Теперь, когда о своем участии в выборах президента США официально объявили Буш, а также Клинтон - кандидаты, которые в конечном итоге будут ожесточенно бороться друг с другом, - возникает вопрос о том, насколько явление политических династий соответствует принципам демократии. Опыт других демократических стран не обнадеживает - там, где политические династии сильны, достижения нынешнего поколения хуже, чем у предыдущего.
Политические династии как таковые не так уж плохи. Так, например, на Филиппинах около 70% законодателей являются потомками старых политических кланов. В 2012 году в отчете о филиппинской политической системе профессор из Азиатского института менеджмента Рональд Мендоса и его коллеги описали потенциал роста: «Политические династии дают возможность реформистам двигать временные рамки, что позволяет планировать и претворять в жизнь политику долгосрочных целей. Политики с более короткими сроками полномочий часто страдают популизмом и избегают реализации трудных, но необходимых реформ, эффект от которых почувствуется не скоро. Политические династии также озабочены вопросами наследия в области своих полномочий, поэтому зачастую готовы к долгосрочному планированию. Кроме того, политические династии, ориентированные на развитие государства, также могут быть более мотивированы в вопросе принятия реформ, которые приведут к значительному и устойчивому экономическому росту в их стране».
Другими словами, политики, которые являются частью династии, обдумывают стратегию в долгосрочной перспективе, потому что они памятуют о фамилии и политическом будущем клана. Даже если находясь у власти они обогащаются, как очень часто и происходит, они могут лучше заботиться о своих избирателях.
Результаты династической власти на Филиппинах, однако, вряд ли можно назвать выдающимися. Кланы, как правило, контролируют бедные регионы, страдающие от неравенства. При таком положении дел клану гораздо проще одерживать победу на выборах из раза в раз.
Во многих других странах, где политические династии сильны, нынешние лидеры не приносят своим семьям достаточно славы. В прошлом году в Индии, например, Рахул Ганди, правнук первого премьер-министра Индии Джавахарлала Неру, провел вялую кампанию и уступил Нарвендру Моди, который хочет положить конец власти клана Неру-Ганди.
Ли Сянь Лун, сын Ли Куан Ю, популярного первого премьер-министра Сингапура, провел у власти 11 лет, но на последних выборах, в 2011 году, результаты его партии оказались худшими в истории: оппозиция получила сразу шесть мест в парламенте, тогда как во времена отца ей никогда не доставалось больше двух. Многие сингапурцы видят младшего Ли в качестве бледной тени своего отца.
В Малайзии премьер-министр Наджиб Разак, сын и племянник предыдущих премьеров, с трудом удержал власть в 2013 году после того, как его политический блок с треском провалился на народном голосовании. Только особенности избирательной системы Малайзии позволили Разаку сформировать правительство.
В Аргентине действующего президента Кристину Фернандес де Киршнер, вдову предыдущего президента Нестора Киршнера, запомнят скорее всего за многочисленные скандалы, но не более того.
В США династическая власть долгое время была маргинальной. В то время как с 1789 по 1858 годы около 11% американских законодателей приходились родственниками предыдущим конгрессменам, после 1966 года их число снизилось ниже 7%.
Тем не менее, чем дольше политик остается членом Конгресса, тем выше вероятность того, что его родственники в конечном итоге окажутся там тоже, особенно если политика в государстве не очень конкурентоспособна. Появление династий в некоторой степени может объясняться вдохновляющим примером предшественников, крепкими традициями государственной службы, и, возможно, даже планами, которые не могут быть реализованы одним поколением. Эксперты полагают - династии могут привести к росту доли женщин среди политиков. Будучи частью клана, женщине легче пробиться на вершину. Возможно, это поможет Хиллари Клинтон.
Но все-таки отрицательная сторона политических династий перевешивает все положительные моменты. Везде, где есть династии, конкуренция за голоса меньше. Нет ничего плохого в том, что члены влиятельных семей хотят служить стране, однако нет ничего плохого и в том, что избиратели отвергают такое «самовоспроизводящееся» правительство.
