Июньскую встречу Дональда Трампа и Ким Чен Ына все мировые СМИ назвали исторической. Не без причины – американский президент объявил чуть ли не об окончательном решении «северокорейской проблемы». Во всяком случае, об отказе КНДР от ядерного оружия говорилось как о деле решённом.
Однако недавний визит в Пхеньян госсекретаря Майка Помпео показал – северокорейские товарищи вовсе не намерены в угоду амбициям Трампа в одностороннем порядке сворачивать свои ядерную и ракетную программы. Что же может предложить Вашингтон Пхеньяну, чтобы добиться своего?
А как хорошо всё начиналось! На совместной пресс-конференции, состоявшейся 12 июня в Сингапуре, лидеры США и КНДР заявили о начале «эры новых отношений» между двумя странами. Дональд Трамп объявил, что «встреча прошла лучше, чем можно было ожидать», и эмоционально пообещал: в будущем «будет больше, больше, больше таких встреч». Однако пока что на встречи в Пхеньян ездит госсекретарь Майк Помпео – за последнее время он побывал в Северной Корее трижды. Последний визит состоялся 7 июля и не то что не принёс ощутимых успехов – Ким Чен Ын даже отказался принять американского госсекретаря! Это не помешало Майку Помпео на пресс-конференции в Токио оценить итоги поездки как «конструктивные». Вот только звучали его слова как-то неуверенно.
Гангстерский подход
И действительно, заявление Помпео было немедленно дезавуировано северокорейской стороной. В официальном сообщении МИД КНДР выразил недовольство «давлением» со стороны США, указав, что Северная Корея ожидает подписания заявления о прекращении состояния войны на Корейском полуострове и «расширении двусторонних обменов» с Соединёнными Штатами. США же, по мнению Пхеньяна, своими требованиями о немедленном ядерном разоружении создают «опасную ситуацию, при которой решимость КНДР к денуклеаризации может пошатнуться». В общем, будете требовать немедленно свернуть нашу ядерную программу – вообще ничего не получите. «Денуклеаризация возможна лишь через «принятие поэтапных и двусторонних шагов», – говорится в заявлении северокорейского МИДа. В итоге подход американцев к переговорам в заявлении был назван гангстерским.
Майк Помпео обиделся. «Если наш подход «гангстерский», то гангстер – не Соединённые Штаты, а весь мир», – заявил он, указывая, что санкции против КНДР были введены по решению ООН, а не одного лишь Вашингтона. Так что «двусторонние и поэтапные шаги», возможно, и привели бы когда-нибудь к превращению всего Корейского полуострова в безъядерную зону, если бы между обеими сторонами существовало хоть какое-то доверие друг к другу.
В результате все практические результаты «исторической» встречи двух лидеров сводятся пока что лишь к обещанию Ким Чен Ына закрыть подземный полигон для испытаний двигателей баллистических ракет. Это до сих пор не сделано. Дональд Трамп, со своей стороны, неожиданно пообещал приостановить совместные военные учения США и Южной Кореи. Его слова с удовлетворением восприняли в Москве и Пекине, но в Пхеньяне, очевидно, ожидали, что США откажутся от размещения на территории Южной Кореи противоракетных систем THAAD – аналога российских комплексов С-400. Напрасно.
Опора на собственные силы
В КНДР не зря говорят о «расширении двусторонних обменов» и отказываются сводить все переговоры к ядерному разоружению. Ведь если взглянуть на историю северокорейской ядерной программы, то изначально речь шла исключительно о «мирном атоме», а все работы и исследования начиная с 1985 года велись под контролем МАГАТЭ. Перелом наступил в 1990 году, когда на встрече президентов СССР и Южной Кореи Михаила Горбачёва и Ро Дэ У советский лидер пообещал не поставлять Пхеньяну уже обещанные ядерные реакторы. В КНДР подобный шаг не без оснований расценили как удар в спину, начав развивать собственную ядерную программу в соответствии с идеологией чучхэ – «опорой на собственные силы». После краха СССР Северная Корея лишилась могучего покровителя в противостоянии с США, после чего акцент в ядерных исследованиях и разработках был сделан на военную составляющую. Разразившийся в 1994 году голод вынудил Пхеньян частично свернуть ядерную программу. В обмен на этот шаг США заключили с КНДР так называемое рамочное соглашение, в соответствии с которым Северная Корея отказывалась от обогащения урана и обязывалась передать уже наработанный уран третьим странам, а все задействованные в процессе обогащения объекты закрыть. США, в свою очередь, должны были в течение нескольких лет поставлять в КНДР мазут для электростанций, но главное – предоставить два реактора для будущей северокорейской АЭС. Тогдашний президент Билл Клинтон впоследствии отзывался о рамочном соглашении как о «невыгодном для США». И когда в Белый дом пришёл Джордж Буш-младший, поставки мазута прекратились, а обвинения в адрес Пхеньяна в нарушении рамочного соглашения посыпались как из рога изобилия – в итоге в 2002 году КНДР объявила о возобновлении ядерной программы и выдворении инспекторов МАГАТЭ, которые контролировали процесс разоружения. Так что у Северной Кореи есть веские основания не доверять не только устным заявлениям американских политиков и президентов, но и подписанным ими документам.
Дональд Трамп отрицательно ответил на вопрос журналистов о том, беспокоится ли он относительно Ким Чен Ына. Он отметил, что у него «прекрасные отношения» с северокорейским лидером.
Трамп отвечает на упрёки
Но пока что подписывать нечего: американцы, в том числе из-за режима санкций, не могут предложить Ким Чен Ыну ничего, кроме обещания отказаться от попыток смены режима в КНДР. Но пока что с этой задачей успешно справляется северокорейский ядерный потенциал. Расширению экономического сотрудничества мешают всё те же санкции, да и вовсе не факт, что северокорейский лидер готов пустить иностранный, а тем более американский капитал в экономику КНДР. В теории это было бы возможно и даже необходимо в случае реальной перспективы объединения двух Корей – выравнивание уровня жизни Севера и Юга, по оценкам южнокорейских бизнесменов, может обойтись в 3,5–4 трлн долларов. Но пока что объединение выглядит как несбыточная мечта. Реальность же такова: больше всего политических дивидендов по итогам исторической встречи извлёк Ким Чен Ын. Ещё несколько месяцев назад он был одиозным лидером «страны-изгоя», а сейчас – равноправный партнёр по переговорам с главой сильнейшей державы мира. При этом Дональду Трампу приходится вновь и вновь отвечать на упрёки в бессмысленности состоявшейся встречи с «диктатором». Американцы ожидают как минимум реального сокращения ядерного потенциала КНДР и свёртывания ракетной программы, а этого президент Трамп им предложить не может. Северной Корее хорошо говорить о «двусторонних и поэтапных шагах» – в конце концов, КНДР уже более 10 лет находится под всё более ужесточающимися международными санкциями и научилась жить в этих условиях. А вот в США этой осенью предстоят промежуточные выборы в конгресс, и Трамп кровно заинтересован в том, чтобы новый состав парламента не стремился ограничивать его власть. Для этого избирателям надо предъявить какие-то достижения, в частности на северокорейском направлении. Так что вряд ли Трамп сейчас откажется от «мягкой линии» в отношении Пхеньяна – это означало бы признание провала «исторической» встречи в Сингапуре. В результате у Северной Кореи в противостоянии с США появляется передышка как минимум до конца года.
Эту передышку Ким Чен Ын намерен использовать для укрепления своих позиций на международной арене. 9 июля появилась информация о том, что личный самолёт северокорейского лидера был замечен во Владивостоке. В Кремле отказались прокомментировать эти сообщения, но южнокорейские СМИ предположили, что речь идёт о визите делегации северокорейских чиновников, которые готовят возможный визит Ким Чен Ына в Россию – соответствующее предложение ему передал в конце мая во время визита в Пхеньян глава российского МИДа Сергей Лавров. В качестве возможного повода называлось участие КНДР в Восточном экономическом форуме, который пройдёт во Владивостоке в середине сентября. Не исключается и возможность визита Владимира Путина в Северную Корею. Всё это может означать, что пока Дональд Трамп требует от КНДР одностороннего разоружения, не предлагая в ответ ничего, Россия подаёт ему пример того, как можно и нужно вести дела с таким неоднозначным лидером, как Ким Чен Ын.
СПРАВКА
Ядерные силы КНДР
Количество боеголовок – от 15 до 22
Общая мощность – до 500 кт
Количество высокообогащённого урана – 800 кг
Количество оружейного плутония – 60 кг
Количество ракет – от 600 до 950
Максимальная дальность полёта (доказанная) – до 4000 км
