Власть закручивает гайки. Дело «Сети», дело «Нового Величия»... Обществу показывают кнут, наводят идеологический порядок. Как и на кого это действует? Своим мнением поделился писатель Денис Драгунский.
Во-первых, «закручивание гаек» касается очень маленького количества людей. В нашей стране живут 146 млн человек, из них где-то 90–100 млн активных граждан. Остальные – маленькие дети или совсем старики. Но на митинги выходит только каждый сотый человек. Значит, людей, активно недовольных властью, – примерно миллион на всю страну. То есть 1%. Это небольшая величина. Хотя если бы в этом миллионе были сосредоточены влиятельные академики, народные артисты, композиторы, лауреаты госпремий – тогда это было бы другое дело. Когда Брежнев готовил реабилитацию Сталина, ему написали письмо три человека. Всего три. Но при этом один из них держал всю ядерную отрасль, другой – всю военную химию, а третий – ракеты. Это были Семёнов, Харитонов и Александров. Суть записки была такая: «Леонид Ильич, да иди ты куда подальше». И всё!
Эти люди, как и Уланова, Плисецкая, Товстоногов, Ефремов, назывались цветом нации. Сейчас структура нации такова, что в ней нет её цвета. Что стало с ним – это отдельная тема. Кто-то уехал, какие-то институции распылились... А те, кто претендует на то, чтобы быть цветом нации, они давно куплены с потрохами. В советское время существовали Твардовский, Симонов, Федин, Шолохов – каждый из них чувствовал свою, как это ни странно, независимость от власти. Шолохов, например, был и любим, и независим, и безумно богат. Сейчас ничего подобного нет. В итоге на митинги выходят люди, которых власть абсолютно не боится.
А если так, то закономерен второй вопрос: почему же она тогда закручивает гайки?
А потому, что власти есть кого бояться. Но боится она не нас с вами, а своих же. Губернаторов, вице-губернаторов, зампредов, членов советов директоров крупных госкомпаний. Боится, потому что от них зависит, собственно, всё. И если, например, 45 таких человек откажутся подчиняться, то...
Так что это «закручивание» называется «бей чужих, чтобы свои боялись». Чтобы эти свои знали, что фрондировать не надо. Это делается ради дисциплины внутри элиты, а вовсе не ради нас. Тем более что этих «нас» в масштабах Москвы всё равно очень мало. Вот если бы на марш вышла одна десятая часть города, если бы встали заводы, это было бы совсем другое. Но где сегодня эти заводы, где сейчас эти ЗИЛ и «Серп и молот», которые могли встать и это кого-то устрашило бы? Нет их. Сейчас совершенно по-другому устроена структура занятости – у нас сплошной аутсорсинг, фанки-бизнес и удалёнка.
Так что власть, конечно, боится очень многого, но реальные страхи нашей власти связаны с внешней политикой, с экономикой, с ситуацией в элитах. Власти гораздо больше боятся собственных инфарктов и инсультов, заразы, чёрных кошек и случайного кирпича. Но я боюсь, что в списке страхов власти вряд ли находится место для людей, которые выходят на проспект Сахарова.
