северной Америки, Крайнего Севера выставлялись не в цирковом плане, как бородатые женщины, лилипуты, сиамские близнецы или гуинплены, а как этнографическая экзотика. В Санкт-Петербурге для сомалийцев и индейцев выстраивались целые деревни, которые хорошо отапливались зимой.
Сара со стеатопигией
Явление, о котором идет речь, относится к концу 19-го века. Если брать именно zoo, оформленные как специализированные учреждения. На самом деле такая практика началась еще в начале 19-го века, когда «экспонатом» выставляли бушменшу Сару (Саати) Бартман. В Лондоне и в Париже. Ее фото сохранились, да еще в голом виде. А родителей в Африке убили англичане. Она в итоге спилась: много угощали. Выбрали Сару для обозрения из-за стеатопигии - это повышенное отложение подкожного жирового слоя на ягодицах - довольно типичное явление для некоторых народов Южной Африки и Андаманских островов. Потому и фотографировали обнаженной.
В отличие от «просвещенной» Европы Россия никогда не занималась рабовладельческим бизнесом, и не имела своих колоний в Африке. А вот Великобритания, Франция, Германия, Португалия, Испания, Нидерланды, Бельгия активно осваивали «черный континент», используя местное население как рабов-гастарбайтеров. Но так называемые «человеческие зоопарки» возникли, когда колониальная политика Европы по отношению к «отсталым» странам и континентам подвергалась весомой критике популярных тогда философов и литераторов. Между тем как раз такие «зоопарки», в отличие от начала 19 века, были не рабским трудом для их обитателей. Всё на добровольной основе, и все отношения были правовыми, юридическими. С «этносами» заключался контракт, который предусматривал заработную плату, одежду (не только национальную, конечно), питание и даже социальные гарантии — лечение и пенсию. Так было, правда, в основном в Санкт-Петербурге, Риге, Варшаве и Москве.
«Примитивные народы»
Но давайте вспомним историю вопроса. И начнем с конца. Последний «человеческий зоопарк» в Европе отметился не так уже и давно, в 1958 году, во время выставки в Брюсселе Expo-58 (Всемирная выставка). Наряду с макетами электростанций и других достижений человечества вроде нашего «Спутника-1», там показывали «дикарей» из Конго, композиция по нынешним временам называлась ультра неполиткорректно – «Примитивные народы». Ровно 700 конголезцев, отобранных для выставки Министерством колоний Бельгии (было и такое), бельгийцы назвали «эволюэ» - это означало «эволюционировали», но их заставляли одеваться в «примитивную» одежду, а вооруженная охрана не позволяла им общаться с белыми бельгийцами. После этого выставку закономерно разгромили в прессе, и «человеческие зоопарки» исчезли как явление. А в 1970-е «белое человечество» де-юре отказалось от своих африканских колоний. «Бремя белого человека» (как это сформулировал Редьярд Киплинг в 1899 году) закончилось.
На самом деле в этом вопросе всё было не так жестоко, как кажется на первый взгляд. Просто в 19 веке великие державы не только разделили «черный континент» на сферы влияния, но и внимательно изучали местные народы. Поэтому внутри Европы возник огромный интерес к «туземцам». И их стали привозить. Первым освоил этот трафик и «контактные зоопарки», как сказали бы сейчас, немецкий предприниматель Карл Гагенбек в 1874 году. Он назвал явление «Антропологическими выставками». Первые прошли в Берлине, Париже и Антверпене. До России мода дошла через пять лет. У нас не было своих колоний в Африке, поэтому, может быть, интерес к «дикарям» был еще более ажиотажный. Владелец Санкт-Петербургского зоосада Эрнест Рост обратился к Гагенбеку, и в 1879 и 1880 годах в Петербурге показывали зулусов и нубийцев. Пресса писала, что интерес у публики был колоссальный. В 1881 году в Петербург привозили бушменов и сингалов (Цейлон). Конечно, элемент цинизма был велик, но больше для зрителей. «Дикарям» отлично платили, их хорошо кормили, в такие «зоопарки» они ехали добровольно как на хорошую «шабашку». В Санкт-Петербурге Рост заключал с ними письменные трудовые договоры, по которым экзотические люди получали зарплату, одежду, питание. И, что немаловажно, бесплатное лечение (известна фамилия врача, который регулярно обследовал «артистов» - Аркадий Элькинд) и своего рода пенсию – бонус при отъезде. В Санкт-Петербурге им выстроили похожие на их родные «деревни», но – хорошо отапливаемые. Тот же Рост оставил воспоминания, что «туземцам» было непросто в русскую зиму, поэтому тепло - это очень важный момент. Зато они увидели снег, так что тоже, можно сказать, опробовали экзотический туризм. Из «обязанностей» гостям приходилось показывать петербургской публике свои национальные танцы, а также военные и охотничьи упражнения (лук, копьё). Впрочем, опять-таки, в России, в отличие от Европы, это делалось не из-под палки, а за хороший гонорар. Никакого унижения личности.
В мае в России снова наблюдалась продуктовая дефляция, благодаря чему РФ осталась единственной страной в Европе, где цены на продовольствие снижались.
«Немилосердно трещали по барабанам»
Есть конкретные воспоминания и свидетельства писателя Алексея Конорова от 1896 года: «28 сентября посетил зоосад в Санкт-Петербурге. Зашел посмотреть дикарей – дагомейцев (ныне национальность в Бенине). Сперва проделывают военные эволюции под убийственную игру собственных музыкантов, которые трещали немилосердно руками по барабанам. Дикари небольшого роста, все части тела, кроме ног, закрыты, да иначе и невозможно при нашей сентябрьской погоде. Рёв и барабанный бой заставил даже некоторых уйти раньше окончания представления. Затем дагомейцы неистово плясали».
Помимо зоосада в Санкт-Петербурге «дикарей» демонстрировал и Луна-парк на Офицерской улице. К примеру, в 1912 году там была представлена так называемая «Деревня сомалийцев» или «Деревня Сомали» (писали и так, и так). Опять-таки, сейчас это прочитается жутко не политкорректно, но «Санкт-Петербургские ведомости» (экземпляр есть в Публичной библиотеке Петербурга) тогда писали: «Негры под светом электрических лампочек блестели, словно хорошо вычищенные гуталином. Сомалийцы демонстрировали танцы и метание копий. Вместе с тем зрители могли познакомиться и с традиционными африканскими ремёслами – в «деревне» имелись хижина сапожника, оружейника, резчика».
В Петербурге также показывали быт народов нашего Крайнего Севера. Ненцы, саамы приезжали в столицу целыми семьями, но именно зимой, потому что на оленях. Выезжали, соответственно, летом. В Санкт-Петербурге они имели отличный барыш-калым, потому что прокатиться на оленях, как в песне, утром ранним, желающих было полно. Ненцам, кстати, не надо было строить «этнические деревни», они сами ставили себе чум. Порой даже на Дворцовой площади.
Лев Толстой и негритянка
Про «человеческие зоопарки» в других городах Российской империи сведений сохранилось меньше, возможно, есть в библиотеках Риги и Варшавы. А вот про Москву кое-что известно. Существует фотография Льва Толстого, когда в 1892 году он побывал в Зоологическом саду столицы. Снимок на фоне хижины «дикарей», и даже негритянки с короткой стрижкой. Между прочим, Лев Николаевич пришел на такую специфическую выставку не «поглазеть». Он хотел привлечь внимание. Что у нас в России не нужно, как в Европе, выставлять людей напоказ. К европейской колониальной политике он относился очень плохо, да еще и англичан не любил.
А еще в Москву в 1899 году приехали индейцы из Небраски. Наши русские люди встречали героев Фенимора Купера прямо на станции Московско-Брестской железной дороги криками «Ура!». А после выступлений их возили по трактирам «целыми ночами», как свидетельствует газета «Русские ведомости». Известно, что «огненная вода» для индейцев не слишком полезна, так что не со зла, но попортили людей.
Хотя есть и откровенно пошлые эпизоды, связанные с человеческим zoo. Тех же негритянок часто показывали с обнаженной грудью. Они так и дома ходили, так что унижения ноль, но доморощенные эротоманы часто ходили специально «на это». Борис Пастернак оставил записи, как все таращились в Зоологическом саду на «одиннадцатилетних дагомейских амазонок». Конкретно, написал вот такое в 1930 году про 1901 год: «Первое ощущение женщины связалось у меня с ощущением обнаженного строя, сомкнутого страданья, тропического парада под барабан». Есть еще воспоминание, выраженное в изобразительной форме. Тогда же, в те годы, когда Пастернак увидел «амазонок» (начало 20 века) художник Николай Касаткин написал картину «В Зоологическом саду». На ней негритянка через прутья тянется поцеловать белого мальчика в порыве материнских чувств.
«После жареного миссионера – кулич!»
Любопытно, что многие «туземцы» после того как в России произошла революция 1917 года, страну не покинули, хотя их труппы распались. Тогда они как раз переместились в цирк, который в Союзе 1920-х был невероятно популярен. Помните, как в фильме «Собачье сердце» ходили доктор Борменталь и Шариков в цирк: помимо всяких слонов была подставная предсказательница, еще как бы индийские факиры. Вот и многие африканцы окопались на цирковом помосте в роли фриков. Их забавный русский, непривычная внешность гарантировали интерес публики. А цирки тогда еще и активно гастролировали по всей необъятной. Выгодное дельце. У писателя Александра Аверченко есть повесть «Смерть африканского охотника». Там мальчик из Севастополя мечтает увидеть настоящего африканского «дикаря», ну потому что много приключенческих книг читал про Африку. И пошел в цирк посмотреть на такого. А вышел на арену «лиловый негр», как у Александра Вертинского, в... красном фраке и зеленом цилиндре! К нему еще подтянулся индеец, а поскольку в тот момент была Пасха, они стали христосоваться. У мальчика обрушился целый детский мир – он мечтал увидеть дикаря, желательно каннибала, а тут совсем обрусевшие гости, отлично монетизирующие свою природную экзотичность. Цитата от Аверченко: «После жареного миссионера – кулич!»
Политолог Георгий Бовт высказался по поводу того, будут ли российские власти возражать против прокладки газопровода по дну Каспия для поставок туркменского газа в Европу.
Арап Петра Великого
А «человеческие зоопарки» в Стране Советов были уже просто невозможны. Именно борьба с расизмом, общий интернационализм стали идеологической фишкой новой уникальной страны. И как раз то, что Европе пришлось оставить свои африканские колонии, большая заслуга СССР, который спонсировал так называемые «национально-освободительные» войны на «черном континенте». А мальчик-негритенок Максимка из одноименного фильма 1953 года стал в то время женским любимцем. Характерный сюжет для нашей истории, немного процитируем Википедию: «1864 год. Русский корвет «Богатырь» в водах Атлантического океана встречает американское судно. В его трюме живой товар - негры. Через два дня матросы «Богатыря» снимают с обломков разбитого штормом американского корабля мальчика-негра. Запуганный и забитый работорговцами, негритёнок находит в русских матросах добрых и отзывчивых людей. Вскоре мальчик, прозванный матросами Максимкой, становится любимцем всей команды».
И напоследок о самом, наверное, знаменитом привезенным темнокожем в русской истории, которого в кино сыграл Владимир Высоцкий («Сказ про то, как царь Пётр арапа женил», 1976). Это, конечно, арап Петра Великого, выражение устоявшееся. Ибрагим Петрович (крестный у него Петр Первый) Ганнибал попал в Россию в 1704 году (выкупил русский посол в Турции), и не только в совершенстве выучил русский язык, но стал военным инженером и генералом. Так и неизвестно, где точно он родился (претендуют Абиссиния (Эфиопия) и Камерун), но похоронен в 1781 году в Суйде – ныне деревушка в Гатчинском районе Ленинградской области. Вроде с одной стороны Ганнибала привезли на потеху, для впечатлений той властной элиты, но с другой ему дали шанс на образование, развитие, и он вышел в люди, дворянство даже получил. Ну и что говорить: ему мы обязаны «нашим всем» - во втором браке у Ганнибала родился сын Осип Ганнибал — дед А. С. Пушкина по материнской линии. Своему прадеду Пушкин посвятил неоконченный роман «Арап Петра Великого». Так что у нас идею толерантности к чернокожим развили гораздо раньше европейцев и американцев. И «человеческие зоопарки» были не зоопарками, а действительно культурно-этнической выставкой.
Исследователи вопроса отмечают 12 главных «человеческих зоопарков» в истории. В плане бесчеловечности отметим зоопарк Бронск в Нью-Йорке. Там в 1906 году конголезкого пигмея Бенга для потехи публики заставляли все время позировать с обезьянами на руках. Фото сохранились. Бенга поехал в зоопарк добровольно, было обещано работодателями, что он будет ухаживать за слоном. Но главным экспонатом стал он сам.
