«Смертную казнь давно пора возвращать!» – отреагировал на керченскую трагедию телеведущий Владимир Соловьёв, который порой сегодня говорит то, что власти собираются озвучить нам завтра. В случае ухода России из Совета Европы это «будет чисто внутрироссийским вопросом», обещает сенатор Алексей Пушков. А что, неплохой повод, кажется, подвернулся – выход из ПАСЕ. И то правда – давно пора наказывать преступников как следует, по всей строгости, вот только кто этим займётся?
Двадцать лет смертных приговоров в России в исполнение не приводилось. Психологически тяжело перестроиться будет в первую очередь судьям, считают специалисты. Всё-таки одно дело приговорить человека к «вышке», если знаешь, что он останется в живых, и другое – если его поведут на казнь. Обществу будет намного легче, ибо, как свидетельствуют многочисленные социологические опросы, за восстановление смертной казни у нас выступает большинство. В том числе и такое высокопоставленное, как главы МВД и СКР. Тем не менее хотелось бы уточнить, что называется, «на берегу», до того, как вопрос о снятии моратория будет решён депутатами положительно (а всё идёт к тому, что мораторий снимут, а на решение Конституционного суда оглядываться при этом никто не станет, учитывая «особые обстоятельства» – тот же расстрел в Керчи). Так кто же будет выносить вердикты по делам, предусматривающим высшую меру? Несколько десятков проверенных и ответственных арбитров – по одному в каждом субъекте? Или же те, к кому волею судеб попадёт то или иное дело?
Приговаривать к смерти будут коллективно?
Примечательно, что застрельщики новостной повестки сами путаются в показаниях, что же для них первично – отмена моратория на смертную казнь или выход из ПАСЕ. «Надо снимать мораторий на смертную казнь, потому что надо выходить из Совета Европы. Надо прекращать все эти игры», – это сказал Соловьёв по радио. Пушков же, напротив, ставит во главу угла уход России из Парламентской ассамблеи, следствием чего, по его мнению, станет отмена моратория. При этом оба они понимают: при нынешнем состоянии судейского корпуса с возвращением «вышки» может нехорошо получиться. Соловьёв об этом прямо говорит: сначала – реформа судебной системы, и только потом можно будет в расход выводить строго по приговору праведного суда, желательно – суда присяжных.
Но пока практика у нас такая: суд присяжных выносит вердикт – коллегиальное решение о виновности подсудимого. А далее судья на основании этого вердикта выносит свой приговор. Есть такое мнение (его не раз озвучивали в думских кулуарах те, кто пытался добиться отмены моратория на исполнение смертных приговоров): суду присяжных следовало бы доверить и вынесение приговоров о высшей мере наказания, тогда персональная ответственность судей с вероятностью судебной ошибки будет скорректирована за счёт коллегиальной ответственности. Вопрос в том, готовы ли к этому сами присяжные, ведь на их плечи, по сути, перекладывается тяжкий груз: решать, кому жить дальше, а кому – нет. Даже если судебную реформу удастся провести достаточно быстро (что, впрочем, не факт), набрать присяжных, готовых возложить на себя бремя наивысшей ответственности, будет не так-то просто. Уйдёт не один год, и не два.
В Минске к стенке ставят за бытовые преступления, поэтому там их не совершают
Сегодня преступников казнят и в США, и в Китае, и в Японии – без особой помпы и с явной пользой для общества. Даже в некровожадной Европе продолжают приводить в исполнение «вышку» – в Белоруссии. Недавно там осудили на казнь двух рабочих – Вячеслава Сухарко и Александра Жильникова, – подрядившихся исполнить заказное убийство разлучницы молодой семьи. Цена вопроса – 250 долларов, ещё 300 преступники похитили из квартиры убитой. Заодно, правда, «пришили» и гражданского супруга заказчицы. Убийц задержали на следующий день, те раскаялись в преступлении, но в январе минский городской суд приговорил их к смерти. Казалось бы, обычная бытовуха, в России таких дел выше крыши. А в Белоруссии – раз-два и обчёлся. Не потому ли, что наказание у нас и у них несопоставимо? Сколько у нас дали бы за бытовое убийство (с признанием и раскаянием) – от силы десятку? Отсидел половину, хорошо себя вёл – дуй на выход с манатками! А наши соседи за подобное сразу отправляют в расход. Потому и бытовуха с летальным исходом там редчайший, исключительный случай. В десятимиллионной стране, если что. Вот и думай: а вдруг и у нас ситуация в корне изменится с возвращением к практике смертной казни, прямо как в Белоруссии?
Депутаты Госдумы на прошедшем в этот четверг заседании единогласно приняли закон о прекращении действия в отношении РФ Устава Совета Европы (СЕ) и международных договоров с организацией.
Говоря о пользе «вышки», Соловьёв отметил, что только её применением страны Юго-Восточной Азии смогли решить проблему торговли наркотиками. Сколько у нас в стране наркоманов? На медицинском учёте состоят порядка 700 тыс. человек. А по оценкам ФСКН четырёхлетней давности, зависимых наркоманов в России 8 миллионов. А опыт употребления имело и того больше народа. Один наркоторговец, как правило, «окормляет» до сотни клиентов, не больше. Даже если исходить из минздравовского минимума, выходит, что у нас действует целая армия драг-дилеров, более 7 тыс. человек. Пересажать их непросто, это вам и в правоохранительных органах подтвердят. Но в Китае, где их истребляют в рамках судебно-правовой практики, ситуация несравнима с российской.
В пику «антироссийским ухарям»
Разморозить правоприменительную практику в отношении высшей меры наказания можно будет, выйдя из ПАСЕ (ведь Конституционный суд, принимая решение 2009 года о невозможности снятия моратория, исходил именно из членства России в Совете Европы, а нет членства – нет, стало быть, и моратория). Решение зрело долго, и уже в конце сентября, после резкого выступления спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко («Мы устали быть мальчиками и девочками для битья, у нас созревает внутреннее решение выйти») можно было догадаться, что Москва готова оформить развод. Толку от этого членства всё равно никакого, права голоса нас там лишили четыре года назад, и даже глава думского комитета по международным делам Леонид Слуцкий оценил ПАСЕ всего лишь как «европейскую площадку с широким охватом». Так что, по его мнению, «стоит самим подумать о приостановке членства, пока антироссийские ухари не начнут процедуру исключения». Видимо, Слуцкий нам намекает, что вопрос на самом деле стоит именно так: не сегодня завтра нас из Совета Европы так или иначе «попросят». Может, даже невежливо указав на дверь.
Но так ли уж это хорошо? Да, смертную казнь под это дело можно будет вернуть, и это скорее плюс, учитывая правоприменительную практику наших соседей и стратегических партнёров из Минска и Пекина. Но вот часть российских граждан, оспаривающих в Европе решения наших судов, могут лишиться последней надежды на правосудие, считают юристы. В ЕСПЧ из России – десятки тысяч жалоб, больше, чем из любой другой страны. «Жалоб от россиян больше, чем всех остальных, вместе взятых, – уточняет адвокат Дмитрий Аграновский, – так как оправдательных приговоров в России почти не выносят. Практика европейского суда оказывает позитивное воздействие на условия содержания под стражей, нормы питания заключённых и число предоставляемых им свиданий. Считаю, что ЕСПЧ сильно помог нашим гражданам, а выход из Совета Европы лишит нас сдержек и противовесов, позволяющих добиваться справедливости. Это не просто потеря, а настоящая трагедия».
АКЦЕНТ
Говорят-де выходить из ПАСЕ нельзя потому, что таким образом Россия распишется в том, что она «не Европа». Ну да, не Европа. Старый Свет – цивилизация моря, а мы – цивилизация суши. Они там пиратствуют, а мы – землю пашем. Русский геополитик Пётр Савицкий нарёк нашу страну «срединным государством», мостом между Западом и Востоком. Прислушайтесь к себе – так ли уж важны для вас пресловутые «европейские ценности», вынесенные во главу угла? Гей-парады и права извращенцев, невозможность оказать внимание даме, загодя не заручившись её письменным согласием, заверенным у нотариуса? Вы готовы признать, что Китай идёт «не по тому пути», а бандеровская Украина, напротив, по тому, по какому надо?
Давно надо было вернуть смертельную казнь-меньше было бы предателей страны, экономических преступников, рецидивистов, маньяков. В этом случае в страну в какой то мере вернулась бы справедливость.