Тихо и не незаметно, без фанфар и публичного подведения итога закончил свою работу трибунал по бывшей Югославии. Не один месяц провел в нем в качестве свидетеля бывший мэр сербского города Зворник Драган Спасоевич.
– Драган, суд закончил свою работу в разгар пандемии.
– Да, были приняты строгие меры. Закрыли ресторан, все проходили тестирование, после часа заседаний на час объявлялся перерыв и зал дезинфицировался. Вообще, надо отдать должное. всё работало как часы. Прямо у трапа самолёта тебя встречал сотрудник на автомобиле, после прохождения контроля по специальному коридору сажали в микроавтобус и отвозили в гостиницу. Все затраты возмещали. Но потери ,связанные с твоей трудовой деятельностью, не компенсировались.
– Трибунал начал работу в 95м году и завершился только сейчас. Нюренбергский процесс, рассматривающий в тысячи раз более массовые злодеяния уложился в месяцы. Как вы считаете почему?
– Потому что это очень хороший бизнес или заработок для тысячи человек за счет бездонных фондов ООН. Арендовали огромное здание для суда и старинный замок для содержания подследственных. Я там один раз побывал в гостях у Радована Караджича по его просьбе. Зарплаты судей измерялись десятками тысяч евро в месяц. Не бедствовали и другие сотрудники. Зачем торопиться?
– В каких процессах вы учувствовали?
– Сначала Милошевича, Караджича, Шешеля. Был свидетелем со стороны обвинения. В самом последнем процессе свидетельствовал со стороны обвинения против руководителя службы безопасности Югославии, а в кассации меня он пригласил меня выступать уже на стороне защиты. Его освободили по отсиженному, он сейчас тяжело болен. А его заместителя, кстати говоря хорвата по национальности, отправили за решётку.
– Каково свидетельствовать против «своих»?
– Очень неприятное занятие. Тяжёлое. И когда готовишься к процессу с прокурором и когда свидетельствуешь после клятвы в суде. Говорил как было. Да и хотел бы выгородить – не получилось бы. Свидетелями выступали десятки людей, с их стороны предвзятости не было.
– А в целом всё было объективно? Недавно президент Сербии Вучич упрекнул Гаагский трибунал в том, что хорватского генерала Готовину сначала приговорили в двадцати четырем годам, а через год он уже был на свободе.
– Не берусь давать общих оценок. К суду привлекали лидеров хорватов и мусульман, Туджмана и Изетбеговича, но они скончались. Выскажу своё мнение только о том, что видел сам. Очевиден был обвинительный уклон. Думаю, и по политическим мотивам, да и по экономическим: потраченные миллиарды надо как-то оправдать. Сначала была установка что осуждены должны быть только те, кто убивал и отдавал приказы убивать. На деле же всё было иначе. Лидер партии Шешель не мог отдавать каких-то приказов, но десять лет просидел в застенке за высказывания. До глубины души потряс меня и случай простого парня Душана. Он был гастарбайтером в Германии, приехал навестить родных, попал под мобилизацию, был охранником в тюрьме, никого не убил. Его приговорили к двадцати годам. За что?
– Насколько квалифицированно работали судьи?
– Даже если оставить в стороне установки на обвинительный уклон, глубоко разобраться не получилось. Судья из Нигерии не знал о существовании Югославии и не понимал сути конфликта. Ему что Словения что Словакия. Как он мог точно определить вину конкретных людей?
– Дал ли трибунал какой-то положительный эффект?
– Не думаю. Не стоило ковырять раны. Во внутренних конфликтах извне не разберёшься. Мы нормально общались с мусульманами, которые учувствовали в заседаниях. В свободное время вместе гуляли по городу. Мне кажется, что и страны, которые вмешались и разжигали конфликт, сами сегодня этому не рады и хотели бы побыстрей перевернуть эту страницу. Не случайно, так тихонечко закончился многолетний трибунал. Мне довелось встретиться с французским генералом НАТО, который приезжал к нам в город во время конфликта. Мы много с ним говорили, и я предупредил, что фанатики будут убивать мирных людей на улицах Парижа, он убеждал, что этого никогда не будет. Когда парижан начали убивать средь бела дня, я послал ему открытку с напоминанием о том разговоре. Это маленькая иллюстрация к суду в Гааге и к тому что произошло с народами Югославии.
