Антикоррупционная повестка давно уже стала одним из главных российских трендов, и, чтобы там ни говорили представители оппозиции, тон в ней задают силовики. Едва ли не каждый день появляются новости о задержании, аресте, ходе судебного процесса над губернаторами, министрами, генералами силовых структур.
Этому надо радоваться? Да, но только в том случае, когда речь идет о борьбе с реальными преступлениями, а не об использовании антикоррупционной риторики для элементарного сведения счетов и аппаратной конкуренции между разными ведомствами. Войны силовиков с таким сомнительным содержанием не меняют жизнь в стране к лучшему, но часто ломают человеческие судьбы. И, как в шпионских боевиках, оказывается, что обвинители – на самом деле преступники. Вспомним, например, чем закончилась давняя война силовиков, которая началась с так называемого «дела подмосковных прокуроров».
Причины этой войны хорошо известны. В 2007 году был создан Следственный комитет при прокуратуре, а самому надзорному органу резко сократили полномочия. В 2011 году Следственный комитет получил полную самостоятельность, и его председатель Александр Бастрыкин, судя по всему, хотел доказать, что стал силовиком первой величины не только на бумаге. Пересечение полномочий и амбиций привело к полноценной войне, в ходе которой пострадали как те, кто реально нарушал закон, так и невиновные люди.
Поначалу общество было взбудоражено громкими шаблонными заголовками печатных и телевизионных новостей: «В рамках «дела подпольных казино» задержаны высокопоставленные силовики из МВД и прокурорские работники». По мнению журналистов и следователей СКР, целый ряд правоохранителей «крышевал» подпольные казино, размещенные в загородных коттеджах.
Проблема подпольных казино в Подмосковье тогда действительно была настолько острой, что на нее обратил внимание президент Дмитрий Медведев. Александр Бастрыкин, видимо, увидел в этом шанс продемонстрировать главе государства и другим силовикам новую роль СКР. Кстати, уже тогда сформировался фирменный почерк сотрудников ведомства. Вместо того, чтобы проводить тщательное расследование и собирать базу объективных доказательств, судя по всему, достаточно найти одного особо ценного свидетеля (который часто сам не в ладах с законом и потому может иметь процессуальный статус подозреваемого или обвиняемого) и на основе его показаний «блестяще» раскрыть дело,а дальше «сломать» надзор и суд, добившись вынесения обвинительного приговора – и получить свои «палки» и «звезды».
Формально «игорное дело» началось с того, что в СК Московской области обратились три жителя подмосковного Пушкино. Они написали заявления: в одном из нелегальных игорных домов их обманули на три миллиона рублей. Вскоре в Шереметьеве был задержан владелец незаконных игорных клубов Иван Назаров. Он и стал тем самым «ключевым свидетелем», показания которого и остались единственной реальной удачей СКР.
Тем не менее следственное управление СК по Московской области, на основании некой «оперативной информации» возбудило уголовное дело о поддержке бизнеса Назарова сотрудниками прокуратуры . Прокурор отменил это постановление. Тогда СКР повторно возбудил уголовное дело против Назарова, но уже по статье «Мошенничество», вероятно, заранее зная что данное уголовное дело только квалифицируется как незаконное предпринимательство (в окончательном варианте так и сделали). К процессу было приковано внимание всех ключевых СМИ. Сначала новость о том, что представители прокуратуры якобы связаны с незаконными казино, промелькнула в новостных лентах, а чуть позже появились полноценные «журналистские расследования», материалы для которых явно были результатом «контролируемой утечки» из СКР.
Глава армянского правительства Никол Пашинян предпринимает попытки бороться с коррупцией в республике. Однако пока активы изымают по большей части у представителей оппозиции, которые являются политическими оппонентами Пашиняна.
Бывший владелец игорных домов Иван Назаров заявил следствию, что специфическую защиту ему оказывали высокопоставленные сотрудники не только прокуратуры, но и МВД. Война двух ведомств превратилась в войну трех.
СКР возбудил уголовное дело против четырехсот рудников прокуратуры и «иных неустановленных лиц». Вскоре среди этих «неустановленных лиц» были «выявлены» высокопоставленные офицеры МВД.
Начальник БТСМ (Бюро специальных технических мероприятий) управления «К» МВД России Фарит Темиргалиев и его заместитель Михаил Куликов 7 июня 2011 года были вызваны в качестве свидетелей в СКР, которая осуществляла оперативное сопровождение «игорного дела». Но старший следователь СКР Денис Никандров, который и стал известен благодаря этому делу, и позже благодаря данному делу получил генерала, подписал постановление о задержании Темиргалиева и Куликова как подозреваемых в получении взятки. Дело Темиргалиева и Куликова решили выделить в отдельное производство. Видимо, следствие рассчитывало, что офицеры пойдут на сделку и дадут необходимые показания под их диктовку, как это сделал Назаров. Но Темиргалиев и Куликов, в отличие от владельца подпольных казино, настаивали на своей полной невиновности.
Вся доказательная база строилась исключительно на показаниях Назарова. Не было ни записей прослушек, ни изъятых денежных средств, ни доказанных фактов встреч владельца казино с сотрудниками МВД. Естественно, прокуратура выступила против откровенно сфабрикованного уголовного процесса. Заместитель генпрокурора РФ Виктор Гринь обоснованно отменил постановление о возбуждении уголовного дела. В ответ следователь СКР Никандров, в обход надзорного органа, подал ходатайство о заключении под стражу, и Басманный суд поддержал его.
Это очень важный момент, и речь тут не о «юридических тонкостях», а о принципиальном подходе СКР к своей работе. Если расследованию того же следователя Никандрова мешает норма закона, то получается, что эту норму можно с легкостью игнорировать? А в нашем-то случае речь шла об основополагающих вещах. Например, ну нельзя арестовать человека, если нет уголовного дела. А дела в отношении Темиргалиева и Куликова на момент ареста юридически не существовало, потому что постановление было отменено.
Грубейшие нарушения уголовно-процессуального кодекса заключались в том, что уголовное дело было возбуждено в отношении сотрудников прокуратуры и «неустановленных лиц», и впоследствии представители СКР сами выделили уголовное дело опять в отдельное производство, тем самым доказав, что милиционеры не имеют никакого отношения к прокурорам. Соответственно, неустановленные лица не могут быть задержаны и арестованы.
И это не какой-то поверхностный юридический анализ, а позиция Верховного суда РФ, который вынес 4 сентября 2013 года определение о незаконности постановления Басманного районного суда и поддержавших его вышестоящих инстанций. Процитируем: «Главным остается то, что суд не вправе был избирать Куликову меру пресечения на основании ходатайства следствия, все положения которого были основаны на отмененном постановлении о возбуждении уголовного дела и к моменту его рассмотрения уже утратили юридическую силу».
Таким образом, получается, что в отношении Куликова и Темиргалиева в нарушение требований уголовно-процессуального законодательства, мера пресечения избрана без возбуждения уголовного дела? То есть они абсолютно незаконно просидели в СИЗО целых 18 месяцев? И сидели бы дольше, если бы не истек предельный срок содержания под стражей. Но и тогда следствие взяло с них подписку о невыезде, а дело, которое очевидно разваливалось, не прекратило. Адвокаты Куликова и Темиргалиева вновь обратились в Басманный суд, и судья уже указал следствию об отмене привлечения и подписки, что не хотел делать Никандров.
Законность была восстановлена только после обращения адвокатов Елены Вяткиной и Елены Васильевой в Верховный суд. Судья признал содержание под стражей милиционеров и все следственные действия в их сторону незаконными. Решение вступило в силу. Тогда уже Следственный комитет попытался обжаловать решение Верховного суда РФ. Заявитель Денис Никандров получил ответ, из которого следовало, что сотрудник следственных органов не может обжаловать решения суда. Почему? Да потому что есть УПК, где четко прописано, кто имеет право обжаловать решение суда. В этом списке следствие отсутствует. Возникает вопрос: неужели звезда следствия Денис Никандров не знал об этом?
Нет, просто это тот случай, когда представители СКР продолжали делать плохую мину, когда уже проиграли. Его руководство даже обратилось к главе Верховного суда РФ Вячеславу Лебедеву, указав, что решение «затрагивает интересы всего Следственного комитета России», то есть создает прецедент. По которому преследование и других фигурантов резонансного дела может быть признано незаконным. Так в итоге и вышло. Дело развалилось, но СКР еще долго отказывался восстановить элементарную справедливость.
После всех решений судов, вплоть до Верховного, следователь Никандров не выносил постановление о прекращении уголовного преследования Куликова и Темиргалиева. Аргументы были примерно следующими: Верховный суд якобы назвал незаконным преследование только прокурорских работников, а дело в отношении Темиргалиева и Куликова было еще в 2011 году отменено Генеральной прокуратурой. А по прокурорскому делу он не может принимать решение, потому что сам верховный суд указал что Куликов и Темиргалиев не имеют отношения к делу.
Вот уж по форме верно, а по факту издевательство! Сначала представители СК в течение полутора лет игнорируют постановление ГП и добиваются ареста невиновных людей, а потом вдруг вспоминают об этом постановлении, чтобы по факту продолжать их очевидно незаконное преследование?
Справедливость, как это бывает, восстановила сама жизнь. Следователь Никандров был арестован и признан обвиняемым по громкому уголовному делу о коррупции. И 8 мая 2018 года Следственный комитет вынес постановление о прекращении уголовного преследования в отношении Михаила Куликова и Темиргалиева Ф. Он теперь имеет право на полную реабилитацию. В документе четко указано, что следствие не нашло состава преступления. Жизнь повернулась так, что Куликов и Темиргалиев на свободе. А Денис Никандров, который их незаконно и фанатично преследовал, находится в СИЗО и, скорее всего, скоро отправится на зону.
По материалам "Эхо Москвы".
