В преддверии подведения итогов двух ярких конкурсных событий Валерий Ворона – ректор Государственного музыкально-педагогического института им. М.М. Ипполитова-Иванова, рассказал о музыкальном образовании и специфике проведения событий во время пандемии.
– Валерий Иосифович, много ли оказалось желающих принять участие в конкурсах?
– Заявок было очень много. Мы проводим параллельно два конкурса, потому что в один все востребованные номинации вместить не удалось. Информацию о конкурсах мы подавали летом, в «мертвый период». А после 1 сентября пошел сильный всплеск интереса. В какой-то момент пришлось даже приостановить прием заявок – не справлялись с этим огромным потоком.
– Но ведь это несправедливо.
– Мы очень рады такому интересу к конкурсу, но просто не имеем технической возможности прослушать всех желающих. Это связано и с арендой залов, и с дополнительной работой жюри, оргкомитета и всех служб. Но чтобы никого не ущемить, продумали варианты: проводим отборочные прослушивания в регионах, близких к проживанию участников – это Гатчина, Ростов, Кострома, Сургут, Чебоксары, Севастополь и Тверь. Для тех участников, которые не могут приехать в силу ограничений, установленных местными властями из-за опасности заражения коронавирусом, мы предоставляем возможность пройти отборочное прослушивание в онлайн режиме.
– А в финал отобранные таким образом участники попадут?
– Разумеется! В финал пройдут лучшие из лучших.
– Насколько объективное мнение об уровне конкурсанта можно составить по записи?
– На первом этапе можно с большой степенью достоверности. Тем более, мы в этом отношении сильно поднаторели: все экзамены весенней сессии этого года принимали по видеозаписям, в том числе и госэкзамены. И надо сказать, каких-то кардинальных ошибок не было. А вот заниматься со студентами онлайн действительно очень сложно – особенно при плохом качестве звучания и в рассинхроне. В какой-то мере сходные проблемы наблюдаются и с балетом. Необходимо работать с постановкой рук, корпуса, аппарата в целом. Но нельзя подойти, что-то показать, поправить. Тем не менее, в чем-то и этот опыт оказался полезным. Педагог к просмотренной записи пишет комментарий и какие-то вскользь проговариваемые в обычное время вещи, в результате, начинаешь понимать и формулировать для себя гораздо четче. Во всяком случае, мне эти заметки потом очень пригодились.
– Вероятно, поэтому и самых разных конкурсов сейчас стало много. Чем ваши конкурсы отличаются от остальных? И зачем вообще вам это надо? Дело-то хлопотное.
– Хлопотное. Но эти два конкурса я считаю очень перспективным делом. Конкурс имени Ипполитова-Иванова берет свое начало еще из 90-х. Был в его истории момент, когда конкурс обрел международный формат, утвердился и стал популярным. Но потом был период, когда не было финансирования и нам пришлось делать паузу. К 100-летию Ипполитовки мы получили поддержку Фонда президентских грантов. И я считаю, что в череде юбилейных мероприятий важно не только устроить чествования, но и продолжать дело Ипполитова-Иванова.
С 1906 года Михаил Михайлович создавал и формировал систему музыкального образования, будучи первым выборным ректором московской консерватории. Еще до революции начал реформировать консерваторские образовательные программы, выводить их на передовой уровень. И после революции он не эмигрировал, стал готовить специальные программы для солдат и детей. Он был одержим идеей привлечь к академической культуре широкие массы – раньше-то она развивалась почти исключительно в дворянском обществе. Наше учебное заведение появилось как школа для детей, взрослых, рабочей молодежи.
Владимиру Зеленскому, заявившему, что он не будет вести переговоры с Владимиром Путиным, не придется вести никакого диалога, поскольку он него потребуется лишь подпись в документе.
– Приток «новой крови» по-прежнему важен для вас?
– Конечно. Дело в том, что идеи Ипполитова-Иванова сейчас становятся даже более актуальными, чем тогда. Сейчас время массовой культуры. В ситуации, когда академическая культура оказалась в тени и культивируется преимущественно в среде профессионалов. А все те выдающиеся, небывало многочисленные достижения, которые стали общемировым достоянием, оказываются малодоступны широкой аудитории в своем же отечестве. В этом смысле, как ни смешно это звучит, в эпоху информационной революции лозунг «Искусство принадлежит народу!» приобретает новую, еще большую актуальность. Вот поэтому мы 28 лет назад и создали фонд «Русское исполнительское искусство»: чтобы не дать всему этому раствориться.
Наши достижения отлично усвоили, изучили и применяют многие страны. Социологи и прогрессивные политики давно поняли: когда молодежь занимается высоким искусством, саморазвитием, ей уже просто некогда, да и нет потребности впустую тратить время, тем более на всякие глупости. Именно благодаря такой стратегии Россия приобрела в свое время статус страны великой культуры и великой музыкальной державы.
Не надо искать национальную идею. Она давно найдена и заключается в приоритете культуры. В этом – особый путь России. Этим мы интересны миру. Наш опыт изучали, брали на вооружение. Китай, Корея, Япония вкладывают в эту сферу огромные деньги. Если мы не отреагируем на мировые тенденции, то очень скоро можем потерять приоритет нашей школы и конкурентные преимущества России, как страны с великой культурой. Культура и музыкальная культура в частности – это серьезный экономический, социальный ресурс и важнейший ресурс духовного здоровья общества. Нельзя забывать об этом.
Наше поколение прожило две жизни. В первой мы были представителями престижной профессии, элитой общества. Мы застали «золотой век», когда в одно время и в одном месте были сосредоточены лучшие мировые силы, выдающиеся личности того времени: Нейгауз, Рихтер, Ростропович, Гилельс, Ойстрах, Коган, Гольденвейзер, Игумнов – целая плеяда потрясающих музыкантов. А Шаляпин, Танеев, Скрябин, Шостакович, Прокофьев, Рахманинов. Фактически ХХ век – это была российская эпоха в мировой культуре. Тогда музыканты и педагоги получали достойную зарплату, обеспечивались жильем, были уважаемы.
Сейчас все перевернулось, профессия потеряла престиж, она перестала кормить. В педагогику молодежь уже не идет. А особенность нашего искусства, нашей школы – в преемственности, в передаче знания «из уст в уста». Если случается обрыв этой цепи, теряются накопления всех предыдущих поколений. И вот на нашем веку все пошло вниз, особенно после 1991 года. Понятно, что это было время потрясений самих основ общества, государству стало не до культуры. К счастью, в нулевые годы ситуация стала потихоньку выравниваться. В риторике лидеров государства стало появляться слово «культура», стали строиться новые залы, театры, реконструироваться учебные заведения. Но чтобы не потерять наш приоритет, этого мало. Нужно предпринять кардинальные меры, чтобы придать новый импульс развитию отечественной культуры. Очень хочется надеяться, что эта тенденция будет развиваться.
– Тогда чем вы привлекаете молодых людей? Раз славы и материального благополучия вы не можете им гарантировать.
– Мы их сразу предупреждаем, что времена бывают разные, но наше искусство – вне времени. Мыслим вечными категориями, общаемся с прошлым и генерируем будущее. Но, конечно, нужно понимать, что без поддержки государства, без меценатства выстоять нам не удастся. Ни один оперный театр мира не может быть самоокупаемым, ни один симфонический оркестр. Даже те, кто только еще учится – в них нужно многое вложить, и в первую очередь – время. С 5-ти и до 25-ти лет человек обучается, бесплатно и без всякой гарантии, что он станет звездой. Но все условия для этого мы обязаны создавать.
Конкурс – важный инструмент выявления новых дарований. Это, прежде всего, возможность заявить о себе, представить себя обществу. Музыкант не может писать в стол, как писатель или композитор, когда о нем могут не знать современники, но зато о нем узнают через века, как, например, получилось с Бахом. А музыкант-исполнитель, если он не нашел вовремя своей публики, он не состоится, он не нужен.
Официальный представитель Кремля Дмитрий Песков прокомментировал предложение главы Белоруссии Александра Лукашенко позвать президентов РФ и США Владимира Путина и Джо Байдена в Минск.
Так что тут конкурсы и фестивали в этом смысле очень нужны. Это позволяет проявить себя и сопоставить с современниками, оценить свой уровень и масштаб таланта. Этот стимул двигаться и развиваться действует, подчас, эффективней, чем многолетние увещевания педагога. Сам соревновательный момент тоже помогает. У нас профессия высоких достижений. Человек полностью не знает своих возможностей. И конкурсная ситуация позволяет ему вскрыть свои новые возможности, дает к этому мотивацию. Это бывает полезней, чем просто рутинная повседневная работа. Так что в конкурсах польза есть однозначно, и вы правы в том, что чем больше их, тем лучше.
Что касается рейтинга и престижности конкурса, то они зависят от многих вещей, в частности, от его истории и сложившейся репутации, от состава жюри. А у нас оно, кстати, очень мощное. И, конечно, от материальной составляющей – предполагаются ли высокие премии, имеются ли возможности по раскрутке.
У нас есть уже обкатанные методики работы с талантливой молодежью, ее «селекции» - тех, кого находим, мы потом не бросаем, а оказываем профессиональную поддержку, даем им возможность учиться, участвовать в разных интересных проектах и фестивалях, продвигаем. В том числе, и на международном уровне.
– Среди номинаций, в которых соревнуются участники конкурсов, есть народное пение и народные инструменты. Каковы шансы у народников на свои 15 минут всемирной славы?
– Народное искусство востребовано, прежде всего, той нацией, которая его создала. Есть, конечно, примеры, когда шедевры народного творчества становятся шлягерами. Но таких примеров немного. А вот талантливые композиторы, опирающиеся в своем творчестве на народную, этническую основу, могут придать национальной музыке всемирную известность. Достаточно вспомнить «Венгерские танцы» Брамса, «Румынские танцы» Бартока, «Славянские танцы» Дворжака.
А что касается исполнителей, наши народные оркестры с большим успехом и много гастролируют по всему миру. Постоянно возникают ансамбли, в которых участвуют солисты-народники. И во всех школах есть отделения народных инструментов. И, кстати, надо отметить, что на народные инструменты в этом году было очень много заявок: и на Всероссийский конкурс, и в институт.
– А что у них с репертуаром? «Светит месяц»? Или есть те, кто исполняет Чайковского на балалайке?
– Да, и Чайковского тоже. Народники должны пройти всё то, что изучают академисты, симфонисты. Все наши студенты должны освоить, пропустить через свой инструмент ту сокровищницу, которую оставили наши предшественники, наши классики. Это нужно и для широты кругозора, и для формирования своего музыкантского уровня.
Для народных инструментов и коллективов сейчас пишется много новой интересной музыки. Скажем, Ефрем Подгайц, который возглавляет у нас композиторское отделение, Михаил Броннер, София Губайдуллина часто задействует народные инструменты в своих сочинениях. Да, и вообще народную колористику современные композиторы стали часто использовать, так что я уверен, наши победители-народники без работы не останутся.
– Что получат победители – более-менее ясно. А что получите в результате вы?
– Если эти посеянные зерна взойдут, то получим неплохой урожай новых лидеров российской культуры. Думаю, наши великие предшественники, как и мы, были бы этому очень рады.
– А кстати, сам дом Ипполлитова-Иванова к 100-летию получил какие-то подарки?
– Огромный подарок институту и всей России сделал наш большой друг, академик Российской и Флорентийской Академии художеств, скульптор Айдын Зейналов. Он создал и установил за свой счет великолепный памятник М.М.Ипполитову-Иванову. Памятник сразу стал знаковым местом, новой достопримечательностью Москвы. Нас поддержали крупнейшие музыканты современности, среди которых Юрий Башмет, Юрий Симонов, Борис Андрианов, Филипп Копачевский, Александр Соколов, Максим Дунаевский, Полина Осетинская. В честь 100-летия института они приняли участие в гала-концерте звезд мирового исполнительского искусства в Большом зале Московской консерватории.
Одним из инициаторов этой крупной акции стал наш выпускник, эмиссар ЮНИСЕФ, дважды обладатель премии Грэмми Максим Венгеров. Но самое важное, что они и многие другие крупные деятели культуры поддержали наше обращение к Президенту РФ В.В.Путину о реконструкции нашей любимой Ипполитовки. Этот вопрос давно назрел, и весь коллектив надеется на его скорейшее решение. Благо, есть прецедент: наш ровесник ВГИК благодаря решению Президента получил весьма серьезные средства на реконструкцию и юбилейные мероприятия. За рубежом нас воспринимают как очень важную государственную музыкально-образовательную структуру, что-то вроде музыкального Гарварда. Хотелось бы, чтобы материальная база института соответствовала его международному авторитету и славной истории.
