«Следующий год — Огненной Собаки», — сказала 10-летняя девочка своей подружке на эскалаторе метро. «Значит, встречать его надо на четвереньках и с лаем!» — обрадовалась та... На самом деле столь жёсткий перформанс для людей не обязателен, а вот миллиону бродячих московских собак ничего другого не остаётся: четвероногость неизбежна, лай — средство общения с универсумом. Почувствуют ли собаки наступление нового года? Разумеется, нет — у них задачи поважнее: например, отбить территорию у соседей. Исход схватки непредсказуем, жестокость органична, жизнь бьёт фонтанчиками из глоток побеждённых. Ставки важнее дыхания, гуще крови. Риск оправдан — победителям достанется всё: территория вдвое больше прежней, новые места кормёжки, уважение соплеменников по округе. Стая станет доминантной. Будет легче скрыться от облавы, найти пищу, вырастить щенков.
Ну а проигравшие, если выживут, уйдут. Вот только если в городе места им не достанется, они обречены — за городской чертой бездомных собак зарежут изголодавшиеся волки. Такая вот несладкая собачья жизнь.
«Великий физиолог Павлов выгонял из своей лаборатории сотрудников за антропоморфизм, то есть за очеловечивание подопытных животных. Он считал, что собаки — роботы, способные к приобретению условных рефлексов. С тех пор мнения учёных изменились: теперь они склонны полагать, что собаки совсем как мы, только ходят на четырёх лапах и живут в семь раз меньше. Среди их вожаков есть жёсткие лидеры, подавляющие близких, а есть и демократичные, мудрые полководцы. Есть там и «огненные суки», по которым сходят с ума все лучшие кобели в округе. Но встречаются и такие, что любят всю жизнь одного, даже не самого завидного пса, живут только с ним и только от него заводят потомство.
Отношения в стае строго распределены
«Социальные взаимоотношения в стаях сложны и настолько интересны, что никакого театра не нужно», — рассказывает научный сотрудник Института им. Северцева, специалист по псовым Андрей Поярков, не один год наблюдавший за бездомными собаками в засадах, с биноклем. Решив повторить эксперименты учёного, я оделся потеплее, дождался вечера и устроился в брошенной теплушке без стёкол на территории полуразрушенного завода. Основная собачья жизнь проходит по ночам — стая собирается на сходку. Наши, видимо, вернулись с охоты, потому что подпалую пушистую суку часом ранее я видел возле мясной лавки, где она сидела с невероятно жалостливым видом и собирала с покупателей мясной оброк. Сюда же псина пришла сытая и наглая — она мгновенно вычислила мою засаду, легла на снег и принялась предупреждающе рычать.
Тут на сцене появился громадный огненно-рыжий кобель. Судя по преклонению окружающих — это вожак. Вожаки собачьих стай — точно наши воры в законе, «в авторитете». Андрей Поярков рассказывал, как в горах Таджикистана он наблюдал собак-пастухов. Вожак там вообще только дремал на солнышке, пока остальные псы охраняли отару. Однако волки знали, что с ним лучше не связываться и к пастухам не совались. А вот когда вожака увезли всего на неделю, в отаре зарезали сразу двух овец... Подпалая сука рычала в мою сторону ровно до тех пор, пока вожак не подошёл к ней. Он понюхал воздух, приблизился к моему укрытию, раз пять лениво гавкнул и вернулся на место сбора. Так я был вычислен, учтён и принят на заметку.
Только чётко выстроенные отношения собак друг с другом делают из стаи команду: если вожак не подавляет всех и каждого, если псы вместе уже давно, если имеют наработки в тактике уличных драк и укрытии от людей, добыче еды, то команда становится непобедимой. «В бою всегда побеждает более сплочённая стая, — объясняет Андрей Поярков. — Даже если её численность меньше и каждый участник слабее противников».
Следственным комитетом РФ возбуждено уголовное дело по факту взрыва газа в пятиэтажном жилом доме. В качестве одной из возможных причин произошедшего рассматривается неисправное газовое оборудование.
Роли в команде строго разделены. Есть один-два доминантных пса в охране территории, угрозах, облаивании чужаков, защите щенков, дележе добычи с представителями враждебных группировок — это «пограничники». Есть пёс, который чаще других передаёт генофонд потомству. Есть самый хитрый и исключительно знающий территорию лидер — он уводит стаю от погони, находит место для ночёвок и ведёт в бой. Бывший вожак при определённой пластичности характера может остаться в стае, получив статус «советника». Ещё в большой команде есть кобель, объединяющий стаю, предлагающий совместные мероприятия — своего «рода массовик-затейник». В стае, которую наблюдал я, таким объединяющим началом служил невысокий пёс с чёрной спиной и торчком стоящей шерстью — щенки льнули к нему даже больше, чем к матери.
Щенки остаются с родителями только до года
В московской популяции на одну суку приходится два кобеля, каждая сука открыта для прелюбодеяния дважды в год — по две недели. В такие дни вокруг собираются не только свои, но и все окрестные кобели. В этот период они не могут ни пить, ни есть, ни думать о чём-то другом — идут за сукой, как крысы за волшебной флейтой. Некоторые приходят со своими любимыми, но не течными в этот момент суками. Такое действо в кругах кинологов называется «карнавал».
За время шествия среди кобелей выявляются два-три доминантных, то есть самых мужественных. Кто из них получит заветную возможность крыть, зависит от готовой к любви самки. Может быть, все лучшие урвут свой «кусочек счастья», но случается, что ей нравится только один. В первом случае борьба продолжится на уровне спермы — чья именно окажется сильнее, быстрее, совместимее. Кстати, щенки могут родиться полиспермичными — от нескольких отцов. А ещё бывает, сильная стая защищает свою течную суку, отрезает от неё гостей — такой «карнавал» называется «свадьба осадного типа». Чужие окружают, теряют голову, готовы биться до крови. Но совладать со сплочённой командой им всё равно не удаётся.
Тысячелетиями собаки учатся у человека «плохому» — перед дракой тратят время на переговоры. Делегации с дружественными визитами, разведка, политкорректность, взаимное облаивание, метка чужих территорий, невыгодное сотрудничество — словом, у них есть всё, кроме государственных займов. Больше того, до драки дело доводят с большой неохотой — собаки вообще гораздо терпимее людей. Если две стаи «с амбициями» оказываются рядом — добра не жди. И разборки происходят, не приведи господи: при нужной сноровке боевой единице противника можно прокусить не только лапу, но голову или брюхо. Не надо забывать, что волки, вооружённые теми же самыми зубами, вдвоём идут на взрослого лося, а в тяжёлое время в состоянии втроём даже медведя задрать.
А в моём театре тем временем совсем расшалились щенки — на спор, с разбегу бухались телами в брошенную теплушку. Старшие следили за «праздником детства» издалека в готовности прийти на помощь. Мне даже вспомнился школьный трудовой лагерь под Ростовом-на-Дону. Местные жители так же, чтобы завязать склоку, подсылали к нам дошкольников. Те дерзили, получали подзатыльники, а на передовую тут же выходили трактористы... А вот собачью молодёжь можно только пожалеть, ведь уже совсем скоро их попросят из стаи: оставаться с родителями можно максимум до года, а потом хочешь — организовывай свою, хочешь — пытайся найти вакансию. Через год живы будут в лучшем случае двое из четырёх малышей — естественный отбор.
В понимании социальных ситуаций собаки не уступают людям
Вдруг молодая подпалая сука вскочила и с лаем бросилась к забору, за ней поднялись и два кобеля. Через дыру в заборе было видно соседскую стаю — четыре крупных, зажравшихся и очень грязных пса с местного рынка пришли выяснять отношения. Как показалось мне, им не пришлась по душе замеченная мной «работа» подпалой суки возле мясной палатки. «Пограничники» лаяли что было сил, псы с рынка угрожающе рычали в ответ. Шум продолжался, пока с нагретого места не поднялся вожак — тут примолкли и свои и чужие. Он потянулся, что-то проворчал и пошёл в мою сторону, остальные собаки последовали за ним. Все подошли к брошенной теплушке и разместились перед ней (то есть передо мной) почти правильным полукругом. «Рыночные» пробрались в дырку в заборе и, продолжая рычать, стали медленно приближаться. Но, не пройдя и 10 метров, остановились и бросились бежать... Вожак использовал моё присутствие быстро, умно и максимально эффективно: человек даже для совсем одичавшей собаки остаётся предельно важным фактором внешнего мира. А уж человек на стороне одной из собачьих стай — это страшно вдвойне.
Впрочем, так дело обстоит не только у собак. Помню, лет 15 назад один мой приятель боролся за влияние на торговой улице Старый Арбат. Местные бандиты назначили ему стрелку 31 декабря в 19.00. Он позвонил своему знакомому, чемпиону страны по боксу в супертяжёлом весе, невероятному громиле и предложил купить доллары за полцены. Боксёр приехал, поздоровался и вместе с моим приятелем направился по направлению к кучке местных заправил. Ну а те мгновенно рассеялись в соседних проходных подъездах...
