В 2017 году лидеры Европы столкнутся с множеством суровых испытаний, в том числе выборами с участием популистских мятежников, сложными переговорами по поводу выхода Великобритании из ЕС, а также новым американским президентом Дональдом Трампом, который думает, что трансатлантический союз «устарел».
Удар по слабым и сильным
Несмотря на все эти проблемы, у лидеров ЕС также будет возможность укрепить свой потрепанный союз и институты. В частности, им следует направить свои усилия на восстановление доверия банковского сектора, путем предоставления ему большего капитала и усиления контроля. Даже если они не добьются успеха по другим направлениям, достижение этой цели может сделать 2017 год очень удачным.
Банки Европы уже давно занимают центральное место в экономике континента. Во Франции и Германии банковские активы составляют 350-400% от ВВП, в то время как в Соединенных Штатах они едва превышают 100%. После финансового кризиса 2008 года самые слабые банки еврозоны быстро прогнулись под тяжестью «плохих» кредитов. Затем возникла угроза, что, идя на дно, они потащат туда и правительства своих стран. В связи с тем, что кредитоспособность многих стран оказалась под вопросом, даже сильные банки попали в «порочный круг», понеся потери от обвала суверенных долгов, числившихся на их балансе.
Как ни странно, именно связь банков еврозоны стало тем, что, в конечном итоге, спасло их. Ирландские, португальские и греческие банки заимствовали в основном у немецких, французских и голландских кредитных учреждений: удар, пришедшийся на самые слабые банки и экономики, частично приняли на себя и самые сильные. Это вынудило все заинтересованные стороны выработать совместную программу действий, несмотря на политические разногласия. Если бы все европейские банки и экономики не оказались под угрозой, то европейские лидеры вряд ли бы согласовали выделение $1 трлн. для поддержания финансовых рынков.
Глобальный шок
В то же время интегрированная платежная система ЕЦБ позволила продолжать осуществлять регулярные переводы между периферийными и основными банками, благодаря чему сохранялась коммерческая активность, позволившая пережить худшие периоды кризиса. ЕЦБ также сохранил свою программу поддержки ликвидности – пусть не всегда щедрую и надежную - и, в конечном счете, стремится к интервенции с целью решения проблем институтов, оказавшихся под угрозой исчезновения, таким образом облегчая масштабы потрясений на рынках. В то время как политические лидеры рассуждали на тему законности межгосударственных кредитов, европейские институты смягчали удар от глобального шока.
Экономисты, как правило, соглашаются, что оптимальный валютный союз предполагает наличие таких функций, как высокая мобильность рабочей силы, общий финансовый надзор, и синхронизированность циклов деловой активности. Однако ничего из этого в еврозоне нет. Но, как показал финансовый кризис, интегрированные банки и финансовые рынки также могут обеспечить достаточную устойчивость.
В отличие от многих пророчеств аналитиков, твердивших, что еврозоне грозит неизбежный крах, этого не произошло. Наоборот, из-за кризиса был проведен ряд важных реформ, которые укрепили союз. Особенно примечательным изменением стало то, что регуляторы еврозоны теперь могут контролировать и, в случае необходимости, выступать от имени крупнейших банков монетарного союза.
Из-за беспокойства за финансовую устойчивость банковского сектора в Европе и США, существенно возрос интерес к золоту. Уже 20 марта на бирже Nymex фьючерсные контракты достигли лучших показателей за весну прошлого года, переступив отметку в $2010 за тройскую унцию.
Конечно, кризис, вместе с неуклюжестью европейских институтов, также настроил некоторых избирателей против идеи единой Европы. Некоторые даже выражают сомнения по поводу того, что единая валюта сможет обеспечить их странам процветание. В самом деле тот факт, что еврозоне удалось пережить последний кризис, вовсе не гарантирует, что она сможет повторить это.
Добиться прогресса
И тем не менее, даже в современном политическом климате европейские лидеры могут добиться прогресса, если откажутся от нереальных предложений, вроде учреждения поста европейского министра финансов или более сильного вмешательства в экономическую политику стран-участниц. Вместо этого они должны сосредоточиться на укреплении единой валюты, не в последнюю очередь посредством разработки надежного плана по очистке плохих кредитов на балансах итальянских и португальских банков.
Для повышения доверия к системе в целом политикам также необходимо ввести ограничения на приобретение банками суверенных долгов, что позволит нарастить объемы средств, поступающих в единый фонд санаций банков ЕС. ЕЦБ также следует рассмотреть вопрос о вмешательстве в банковскую систему с целью реструктуризации некоторых средних банков, просто чтобы продемонстрировать свои возможности.
И, наконец, политики должны способствовать дальнейшей интеграции рынков капитала, что усилит евро, улучшит распределение трансграничного риска, диверсифицирует источники финансирования, а также расширит доступ к финансовым ресурсам. Эти меры особенно важны в свете выхода Соединенного Королевства из единого рынка.
Безусловно, принятия мер по интеграции банковского союза и европейских рынков капитала может оказаться недостаточным для выживания евро в долгосрочной перспективе, но при нынешней политической смуте это, пожалуй, единственный реальный вариант.
