О расследовании гибели пациента, похоже, все позабыли

Дело гематолога Елены Мисюриной, осуждённой на два года лишения свободы за смерть пациента, оказалось по-настоящему громким. Медики, общественные активисты и даже чиновники сейчас дружно заступаются за врача, требуя максимально корректного рассмотрения дела и чуть ли не отмены приговора. Но вот что удивительно – за всей этой шумихой что-то не слышно призывов докопаться до истины и выяснить, от чего же в действительности скончался 55-летний пациент.

История эта произошла ещё в 2013 году, когда на приём к Елене Мисюриной, работавшей в должности главы гематологической службы московской городской клинической больницы № 52, пришёл 55-летний мужчина, которому требовалось провести трепанобиопсию. Это инвазивная процедура по забору образца костного мозга – этакая диагностическая операция, позволяющая врачам поставить точный диагноз. Забор прошёл хорошо, и через некоторое время после неё пациент даже отправился домой. Однако на следующий день, видимо, почувствовав себя плохо, пациент оказался на приёме в коммерческой клинике «Медси». Достоверных сведений о том, что случилось дальше, нет до сих пор. По информации некоторых СМИ, в «Медси» пациенту решили сделать операцию, заподозрив у него аппендицит. Во время проведения операции врачи увидели, что никакого аппендицита у него нет, но есть гематома, которая развилась вследствие проведённой недавно трепанобиопсии. Позже выяснится, что пациент страдал ДВС-синдромом (проблемой со свёртываемостью крови), а также онкологическими заболеваниями. Почему врачи клиники «Медси» не знали всех этих необходимых подробностей, остаётся неясным. Однако это незнание оказалось трагическим: попытки остановить кровотечение, возникшее в ходе операции, привели в итоге к смерти больного. «Дальше сведения от администрации клиники «Медси» смутные. Патологоанатомическое исследование выполнено полупрофессионально, кроме протокола вскрытия ничего больше не представлено – ни результата микроскопического изучения тканей, ни фотографий», – констатирует профессор, завкафедрой гематологии и гериатрии Первого московского медуниверситета им. И.М. Сеченова Павел Воробьёв. Тут, вероятно, стоит заметить, что, по информации адвоката осуждённой Елены Мисюриной, у клиники «Медси» не было даже лицензии на проведение вскрытия.

Впрочем, многочисленные нестыковки этого дела сегодня буквально потонули в хоре защитников врача. Проблема меж тем куда более серьёзная. Как уже сообщала «Наша Версия» (см. № 41 от 23.10.2017), Следственный комитет вышел с инициативой дополнить Уголовный кодекс статьёй о врачебной ошибке. Изначально неплохое начинание, призванное, казалось бы, покончить с «круговой порукой» врачебного сообщества, в итоге, как показывает пример того же дела Мисюриной, приводит только к усугублению проблемы. Разбираться с действительными причинами смерти пациента сегодня оказалось просто некому. А ведь, даже по данным официальной статистики от страховых компаний, 10% всей медицинской помощи оказывается с дефектами (читай – с ошибками). В абсолютных цифрах это выглядит устрашающе: в год в нашей стране проходит примерно 40 млн госпитализаций. Получается, что 4 млн из них имеют какие-либо существенные недочёты. При этом до суда доходит ничтожное количество дел – чуть более 800 в год. Решений в пользу пациентов выносится и вовсе 250–300.

Александр Саверский, президент Лиги защитников пациентов:

– Десять лет назад Общественный совет при Росздравнадзоре принял решение о том, что нужно перевести такого рода ответственность из сферы уголовного права в административное. Уголовная ответственность делает из врачей убийц, а это неправильно.

Что касается конкретного дела, то в нём есть масса нарушений со стороны следствия, это действительно так. Правда, есть информация о том, что Елена Мисюрина вела себя достаточно вызывающе. К большому сожалению, я должен сказать, что зачастую происходит именно так. Это дело как раз дало повод всем врачам задуматься о том, как надо себя вести с пациентами.