Марат Гельман — один из самых известных политтехнологов в России. В июне 1995 года он вместе с Глебом Павловским создал Фонд эффективной политики. О дружбе Марата Гельмана с замглавы администрации президента Владиславом Сурковым знают все, хотя сам Гельман в публичных выступлениях об этом умалчивает. И скромно замечает, что он, мол, просто галерист, у которого есть «тёплые, дружеские отношения» с сильными мира сего. Гельман действительно в 1990 году создал художественную галерею, и искусство его действительно интересует. Тем не менее его «мастерству и ловкости рук» приписывают создание двух крупнейших российских партий — «Единой России» и «Родины». Сейчас Марат Александрович работает с Социал-демократической партией России и её лидером Владимиром Кишениным. И, как говорят, по-прежнему даёт советы Кремлю.
– Это правда, что вы консультируете высокопоставленных кремлёвских чиновников и лидеров партий, например Жириновского и Рогозина?
— Жириновского — нет. С Митрофановым беседуем периодически. С Рогозиным мы друг другу благодарны, но сейчас я с ним не общаюсь: фракция «Родина» проголосовала за то, чтобы подать иск в Генпрокуратуру по поводу моей выставки «Россия-2». Я понимаю, что это не Дима лично и не Глазьев или Байбаков, в «Родине» много сумасшедших. Но тем не менее иск поддержали, когда Дмитрий Олегович был лидером фракции в Государственной думе, и я до сих пор хожу по судам. Что касается консультаций, то я не являюсь штатным сотрудником администрации президента и не хожу туда на совещания. Но у меня сохранились хорошие личные отношения. Когда моя позиция важна, я могу без проблем встретиться с людьми.
— Это они вам поручили «внедрить» Рогозина в «Родину»?
— Что значит «внедрить»? Есть вещи, которые нужно понимать. В профессии политтехнолога, как и в профессии адвоката, есть свои тайны.
— Насколько сейчас материально выгодно быть политтехнологом?
— Мне сложно ответить на этот вопрос. Наверное, настолько же, насколько выгодно быть художником. Многие художники бедны, у них тяжёлая жизнь. Но те, кто достигает успеха, живут великолепно и получают деньги.
— Для того чтобы жить богато, нужно получать политические заказы от Кремля?
— Этого недостаточно. Можно выиграть за счёт своей уникальности — у тебя есть то, чего нет у других, и ты ищешь это особенное. То есть здесь как в бизнесе, тебе поверят только в том случае, если ты обоснуешь, почему твой проект успешнее других. А для этого нужно думать, анализировать политическую ситуацию в России.
— Вы сейчас работаете с Кишениным. Считаете, у СДПР есть перспективы?
— Я уверен, что социал-демократический проект гораздо перспективнее «Родины», в нём нет националистического оттенка. В последнее время к социал-демократии в России не проявляли существенного интереса. Все ассоциировали её с Горбачёвым. А Горбачёв, создавший этот политический бренд как политик, всех отпугивал: знали — с ним карьеры не сделаешь. Да и в постсоветских странах социал-демократические партии долго не участвовали в выборах. У нас все долго ждали, что социал-демократом станет Зюганов, вопрос был практически решён. Но он побоялся потерять свой электорат и в результате проиграл. Тогда стало ясно, что наши коммунисты никогда не станут социал-демократами. Поэтому у СДПР сейчас есть возможность получить своё и шансы в пятом депутатском созыве занять «левую» нишу партии «Родина».
— СДПР, по сути, станет левым крылом оппозиции. Она тоже будет получать указания из Кремля?
— Я пытался проводить параллели левой и правой оппозиции в России с литературой.
И вспомнил «Петербург» Андрея Белого. Помните, встречаются два революционера, ведут революционные беседы и бегут в охранку: кто быстрее расскажет разговор начальнику охранки, тот и выиграл. Так же и у нас: все ходят в «охранку», пытаются выторговать себе какую-то свободу слова, берут под козырёк: например, Путина не будем критиковать, а правительство — будем. Любая оппозиция ходит в Кремль за какими-то ресурсами и при этом не хочет терять лица. Но начальник «охранки» решает всё. Ситуация с последними президентскими выборами — это «Мастер и Маргарита» Булгакова, когда вдруг исчезают или появляются кандидаты, а «коты Бегемоты» становятся кандидатами в президенты. Прошлый год вначале во многом усилиями Лимонова и Березовского, а теперь уже Проханова — это уже «Бесы» Достоевского... Я считаю, что на наш политический процесс нужно смотреть с точки зрения литературы и при этом заниматься любимым делом.
Экс-депутат Европарламента Флориан Филиппо считает, что НАТО с помощью Украины пытается устроить взрыв во всём мире. Он выступил против вступления Украины в альянс.
— Понятно, но вы же работаете с политиками как политтехнолог...
— Прежде всего я — галерист — это моя профессия, политтехнолог — это занятие.
У меня есть галерея, которая приносит доход, и я не променяю её ни на какие политические проекты. Но заниматься ими буду, это больше занятие для души. Когда ты однажды уже добился успеха, тебе хочется его повторить.
Я никогда не создавал под себя никаких структур, а всегда был одиночкой.
— Работать самому на себя всегда выгодно, если есть заказчики. Но в России тех, кому нужна политическая раскрутка, становится всё меньше и меньше. Что, по вашему мнению, нужно сделать, чтобы рынок политического пиара в России не умер?
— Во-первых, это должно быть нужно власти. Считаю, что многие политические вопросы лучше решать не с помощью налоговой инспекции или прокуратуры, а как раз с помощью PR. Власть сейчас владеет большей информацией, чем, например, высоколобые интеллектуалы. Политика решается внутри Кремля. Что и говорить, если секретарь Владислава Суркова сегодня чуть ли не главный аналитик в стране... Поэтому политтехнологи по большей части не востребованы. Их услуги требуются только тогда, когда в стране выборы. В другое время они свободно меняют своё занятие на какое-то схожее, например занимаются политконсалтингом. Хотя политолог Минтусов, например, говорит, что услуги пиарщиков по-прежнему востребованы.
— Значит, ему хорошо платят, чтобы он это говорил...
— Понятно, что «Газпром» платит. Но дело даже не в этом: считаю, что политтехнологии нужно вернуть, наверное, для общей гармонии. Лучше, чтобы политические игроки играли с помощью пиарщиков, чем с помощью налоговиков: население от этого только выиграет. Под предвыборные кампании всегда выделяются деньги, пятая часть которых, как правило, тратится на народ. Для того чтобы профессия вернулась на рынок, нужно, чтобы политтехнологи сами не были игроками, как Глеб Павловский или Станислав Белковский**. Но сейчас почти нет политических игроков, на которых можно работать, и политтехнологи уходят из «серых кардиналов» в публичную политику. Это ошибка.
— А такие игроки, на которых можно работать, появятся?
— Могут появиться перед президентскими выборами 2008 года (скорее всего уже через год), когда власть расколется на несколько частей и все будут друг с другом бороться.
— По всей видимости, в парламенте такая борьба уже началась. Как вы думаете, выборы в Госдуму будут досрочными?
— Если бы я был человеком, принимающим решения, и мои советники сказали бы, что есть законная возможность провести досрочные парламентские выборы, я сделал бы это незамедлительно. За полгода до выборов Владимир Путин уже не сможет контролировать ситуацию: нет гарантии, что его будут слушать. Он не сможет сдерживать желания других побороться за власть. А за год до избрания он может что-то изменить в стране, к нему будут прислушиваться парламент, «Единая Россия». Чем ближе президентские выборы, тем более мифическим становится понятие власти и партии власти. И если за год до своих выборов Путин поможет «Единой России» выиграть парламентские выборы, то для него это будет только плюсом. Другая интрига 2007 года — выбор преемника. Разные группировки будут тянуть одеяло на себя и предлагать своих кандидатов.
— Назовите их.
— Не хочу. Я всё ясно себе представляю, и, если назову, это будет похоже на слив информации. Сейчас каждый из этих лагерей видит свою задачу не в борьбе с «антивластным лагерем», а в том, чтобы в декабре 2007 года заменить Владимира Путина своим проектом. Таким образом, с мая по декабрь этого года одни башни Кремля будут воевать с другими. В этой борьбе за власть они могут забыть про какую-то боковую силу, и она может вырваться вперёд.
— Как думаете, преемник президента будет известным человеком или его «вытащат из табакерки», как, например, Фрадкова или Путина?
— У власти есть стремление повторить успех: считают, если один раз получилось, почему не получится ещё? На самом деле, может, и не получится. Есть кадровая бедность, и, мне кажется, среди претендентов на кресло преемника будут люди, которых мы все знаем.
— Касьянов, например, как тайное оружие Кремля? Есть мнение, что он — формальная отработка, подставная фигура, в которую должен поверить Запад.
— Существует иллюзия, что мир — чёрно-белый: Касьянов — либо тайное оружие Кремля, либо тайный враг Кремля. Но на самом деле мир многолик. Это как камень, из которого делают 200 сортов кирпича. Трудно сказать, является ли Виктор Ющенко ставленником США или нет: в политике как в спорте, кто победил — тот и командует. Очевидно, что во всех постсоветских странах власть сама воспроизводит своих оппонентов, исторгая их из себя. Это касается не только внутренней и внешней политики. Очевидно, что и у него какие-то отношения с властью остались, как у меня, например. Я два года высказывал своё недовольство тем, что делают Путин и его команда в довольно резкой форме. Но при этом у меня сохранились довольно тёплые личные отношения с некоторыми членами этой команды.
Перспективы Касьянова, как кандидата в президенты, сомнительны: всё зависит от того, какое количество уголовных дел на него можно возбудить. У меня есть подозрение, что, если материал для этих дел и есть, то он находится не в руках команды Путина, а в руках других. Семьи, например. Касьянов хорошо поработал, как «каток»: он закрыл все шансы на президентское кресло оппозиции — Хакамаде, Каспарову... Стало очевидно, что они не политики. Посмотрим, что получится с Ходорковским*. Одно дело — быть на свободе и управлять электоратом, другое — сидеть в тюрьме. Очевидно, что других реальных фигур для президентских выборов, кроме Касьянова и Рогозина, пока нет.
— Между тем Касьянов и Рогозин в народе популярны. А рейтинг президента, как показывают социологические исследования, падает. Как его поднять? Может, откреститься от «Единой России»?
— По-моему, как раз наоборот — вся вертикаль власти держится на авторитете и высоком рейтинге президента. Ему поздно отходить от «Единой России». Тем более что «Единая Россия» и сама постепенно исчезнет. Сейчас формируется её правоконсервативное крыло под руководством председателя Комитета ГД по конституционному законодательству и государственному строительству Владимира Плигина — это так называемая попытка создания будущей двухпартийной системы в России.
- *
- Ходорковский Михаил Борисович внесен Минюстом в реестр физических лиц, признанных иностранными агентами
- **
- Станислав Белковский внесена Минюстом в реестр физических лиц, признанных иностранными агентами
