Депутаты Государственной думы уже в первом чтении отклонили законопроект об установлении штрафов за выражение гражданами нетрадиционных сексуальных отношений. В случае его принятия денежное наказание грозило бы каждому, кто публично признался бы в своей гомосексуальности. «Это огромная угроза для общества, потому что в биологическом отношении неразмножение – то же самое, что и смерть», – объяснил свою инициативу автор законопроекта Иван Никитчук.
Однако его предложение не прошло – из 450 парламентариев за штрафы для извращенцев проголосовал всего 101 депутат.
Тема гомосексуализма за последнее время действительно стала для российского общества по-нездоровому актуальной. Как недавно установил ВЦИОМ, уровень неприятия гражданами однополой любви в настоящее время даже превышает показатели пуританских советских времён. При этом всё чаще звучат заявления, что гомосексуализм является чуждой практикой, навязанной россиянам погрязшей в грехах Европой. Однако даже беглый взгляд на историю показывает, что нетрадиционные связи на Руси являлись хотя и осуждаемыми, но вполне себе традиционными.
Один раз не считается
Как известно, в 1-м послании святого апостола Павла к коринфянам прямо указывается, кто не наследует Царства Божия – вместе с блудниками, прелюбодеями и идолослужителями в списке присутствуют и мужеложники. Таким образом, с момента принятия Русью христианства в 988 году на уровне религии был установлен культурно-поведенческий код – любители делить постель с мужчинами согрешают против Бога, стало быть, такое поведение недопустимо. Увы, изменить нездоровое пристрастие незначительной части славян оказалось не так просто.
О том, что проблема гомосексуализма оставалась актуальной не только для мирян, но даже и для самой церкви, можно судить по труду XIII века «Два правила монахам» – своеобразному своду наказаний, которым подвергались обитатели монастырей. Среди прочего там говорится: «Ежели чернец с мужеским полом беззаконие творит, то да получит епитимью 8 лет и поклонов 12 утром и 12 вечером». Также вопрос о свершении содомского блуда обязательно присутствует в руководстве священникам для принятия исповеди. Понятно, что вряд ли этой проблеме уделялось так много внимания, если бы она не существовала.
При этом официальное отношение к гомосексуальным связям на Руси было куда более толерантным, нежели в Европе. Если католики зачастую отправляли содомитов на костёр, то Православная церковь назначала наказания куда менее строгие, почти как за гетеросексуальный блуд. «Похотливый поцелуй мужчины мужчиной влёк за собой 40-дневную епитимью при 100 земных поклонах, то есть немногим больше, чем за такой же поцелуй с женщиной. Попытка привлечь внимание мужчины, чтобы завязать гомосексуальные отношения, трактовалась не серьёзнее, чем попытка заинтересовать женщину», – писала Ева Левина в своей работе «Секс и общество в мире православных славян». Также церковь снисходительно относилась к молодым людям, которым не исполнилось ещё 30 лет, принимая во внимание буйство гормонов. А два или три юношеских гомосексуальных эксперимента и вовсе расценивались как шалость. Любопытно, что при этом взгляд на лесбийские отношения был куда более жёстким. Причиной тому являлись предубеждения, что нетрадиционные отношения между женщинами имеют под собой колдовскую подоплёку.
Как Польша становилась российской
В результате, как замечают историки, если посмотреть книги того периода, то значительно сильнее осуждалось пьянство, нежели мужеложство. Потому на таком фоне не выглядит удивительным замечание хорвата Юрия Крижанича, посетившего Московию в середине XVII века. «Здесь таким отвратительным преступлением просто шутят, и ничего не бывает чаще, чем публично в шутливых разговорах один хвастает грехом, иной упрекает другого, третий приглашает к греху, недостаёт только, чтобы при всём народе совершали это преступление».
Что говорить, если даже самого Ивана Грозного подозревали в склонности к гомосексуализму, поводом для чего стали его отношения с красавцем Фёдором Басмановым, который услаждал взор царя пляской в женском платье. Впрочем, об Иване IV европейские мемуаристы врут слишком много – как знать, может, и не было у него никаких отношений с Басмановым.
Даже страх суда не останавливал любострастников
«За «спокойным» отношением российского общества к однополым отношениям стояла не сознательная терпимость, а равнодушие и натуралистически-варварское принятие «фактов жизни». Наказание за «противоестественный блуд» – сожжение на костре – впервые появилось в 1706 году в воинском уставе Петра I, составленном по шведскому образцу. Но уже в 1716 году Пётр это наказание смягчил, заменив сожжение телесным наказанием и вечной ссылкой (в случае применения насилия)», – писывал в своей книге «Любовь небесного цвета» известный социолог Игорь Кон.
Тем не менее даже страх суда не останавливал любострастников. «В 1768 году в обидах жителям и непорядочных по отношению их поступках, а также в мужеложстве с пятью солдатскими недорослями обвинялся опочецкий воевода подпоручик Алексеев, – приводил факты из прошлого в статье «Вскрытая повседневность» Алексей Бурлешин. – В 1844 году «дворовые люди Павловского (Воронежская губерния) уездного предводителя дворянства Тевяшева жаловались на владельца своего, который побоями принуждал их к удовлетворению их распутства». При этом содомия царила во всех слоях общества. Так, из 74 преступлений, совершённых терскими казаками в 1865 году, три приходилось на мужеложство.
Причиной тому называется недостаток в женщинах. Ещё хуже дело обстояло в далёкой Сибири. «Первые завоеватели, пришедшие с Ермаком, отличались особенною строгостию нравов. Скоро в Сибири водворился страшный разврат. Служилые и промышленные люди считали несчастием оставаться без женщин и в своих постоянных странствованиях. За неимением русских их удовлетворяли инородки или инородческие мальчики: мужеложство было распространено сильно», – отмечает Бурлешин.
Что поделаешь – однополые коллективы всегда считались рассадником гомосексуализма. В той же статье приводятся воспоминания бывшего студента Константиновского межевого института. «Старшие предавались заправскому разврату, а у нас по рукам ходили неприличные карточки, разные стишки и рассказцы... Мы давали друг другу женские имена и ухаживали за С., за К., за Г., за П., как за Надюшкой, Катькой, Сонькой, Машкой! И всё это с первого, второго класса!»
Голубая элита страны
Закрытые учебные заведения, в которых обучались одни мальчики, были весьма распространены в России в XIX веке. При этом к ним относились самые элитные образовательные учреждения – Императорское училище правоведения, Пажеский корпус, юнкерские училища и т.д., воспитывавшие будущих высших чиновников.
В результате возникла ситуация, когда в российском истеблишменте, составлявшем опору престола, сложилась целая каста гомосексуалистов.
Парадоксально, но таковым оказался даже автор знаменитого лозунга «Православие, Самодержавие, Народность» граф Сергей Уваров. Продвигая идею особого русского пути и духовных скреп, он при этом в течение многих лет имел любовника – князя Михаила Дондукова-Корсакова. В качестве подарка Уваров, занимая должность министра просвещения, презентовал милому другу пост вице-президента Академии наук. Поскольку отношения между графом и князем в свете не были ни для кого секретом, Пушкин откликнулся на это назначение едкой эпиграммой.
В Академии наук
Заседает князь Дундук.
Говорят, не подобает
Дундуку такая честь.
Почему ж он заседает?
Потому что ж... есть.
Похожим образом смешивал государственное с личным и князь Владимир Мещерский – ярый консерватор, сторонник закручивания гаек и издатель газеты «Гражданин». Его обвиняли в том, что он активно «потребляет» юнкеров и молодых актёров, благодаря за удовольствия должностями и деньгами.
Однако же самым высокопоставленным гомосексуалистом принято считать дядю последнего императора – великого князя Сергея Александровича. Слухи о его противоестественных пристрастиях, основанных на любви князя окружать себя молодыми женоподобными адъютантами, ходили по обеим столицам. Вследствие чего, когда Сергей Александрович был назначен генерал-губернатором Москвы, тут же появилась поговорка: «Прежде Москва стояла на семи холмах, а теперь на одном бугре» – буграми в ту пору именовали гомосексуалистов.
Распространённость гомосексуализма привела к тому, что этим начали пользоваться аферисты. Как вспоминал знаменитый юрист Анатолий Кони, в 1870-х годах петербургские мошенники широко использовали следующий приём: преступник, одетый бедным студентом, подстерегал на улице состоятельного господина, после чего робко подходил к нему и просил денег «на лекарство умирающей матушке». Растрогавшись рассказом, тот давал деньги, после чего юноша начинал громко кричать, обвиняя собеседника в том, что он пытался его соблазнить. Тот пугался и отдавал ещё большую сумму, чтобы вымогатель замолчал.
