Замминистра финансов Алексей Моисеев, не впервые озвучивающий самые двусмысленные идеи своего начальства, фактически предложил государственным компаниям поделиться активами с некими не названными им частниками. Мол, так всем будет лучше. Вот только кому именно?
Как отметил замминистра, «во многих крупнейших фирмах на Западе» доля в 5% – «практически уже контрольный пакет». «И, конечно, мы должны потихонечку двигаться в этом направлении, – заявил Моисеев в ходе инвестиционной конференции «Толк». – Мы в Минфине считаем, что это может быть именно блокирующий пакет, а не контрольный и тем более не 100%».
Почему «должны»? Потому, что по итогам 2021 года, согласно исследованиям Института прикладных экономических исследований РАНХиГС, доля госсектора в российской экономике достигла максимума за последние 20 лет и составляет уже 52,6%, а президент России «ещё в 2018 году» заявлял о необходимости снижения доли госсектора в экономике. Ну, во-первых, давеча – не надысь. Сегодня и шесть лет назад – это две разных реальности. Во-вторых, снижать долю госсектора в экономике – это одно, а долю государства в государственных корпорациях с контрольного пакета (50% плюс одна акция) до блокирующего (25-процентного) – совсем другое. Важности кардинального улучшения делового климата и обеспечения предпринимательской свободы и конкуренции никто не умаляет, но не за счёт национальной безопасности, в конце-то концов. А Моисеев, как бы между прочим, отметил, что в Минфине «сейчас анализируют» целесообразность 75- и 100-процентных долей государства в компаниях стратегической важности. То есть проанализируют и объявят готовность номер один – мол, берите мешки побольше и занимайте очередь? Ощущение, знаете ли, что в Минфине не «потихонечку двигаются в этом направлении», а двинулись капитально. Да, и когда замминистра употребляет оборот «мы должны», хорошо бы понять, кому именно должны, сколько и когда предстоит отдавать. И кто именно задолжал, кстати.
Кстати, накануне в «Известиях» мелькнуло интервью министра финансов Антона Силуанова с такой репликой: «Правительство понимает необходимость разгосударствления экономики. Частные акционеры всегда более прагматичны, чем государство». Да ладно! Дело попахивает кампанейщиной – попыткой продавить некое непопулярное решение под видом всеобщего блага. Но стоит ли так рисковать государственным достоянием?
Версия 1
Хорошо бы сначала понять, о чём речь
Венгерский премьер-министр задался вопросом, почему Евросоюз хочет продолжать поддержку Украины в то время как Америка пересмотрела свою позицию по этому вопросу.
Одно дело – достаточно крупные компании с государственным участием. Другое – монстры вроде «Газпрома», «Росатома», Сбербанка и ВТБ, «Рособоронэкспорта» и прочих. Чью долю конкретно намерен «перераспределить» Минфин? Если речь о госкорпорациях, то это – триллионы рублей. И речь не просто о собственности и о деньгах, речь о переходе в частные руки контроля над целыми стратегическими отраслями, которые играют ключевую роль в экономике страны, а также в обеспечении её обороноспособности. Кто делегировал Минфину «анализировать целесообразность», кому и сколько можно отдать или продать? Совбез? Нет, на Совбезе вопросы такого порядка, кажется, не обсуждались. Уж не занялся ли замминистра финансов самодеятельностью?
Версия 2
Хорошо бы определиться, так ли неэффективно государство
Эту песню, которой нет ни конца ни края, впервые спели ещё при Егоре Гайдаре. Дескать, государство – неэффективный собственник, которому дела нет до нажитого добра, зато частник – другое дело, вот ему бы всё и отдать. Но кто сказал, что частник – эффективнее государства? За 33 года периода развитого социализма, с 1957 по 1990 год, добыча газа в РСФСР выросла в 73 раза. За 33 постсоветских года – замерла примерно на уровне 1990-го. Тогда добыли 641 млрд кубов газа, а в 2023-м – 636,7 миллиарда. Советское государство, как видно, было вполне эффективным собственником. Выходит, досужие рассуждения об априорной неэффективности государства не имеют под собой почвы. А если госсобственность неэффективна, вопросы следует задавать отдельно взятым управленцам.
Версия 3
Хорошо бы узнать, что почём
Допустим, и 5-процентная доля – «практически уже контрольный пакет», как убеждает замминистра финансов. Блокирующий пакет в 25% – тоже допустим. Минфину виднее. Почём продавать акции? За какую цену сейчас можно реализовать госпакеты акций в крупных компаниях? Экономисты уверяют: только за бросовую. Почему? Потому, что сегодня цена акции «Газпрома» почти втрое ниже, чем три года назад, осенью 2021-го. Такой нынче момент – экономический кризис в мире. Но никто не утверждает, что завтра или послезавтра акции не взлетят в цене. При Егоре Гайдаре российские стратегические предприятия улетали с торгов за копейки – теперь они стоят миллиарды. Но если распродавать государственные доли именно сейчас, а не завтра-послезавтра, маржа будет плёвая. И в Минфине, конечно же, об этом не могут не знать.
