Частные дома для престарелых, алкоголиков, наркоманов постоянно в зените плохой славы. Причина на поверхности – эти учреждения, в отличие от государственных, никто особо не контролирует по надзору. По крайней мере в Ленобласти и пригородах Питера. А вот деньги они не дерут не кислые – в среднем по 47-му региону около 90 тысяч рублей в месяц. В последние два года проблема раздулась до неприличия.
Инвалидам не дойти до унитаза
Частные дома для престарелых (которые, конечно, называются менее казенно), наркоманов и алкоголиков в Ленобласти и пригородных районах Питера регулярно попадают в скандальные истории. Так, в прошлом году возбуждено уголовное дело в отношении директора пансионата для престарелых и инвалидов «Весна» в поселке Парголово Выборгского района города. После конкретных жалоб состоялась смежная проверка пансионата прокуратурой, МЧС и Роспотребнадзора. Она выявила, что допущенные руководством «Весны» нарушения напрямую угрожают жизни постояльцам. Установлено, что в учреждении «нарушаются условия хранения пищевой продукции, отсутствует должный уровень контроля качества и безопасности приготовленной пищи». Маломобильных постояльцев разместили на третьем этаже, к зданию не подведен подъезд для пожарных автомобилей. Также недавно под суд попал руководитель пансионата во Всеволожском районе Ленобласти, ему вменили традиционную для этой деятельности статью - оказание услуг, не отвечающем требованиям безопасности и повлекшим по неосторожности смерть человека. Этот предприниматель арендовал частный дом, отрекламировал себя в интернете и разместил там 16 стариков. Одна из постоялиц пансионата, женщина 97 лет, погибла в ноябре 2021 года: когда лифт перемещался с первого на второй этаж, пожилая женщина оказалась зажата между стеной шахты и платформой лифта.
В 2020 году в результате пожара в пансионате в поселке Красное село Красносельского района города погибли трое пожилых людей. Пресс-служба СУ СК по Петербургу тогда подчеркнула: «При этом они (руководители заведения) достоверно понимали, что запланированная ими деятельность не будет отвечать требованиям безопасности, так как указанную деятельность они планировали осуществлять без регистрации юридического лица и не в качестве ИП, без получения каких-либо разрешений, не пройдя соответствующие проверки, без соблюдения требований безопасности в сфере санитарно-эпидемиологического законодательства». На скамье подсудимых в 2022 году оказались трое руководителей, они получили от 6,5 до 3 лет реального срока. В 2023 году прокуратура после проверки пансионата «Золотое время» в поселке Стрельна Петродворцового района установила, что маломобильным постояльцам тяжело добраться даже до унитаза, не говоря уж о выходе на улицу. Также большие нарекания к качеству еды.
Мы перечислили далеко не все скандалы и ЧП, случившиеся буквально за последние годы. И отметим, что данная проблема не только 47-го и 78-го регионов – она общероссийская.
Халтурят на всем
«У этой проблемы есть объяснения, - рассказывает корреспонденту «Нашей версии» юрист Олег Бобков. – По уголовным делам и приговорам мы видим, что законодательство крайне мягко относится к ответственным работникам домов престарелых. Реальный срок получает только руководитель, да и то, если есть летальный случай. Обычно – только условный срок или просто штраф. Поэтому недобросовестные предприниматели готовы рискнуть, ведь бизнес очень выгодный, в среднем по двум регионам около 90 тысяч в месяц с постояльца, точнее, его родственников. Персоналу же платят немного, что отражается и на его конкретной работе. Кроме того, в отличие от государственных домов для престарелых и инвалидов, частные, как правило, не имеют в штате медицинских работников, есть только приходящие, и их квалификацию еще нужно проверять. Также как и квалификацию поваров, их медкнижки. Если говорить простыми словами – недобросовестные руководители частных пансионатов халтурят на всем: еде, пандусах, смене белья, телевизорах, пожарной безопасности, экономят на персонале и пожаробезопасных материалах. Короче, выжимают максимальный барыш, плюя на бедных стариков. Некоторые товарищи даже не открывают ИП, то есть ведут незаконное предпринимательство, но вот все равно находят доверчивых клиентов. А если нет ИП, то и плановых проверок тоже нет, от того же Роспотребнадзора. Какой может быть выход? Жесткая проверка контролирующими органами кодов деятельности ОКВЭД, при выявлении частной социальной помощи – организация внеплановых проверок, думаю, это будет эффективно».
Компания подростков избила 16-летнего школьника в городе Углич Ярославской области. В результате он получил многочисленные переломы и разрыв барабанной перепонки.
Да, можно упрекнуть родственников, как же они, мол, не видели, куда отдают дорогих своих стариков? Тут и в буквальном смысле, учитывая расценки у частников. Но все не так однозначно. Мошенники – люди обаятельные, это часть их работы, а потому при личном общении руководители пансионатов производят всегда впечатление сердобольных, внимательных и чутких людей. Также выстраивают «потемкинские деревни», когда к ним едет потенциальный клиент. Используют и «троллей» в соцсетях, которые расхваливают конкретный пансионат. Мы все считаем себя умными, а в лапы мошенников попадаемся хотя бы раз.
Пролонгация жизни и стеснительность
Теперь что касается частных заведений для наркозависимых и алкоголиков. Ситуация похожая на дома для престарелых в том, что к пациентам (тут можно назвать присутствующих там именно так) нет круглосуточного медицинского внимания. А ведь люди в состоянии тяжелейшей ломки – случиться может все что угодно, от буйного поведения до попытки суицида. Если помните, в Екатеринбурге была история, когда наркоманов переламывали, буквально сажая их на цепь. Известны такие истории и в Ленобласти. Про цепь не скажем, но вот заборы с колючей проволокой в наличии. Мини-интервью корреспондента «Нашей версии» с главой одного из таких «переламывающих» заведений:
- Правильно ли я понимаю, что задача ваших сотрудников удерживать пациента как в тюрьме, чтобы у него не было просто физической возможности сорваться?
- Правильно. Изоляция – это единственный способ если не вылечить человека, то хотя бы отсрочить его смерть. Чем дольше он не пьет или не колется, тем дольше ремиссия, нормальное состояние. Мы просто пролонгируем жизнь. Многие, к примеру, переламываются, попав в места лишения свободы. У них просто нет другого выбора – зелья не достать. Так и у нас не достать.
- А вы понимаете, что удержание человека – это уголовное преступление? Вы же не пенитенциарная система.
- Мы обязательно подписываем с пациентом договор, и в нем есть пункт о согласии с методами лечения.
- А как быть со случаем актера Дмитрия Марьянова, который умер вот в таком реабилитационном центре, подобном вашему? Следствие пришло к выводу, что ему вовремя не оказали медицинскую помощь...
- Я не знаю подробности именно дела Дмитрия Марьянова. Но отмечу, что поступают к нам люди в крайне тяжелом состоянии. У них ломка, а это опаснейший процесс. Может, к сожалению, случиться все, что угодно. Люди на грани физического и эмоционального истощения, они не в себе.
Социальный работник Ирина М., много лет отдавшая работе с нарко- и алко- зависимыми, имеет свое четкое мнение на проблему: «Особенность лечения таких людей состоит в том, что они стесняются своей болезни. Жутко стесняются! Потому стараются анонимно лечь в частную клинику. Ведь в государственной больнице их ФИО, место работы, паспортные данные заносятся в базу – это компромат, который ищут, при их известном статусе, конкуренты или желтые журналисты. Такие данные продаются и покупаются. Но я напрямую обращаюсь к таким людям: да, вам может быть стыдно, данные могут быть использованы против вас, но жизнь дороже; ни в коем случае нельзя обращаться к частникам – у них просто нет опыта работы с такими болезнями, которые требуют глубинного психиатрического исследования, постоянного наблюдения профессионалов – наркологов, аддиктологов, психологов, врачей общей практики; бесплатные госклиники может и выглядят хуже в плане бытового комфорта, телевизоры не плазменные, но там врачи не заинтересованы в выкачивании у вас денег».
А еще батюшка при монастыре в Луге (Ленобласть) рассказывал корреспонденту, что приезжают к ним наркозависимые работать трудниками, приезжают регулярно. Разные люди, но с глубокой зависимостью. Молиться их не заставляют, все по желанию, но вот работать приходится много: «Почти все срываются в итоге. За двадцать лет, что я наблюдал, только двое полностью излечились, приезжают уже просто так, поговорить. Вроде мало – два человека спасено, но спасено же, и, слава богу».
