Эрмитаж обвинили в том, что на выставке, посвящённой Фаберже, представлены фальшивые изделия знаменитого ювелира. Музей, впрочем, все обвинения отверг, заодно заявив, что это-де антироссийская провокация. Но осадочек от истории остался, ведь это уже не первый случай, когда Эрмитаж попадает в конфузные истории. Так что же произошло и при чём тут олигарх Вексельберг?
Фаберже входит в число самых известных ювелирных брендов – каждая вещица, на которой стоит клеймо знаменитой фабрики, представляет собой раритет, отчего за ней охотятся музеи и частные коллекционеры со всего мира. Обнаружение нового изделия становится сенсацией. Примером тому знаменитое яйцо-часы Ротшильдов, которое больше века хранилось где-то в семейных чуланах знаменитой семьи. В 2007 году его выставили на аукцион Кристи, где уникальное произведение за 18,5 млн долларов купил бизнесмен Александр Иванов, подарив его затем Государственному Эрмитажу.
Вульгарные новоделы?
Однако подобные истории скорее исключение. Потому, когда в ноябре прошлого года Эрмитаж открыл выставку «Фаберже – ювелир императорского двора», на которой показал не только известные ранее экспонаты, хранящиеся в запасниках, но и новинки из частных коллекций, к ней оказалось приковано внимание экспертов. И не зря – в феврале известный арт-дилер Андрей Ружников опубликовал открытое письмо директору Эрмитажа Михаилу Пиотровскому, заявив, что в музее выставлены «вульгарные новоделы». По версии Ружникова, из 102 представленных на экспозиции ювелирных изделий 25 (то есть четверть) являются подделкой. «Бок о бок с прекрасными экспонатами оказались такие вульгарные новоделы, как фигурка прикуривающего солдата – грубая реплика скульптуры Савицкого из музея им. Ферсмана, современная копия пасхального яйца «Курочка» – оригинал выставлен в непосредственной близости от Эрмитажа, в музее Фаберже на Фонтанке, так называемое яйцо «Юбилейное свадебное», якобы подаренное Николаем II императрице Александре Фёдоровне в 1904 году, и пасхальное яйцо «Александр Невский» в красной эмали, годящееся для сувенирного магазина, но не для витрины главного музея страны. Всё это произведения даже не XX, а XXI века», – провозгласил Андрей Ружников.
В своём мнении он недолго оставался одиноким. «Судя по фотографиям и опубликованным в интернете описаниям, все представленные на этой выставке так называемые вновь найденные императорские пасхальные яйца Фаберже – подделки, по моему мнению», – рассказал Би-би-си Геза фон Габсбург, один из самых известных специалистов по дому Фаберже. Похожим образом высказались и другие эксперты. Впрочем, в Эрмитаже сочли недостойным открытую полемику с Ружниковым (директор музея Михаил Пиотровский объяснил это некорректным тоном письма), однако заявили, что на всякий случай проведут проверку.
В начале апреля её итоги были обнародованы. Как нетрудно догадаться – никаких фальшивок эксперты Эрмитажа не обнаружили. Было заявлено, что у всех якобы ненастоящих изделий нашлись документы, подтверждающие их путь следования от фабрики Фаберже до площадей в музее, а разнообразные технические претензии вроде некачественной эмали отвергли, объяснив, что за 100 лет раритеты изрядно потрепало, поэтому их пытались реставрировать, но работы оказались не совсем качественными. В результате Михаил Пиотровский назвал заявления Ружникова «базарным криком». «Это наезд одних конкурентов на других, это наезд на русское коллекционирование», – на доходчивой лексике пояснил свою позицию директор Эрмитажа.
Спикер парламента Крыма Владимир Константинов рассказал об опасениях, что коллекция скифского золота, которая находится в Нидерландах, может отойти западным частным коллекционерам.
Месть Вексельберга?
В словах Пиотровского есть зерно истины. Большинство новинок для выставки представил тот самый покупатель яйца Ротшильдов Александр Иванов. В нулевых он открыл в Баден-Бадене музей Фаберже, начав скупать ювелирные изделия по всему миру, и на данный момент, по собственному утверждению, является обладателем самой полной коллекции изделий ювелира. Интересна личность самого Иванова. О коллекционере Фаберже известно лишь то, что в 90-е он стал одним из первых советских кооператоров, ввозивших в СССР компьютеры. Константин Боровой** однажды назвал возглавляемый Ивановым кооператив «Селена» стопроцентно «кагэбэшной структурой», и с тех самых пор Иванова принято воспринимать как своего рода «аватар» группы влиятельных силовиков. Чаще всего его упоминают в связке с бывшим членом совета директоров банка «Северный морской путь» Константином Голощаповым, который, по информации «Новой газеты», в 90-е был личным массажистом Владимира Путина, а после сделал отличную карьеру в бизнесе. Как бы то ни было, Александр Иванов действительно много лет подряд скупал антиквариат, неоднократно сталкиваясь в своих поисках с тем самым Андреем Ружниковым. В публикации журнала Forbes можно найти историю, как представители олигарха Виктора Вексельберга, а также партнёры фонда Aurora Fine Art Investments Владимир Воронченко и Андрей Ружников на «русских торгах» Christie’s пытались купить подарочную табакерку Фаберже. Однако у них её буквально из-под носа увёл за полмиллиона фунтов стерлингов именно Александр Иванов. Вряд ли бы Виктор Вексельберг погладил по голове своих экспертов, упустивших столь ценный экземпляр, ведь он сам является известным охотником за произведениями Фаберже и даже открыл в Петербурге музей его работ. Неудовлетворённые амбиции вполне могли стать причиной для длительной вендетты. А что может быть лучше, чем испорченная репутация конкурента? Так что, возможно, недаром в письме Ружникова появился пассаж о недопустимости сотрудничества Эрмитажа «с мелкими частными музейчиками с сомнительными коллекциями»?
Подмоченная репутация
На этом можно было бы поставить точку, списав всю историю на зависть менее удачливого арт-дилера к своему успешному конкуренту, однако беда в том, что Эрмитаж уже не впервые попадает в скандалы подобного рода. Ещё в 2006-м в ходе плановой внутренней проверки было обнаружено исчезновение 221 экспоната общей стоимостью 130 млн рублей. Хранитель собрания Лариса Завадская, которая, как оказалось, хотела продать часть коллекции через антикварные магазины, после начала расследования умерла от сердечного приступа прямо на рабочем месте. Поэтому на нары сел её муж, доцент кафедры истории Николай Завадский. В 2017 году, уже после освобождения, он рассказал прессе: «В Эрмитаже хранится более 5 млн экспонатов, поэтому проводили только выборочные проверки каких-то фондов. Лариса за день до смерти рассказала мне, что, когда вводила в базу данных описания предметов старины, не нашла сотни антикварных вещей. У предмета есть инвентарный номер, но, когда он исчезает, значит, нет и вещи», – пояснял он механизм хищения.
Тут можно вспомнить и другую историю, когда журналист Андрей Караулов* заявил: мол, в Эрмитаже многие известные картины великих мастеров заменены копиями, подлинники находятся неизвестно где! Скандал тогда купировали, убедив общественность, что ничего подобного быть просто не может. Однако газета «Новый Петербургъ» разыскала ветерана МВД Геннадия Водолеева, работавшего в советские годы в отделе по борьбе с хищениями. Для начала он подтвердил: замены картин вполне могут быть. «Году в 1984–1985-м к нам поступило заявление, то ли от администрации Русского музея, то ли от вдовы Малевича. Она в своё время подарила музею коллекцию из 12 или 14 картин. При очередной выставке у неё возникли сомнения в их подлинности. Провели экспертизу, и оказалось, что всё это подделки, подлинники исчезли», – рассказывал ветеран. Что же касается конкретно Эрмитажа, то, по словам Водолеева, в начале 90-х «при Эрмитаже было создано несколько кооперативов, около пяти, которые занимались организацией выставок за рубежом. Шла информация, что там далеко не всё в порядке и помимо малоценных вывозятся серьёзные полотна, а проследить их судьбу практически невозможно». Так что при такой «биографии» прозвучавшие подозрения не выглядят такой уж чушью.
- *
- Андрей Караулов внесен Минюстом в реестр физических лиц, признанных иностранными агентами
- **
- Константин Боровой внесен Минюстом в реестр физических лиц, признанных иностранными агентами
