Продолжаем рассказ яркой судьбе советского ледокола «Анастас Микоян» и его кругосветном переходе. Самым сложным на маршруте было Средиземное море. В океанах была возможность обойти опасные участки маршрута. В Средиземном море надо было прорываться буквально в нескольких милях от военно-морских баз врага.
Средиземное море
Сергеев чётко понимал две вещи. Во-первых, о советских торговых судах известно немцам и итальянцам. По каким-то причинам танкер «Сахалин» встал на якорь в Босфоре прямо напротив здания немецкого консульства! Во-вторых, в Средиземном море нельзя идти по проторенным морским путям. Надо было разработать необычный маршрут.
К тому времени, т.е. после оккупации Греции, Эгейское море полностью контролировалось итальянскими и немецкими кораблями, базирующимися на многочисленных островах. На Лесбосе располагалась итальянская военно-морская база Митилини, на островах Хиос, Самос, Кос и Родос базировались торпедные катера и эсминцы, а так же самолеты-торпедоносцы.
Сергеев принял решение уходить из Стамбула ночью. В ночь с 30 ноября на 1 декабря в 01-40 самым малым ходом «Анастас Микоян» вышел на фарватер. На корабле был введен режим полного затемнения. Дело в том, что у «Микояна» была конструктивная особенность, очень сильно влияющая на переход. Ледоколы проекта 51 были пароходами, работающими на угле. Для конца 30-х годов такое решение может показаться анахронизмом, но не надо забывать, что ледоколы должны были работать на Крайнем Севере, где дизельное топливо или мазут были в большом дефиците, зато угля было много. И, конечно, ледоколы сильно дымили густым чёрным дымом. Для Арктики это не принципиально, а для прорыва в Средиземном море дым был серьёзным демаскирующим фактором. Поэтому из Стамбула выходить надо было ночью, когда дым не был виден.
Миновав Дарданеллы, ледокол продолжал свой путь, минуя обычные маршруты, без ходовых огней, а под утро, когда стало светло (к счастью, в декабре это время было коротким), ледокол почти вплотную, насколько позволяла глубина, приткнулся к скалам маленького, безлюдного островка в Эдремитском заливе. Котлы притушили, чтобы дымом из труб не выдать себя. С ледокола просматривался остров Лесбос с расположенной на нём итальянской военно-морской базой Митилини. День прошел в тревожном ожидании, но рядом никто не появился. Всё обошлось благополучно. Как только стемнело, «Микоян» двинулся в путь. Впереди лежали острова Греческого Архипелага. С.М.Сергеев сразу увёл ледокол с некогда «накатанной», обычной в мирное время трассы и повел его по разработанному в Стамбуле маршруту. По-прежнему, шли без ходовых огней, стараясь держаться ближе к турецким берегам, петляя между гористыми островками, ежеминутно рискуя в темноте, на незнакомом фарватере, напороться на подводную скалу или мину. Едва начало светать, спрятались в широкую расщелину каменистого островка. Радисты постоянно прослушивали эфир: не поднялась ли тревога. В напряженном ожидании прошел ещё один день. С наступлением темноты ледокол продолжил свой путь во мраке ночи. Вблизи острова Самос «Микоян» прошёл буквально под носом у итальянских дозорных кораблей, прожекторами освещавших море. Только свежая погода, косой дождь и плохая видимость помогли нашим морякам. К счастью, Италия не входила в число стран, разрабатывавших перед войной радиолокационные станции. Благополучно прошли всего в двух милях от вражеской военно-морской базы. На день остановились, втиснувшись в щель между скал двух безлюдных островков. В том, что враг ищет пропавший ледокол, никаких сомнений не было, моряки готовились к худшему.
Главы МИД Южной Кореи, Китая и Японии Пак Чин, Ван И и Ёко Камикава на встрече в Пусане не смогли определить дату трёхстороннего саммита, который в последний раз проводился в 2019 году.
В предыдущие ночи нашим морякам везло, погода была ненастная, да и контролировали Эгейское море итальянцы, а не немцы. Кроме того, ни у тех, ни у других тогда не было радиолокационных станций. Поэтому ледокол оставался необнаруженным. Но на третью ночь, с вечера установилась на удивление ясная погода. Полная луна светила в ночном небе. А впереди был остров Родос, на котором находилась главная военно-морская база итальянцев в этом районе Средиземного моря. Базировалась здесь и немецкая авиация, бомбившая Суэцкий канал и английские базы и порты. Это было самое опасное место. 3 декабря ледокол осторожно вышел из своего укрытия и полным ходом устремился на прорыв. Приближался враждебный Родос. «А.Микоян» вошёл в пролив между турецким берегом и островом Родос и направился к небольшому островку Кастеллоризо, за которым открывались просторы Средиземного моря. Сначала появилась небольшая шхуна, и некоторое время шла невдалеке, а затем отвернула в сторону и скрылась. Вскоре появился самолёт-разведчик. Стало ясно, что «Микоян» обнаружен и опознан.
При подходе к острову Кастеллоризо «Анастас Микоян» был обнаружен итальянскими торпедными катерами. С катеров запросили государственную принадлежность ледокола. По приказу капитана боцман ледокола поднял турецкий флаг и с ледокола ответили, что судно идет в турецкий порт Искендерун. Итальянцы не поверили, так как знали, что ледоколов в Турции нет. С катера передали сигнал, о том, чтобы ледокол следовал за ними в базу на остров Родос. «Микоян» курс не изменил. Итальянские катера вышли в торпедную атаку. То, что произошло дальше, можно объяснить только маневренными характеристиками ледокола и мастерству его капитана.
В атаку устремился первый катер, явно рассчитывавший на успех. Когда катер выпустил две торпеды, ледокол почти на месте развернулся навстречу торпедам, и они прошли вдоль бортов. Выходя из атаки, катер обстрелял ледокол из пулемёта. Затем в атаку пошёл второй катер. Действовал он иначе — выпустил сначала одну торпеду. В момент залпа все три машины отрабатывали «Полный назад». Ледокол почти остановился, и торпеда прошла недалеко от носа. А на мостике уже отзвенел машинный телеграф: «Самый полный вперёд». Выпущенная с интервалом вторая торпеда прошла мимо, едва не зацепив корму. Катера не отставали, открыли огонь из всех пулемётов и малокалиберных пушек. Потом вдруг катера прекратили стрельбу, и отошли в сторону. Они вызвали три самолёта-торпедоносца типа Cant-Z 508. Благодаря своей маневренности и искусству командира, «Микоян» от торпед уклонился. Самолеты и катера стали обстреливать судно из пулеметов. Стрельба по корпусу ледокола ничего не дала. И итальянцы стали обстреливать надстройки и мостик. Появились первые раненные.
Был подожжен спасательный катер с запасами бензина. Его сбросили в море. К счастью советских моряков погода стала портиться. Поднялся ветер и волны. Они не позволили катерам и самолетам ещё раз выйти в атаку. Ледокол продолжил движение в сторону Кипра. «Микоян» уцелел, получив около 150 различных пробоин, и продолжал идти к своей цели.
Как выяснилось позже, итальянцы обследовали сброшенный горящий спасательный катер и спасательные круги на нем, и итальянское и немецкое радио объявило о потоплении в Эгейском море крупного большевистского ледокола. Когда «Микоян» 4 декабря дошел до Кипра, из Фамагусты навстречу ему вышли английские эсминцы с расчехленными пушками. Англичане уже знали о «потоплении» «Микояна» и приняли его за вражеский корабль. После радиообмена все разъяснилось. В сопровождении эсминцев «Микоян» прибыл в Фамагусту. На ледокол было страшно смотреть. Обгоревшие трубы, 150 пробоин, из части которых ещё шёл дым. Верхняя палуба, покрытая как на старинных кораблях тиком, была черного цвета от сажи. Задание Государственного комитета обороны о прорыве в Фамагусту было выполнено, о чем официально, через Лондон, было сообщено в Москву.
В Фамагусте «Микоян» не задержался. Его направили на ремонт в Бейрут. Но по пути перенаправили в Хайфу. Ремонт был завершен, назначен день выхода. В этот день, перед «Микояном» выходил из порта крупный английский танкер «Феникс», полностью загруженный нефтепродуктами. Внезапно раздался мощный взрыв. Разные источники указывают разные причины взрыва. Одни утверждают, что взорвалась итальянская донная мина, сброшенная с самолета, другие – что был налет авиации. Впрочем, сейчас это уже неважно. От взрыва загорелись ещё два танкера. «Анастас Микоян» оказался в эпицентре большого пожара. Но и в этой критической ситуации помогли конструктивные особенности ледокола. Одной из его функций было спасение судов в случае аварийных ситуаций, в том числе и пожара. Ледокол был оснащён достаточным количеством пожарных стволов. Людей с воды подбирал второй уцелевший спасательный катер. Порт горел. Экипажи спасательных буксиров бросили свои суда и бежали на берег. Сергеев приказал части экипажа высадиться на один из буксиров и на нём принять участие в спасении людей. Пожар продолжался три дня, пока не выгорело топливо во всех трех танкерах. За это время экипажу советского судна удалось спасти команды с двух танкеров, солдат из орудийных расчётов, оказать помощь нескольким судам. Перед самым выходом ледокола из порта, на борт прибыл английский офицер и передал благодарственное письмо британского адмирала, благодарившего личный состав ледокола за мужество и стойкость, проявленную при спасении английских солдат и матросов иностранных судов. Была и другая «благодарность» от британского адмиралтейства. Согласно договоренности, в Хайфе на ледокол должны были установить оборонительное вооружение. Но англичане предоставили только одну пушку образца 1905 года с ограниченным количеством снарядов. Ледокол продолжал оставаться безоружным. Тогда у моряков появилась идея смонтировать на ледоколе муляжи артиллерийских орудий.
В Хайфе «Микоян» ожидала новость, в корне поменявшая планы перехода. В войну вступила Япония. Маршрут вдоль берегов Индии, Индокитая и Японии до берегов советского Дальнего Востока стал для безоружного судна очень опасным. 8 декабря японское правительство объявила проливы Лаперуза, Корейский и Сангарский своими «морскими оборонительными зонами», поставило под свой контроль Японское море и все выходы из него. Японские корабли топили и захватывали советские торговые суда. Поэтому было принято решение идти на запад – в обход Африки, и далее через Атлантику и Тихий океан. Из Хайфы «Микоян» направился в Суэц, и ночью через канал вышел в Красное море.
С прорывом танкеров было не все так благополучно. Советские танкеры, вошедшие в Босфор вместе с «Анастасом Микояном», прорывались по отдельности и в разное время. «Варлаам Аванесов», вышедший из Стамбула 16 декабря 1941 года, через три дня был потоплен немецкой подлодкой.
Окончание следует
