Руководство Народного банка Китая (НБК) уже давно лоббирует тезис о том, что «Китай не будет использовать оружие юаня». И все же, несмотря их обещание не манипулировать валютой для стратегических целей, нельзя исключать вероятность того, что это все-таки произойдет.
Денежная политика Китая вышла на «передовую», когда президент США Дональд Трамп ввел повышенные тарифы на ряд китайских товаров. Многие задаются вопросом, будет ли Китай отвечать на торговую войну Трампа угрозой валютной войны. Если это так, должен ли мир воспринимать это как блеф?
Разумеется, имея более $3 трлн резервов и созданную, хотя и не совсем успешную, систему управления обменным курсом, Китай обладает достаточными финансовыми рычагами, чтобы поставить американскую экономику на колени. Но наличие необходимого оружия не означает, что Китай может позволить себе использовать его.
В июне у юаня был рекордный месяц – снижению к доллару составило 3,7%. Аналитики разошлись во мнении по поводу причины. Некоторые считают, что это связано с замедлением экономического роста в сочетании с озабоченностью рынка по поводу введения новых импортных тарифов и укрепления доллара на фоне увеличения процентных ставок в США. Другие подозревают, что китайские органы денежно-кредитного регулирования вмешались, чтобы ослабить юань и компенсировать влияние политики США.
Китайское правительство имеет долгую историю вмешательства в обменный курс юаня. Но с 2016 года, когда юань был включен в корзину валют, которая определяет стоимость специальных прав заимствования Международного валютного фонда (SDR), обменный курс определялся в основном рыночными силами.
Тем не менее, несмотря на настойчивые заявления управляющего Йи Гана по поводу того, что обменный курс Китая отражает спрос и предложение, органы денежно-кредитного регулирования имеют право вмешиваться, когда это необходимо. И хотя такие вмешательства не так часты, как в прошлом, они продолжают путать рыночные сигналы.
В контексте сегодняшней торговой войны, однако, «спроектированная» девальвация юаня, даже если это технически возможно, будет не в интересах Китая. В отличие от прошлого - и, несмотря на мнение администрации Трампа о Китае как валютном манипуляторе, слабый юань принесет Пекину больше проблем, чем пользы.
Во-первых, благодаря увеличению импортных цен и укреплению экспортных секторов слабый юань подорвет рост экономики, ориентированной на увеличение внутреннего потребления. Более того, более слабый юань может способствовать появлению новых жалоб США на манипуляцию курсом.
Наконец, и что более важно, слабый юань может привести к бегству капитала. В этом случае китайские органы денежно-кредитного регулирования могут быть вынуждены поддержать юань, что означало бы значительное сокращение официальных резервов страны, как это произошло в 2015 и 2016 годах.
Финансовые регуляторы Китая уже пытаются сохранить финансовую стабильность в условиях замедления экономического роста, общего соотношения долга к ВВП около 250% и нормализации денежно-кредитной политики со стороны ФРС.
Таким образом Китай находится между молотом и наковальней. Чтобы препятствовать новому кредитованию и снизить риск оттока капитала, PBOC должен ужесточить денежно-кредитную политику. Но противодействие негативному влиянию в результате роста процентных ставок и тарифов в США требует большего денежного размещения.
Россия и Судан могут перейти на национальные валюты при взаимных расчётах, инициатором такого обсуждения стала РФ. Соответствующей работой занялись Центробанки обеих стран.
До сих пор ответ Китая на эту загадку заключался в том, чтобы снять требования к капиталу с целью повысить ликвидность в банковской системе. Но если китайские инвесторы ожидают, что юань обесценится еще больше, эта мера может быть компенсирована оттоком капитала - даже если контроль за ним будет осуществлять правительство.
Отсутствие у Китая полностью ликвидной и конвертируемой валюты означает, что в международной валютной системе всегда будет принципиальное расхождение режимов обменного курса. И это расхождение будет продолжать порождать искажения, которые усиливают глобальные последствия новых траекторий денежно-кредитной политики США.
Решение этой проблемы является простым: устранить пузыри. Китай должен «плавать» в юанях, чтобы его обменный курс действительно определялся рынком, даже когда он продолжает регулировать потоки капитала. Такой «управляемый подход» мог бы помочь Китаю укрепить свою финансовую систему и развить юань как крупную международную валюту.
К сожалению, Китай, похоже, прочно связан с нынешним режимом обменного курса, также как и администрация Трампа относится к своей торговой политике. Жесткие подходы США и Китая не подходят никому. Миру следует начать беспокоиться по поводу того, что может произойти дальше.
