Генеральная прокуратура подала иск против бывших топ-менеджеров «Газпрома» Кирилла Селезнева и Алексея Митюшова. Их обвиняют в выводе не менее 150 миллиардов рублей из дочерней компании «Газпром нефтехим Салават». Это дело вызвало большой резонанс, поскольку затрагивает вопросы корпоративного управления, государственного контроля и экономической безопасности страны.
Кирилл Селезнев возглавлял департамент маркетинга «Газпрома» и был генеральным директором ООО «Русхимальянс». Алексей Митюшов занимал должность директора ООО «Газпром энерго» и входил в коллегиальные органы управления дочерних предприятий ПАО «Газпром». Согласно иску Генпрокуратуры, с 2011 года Селезнев и Митюшов использовали свое должностное положение для заключения выгодных контрактов между «Газпром нефтехим Салават» и подконтрольными им компаниями. В результате, по версии следствия, из «Газпром нефтехим Салават» было выведено не менее 150 миллиардов рублей в пользу обвиняемых.
Арест активов
Генпрокуратура требует обратить в доход государства активы обвиняемых, включая доли в уставном капитале более 20 компаний, таких как АО «Дмитровский завод газобетонных изделий» и АО «Бонолит — строительные решения». Также наложен арест на недвижимость и другое имущество обвиняемых и их родственников. Кирилл Селезнев в 2024 году уже попал под санкции Министерства финансов США, что усилило внимание к его деятельности и активам. Это дело рассматривается на фоне ужесточения международных санкций против России и ее ключевых предприятий. Несомненно, обвинения в коррупции и выводе средств из госкорпорации наносят ущерб репутации России на международной арене. Это может повлиять на инвестиционный климат и доверие к российским компаниям.
Новые обстоятельства
Дело Селезнева и Митюшова является частью широкой кампании Генпрокуратуры по борьбе с коррупцией в государственных компаниях. Ранее в 2025 году были поданы иски против других бывших топ-менеджеров «Газпрома» с аналогичными обвинениями. Вывод 150 миллиардов рублей из госкорпорации наносит значительный ущерб всей экономике страны. Эти средства могли быть использованы для развития инфраструктуры, социальных программ и других общественно значимых проектов. Дело поднимает вопросы о системе корпоративного управления в государственных компаниях и необходимости усиления контроля за их деятельностью. Это может привести к реформам в управлении и повышению прозрачности. Требование обратить в доход государства активы, приобретенные обвиняемыми, что может изменить всю практику работы с активами в России. Это окажет значительное влияние на бизнес-среду и отношение к собственности, приобретенной в результате сомнительных сделок.
По данным источников, знакомых с ходом следствия, правоохранительные органы изучают дополнительные эпизоды деятельности Селезнева и Митюшова, связанные с другими дочерними структурами «Газпрома». Следствие предполагает, что схема вывода средств могла применяться не только в «Газпром нефтехим Салават», но и в других проектах, где они занимали руководящие посты.
Инвестиционные стратегии
Ряд экспертов отмечает, что дела подобного масштаба могут заставить государственные компании пересмотреть подход к выбору менеджмента и усилить внутренний аудит. Как прокомментировал экономист Алексей Кудрин в интервью РБК, «недостаточная прозрачность управления активами становится критическим фактором риска в нынешней международной обстановке».
Юристы считают, что успешное завершение подобных дел может создать прецедент для более активного обращения в доход государства незаконно нажитого имущества. Это станет знаковым изменением в судебной практике России, где ранее подобные иски касались в основном мелких предпринимателей, а не высокопоставленных менеджеров госкорпораций.
Дело Селезнева и Митюшова подчеркивает необходимость усиления контроля за деятельностью государственных компаний и борьбы с коррупцией. Оно также демонстрирует решимость Генпрокуратуры в пресечении незаконных схем и возвращении средств в государственную казну. Для общества это сигнал о том, что злоупотребления в государственных структурах не останутся безнаказанными, а для экономики — возможность укрепить доверие к государственным институтам и улучшить инвестиционный климат.
