В Королёвском городском суде Московской области продолжаются слушания по делу о разбойном нападении и ограблении гендиректора корпорации «Тактическое ракетное вооружение» Бориса Обносова и его жены. На скамье подсудимых двое – гражданин России Виктор Цыля и гражданин Молдовы Александр Тукан.
Очередное заседание Королёвского городского суда под председательством Дмитрия Гануса в очередной раз было отложено. Опять и снова не обеспечена явка на заседание переводчика с молдавского. Выйдя из здания суда, адвокат подсудимого Виктора Цыли Иван Лютиков в сердцах сказал: «Вот так полицейские, потом следствие «накосячат», поставят палку в отчете, потом еще суд не может нормально и объективно вести разбирательство в силу более чем странных причин. Так до весны и дотянется. А люди уже сидят без малого три года».
Еще хуже
Напомним, в ночь с 16 на 17 апреля 2018 года в подмосковном Королёве неизвестные ограбили гендиректора корпорации «Тактическое ракетное вооружение», отставного генерал-майора ФСБ Бориса Обносова. Грабители проникли в подсобное помещение коттеджа и напали на помощника по хозяйству. Мужчину избили, связали и отобрали у него ключи от дома. В основном доме грабители напали на хозяина, нанеся ему удар обухом топора в подбородок. После этого его и его супругу связали скотчем и веревками. Под угрозами хозяева выдали 420 тысяч рублей, 100 тысяч долларов, 25 серебряных монет и бриллиантовые серьги».
«У нас нет информации никакой. Мы ничего не можем сказать кроме того, что наш генеральный директор работает в своем кабинете. Сейчас, в 16 часов, будет проводить балансовую комиссию по результатам работы за март месяц», - заявляли тогда в департаменте по безопасности корпорации «Тактическое ракетное вооружение».
Это, казалось бы, весьма резонансное дело весьма скупо освещалось в СМИ. И тогда и сейчас оно окружено ореолом какой-то детективной тайны. В принципе это объяснимо: личность директора секретной корпорации, отставного генерала ФСБ и то, что произошло в его доме в апреле 2018 года, что называется, не для общего обсуждения и широкой огласки.
Через несколько дней после случившегося одно солидное издание писало:
«…Если следователи будут действовать по инструкциям, получится примерно следующее. Записи камер слежения по всему Болшево, если таковые есть, проверят. В разряд подозреваемых перейдут «помощник по дому», члены семьи «помощника по дому», знакомые членов семьи «помощника по дому», члены семьи Обносова, включая отдаленных родственников, знакомые членов семьи, знакомые знакомых членов семьи, бывшие сотрудники службы безопасности КТРВ, жители соседнего многоквартирного дома, члены семей жителей соседнего дома – и так далее, дел невпроворот.
Для всего этого потребуется огромная объединенная следственная группа, в работу которой по законам жанра вторгнется ФСБ со своими представлениями о том, как все нужно делать, и с неизбежным конфликтом интересов и полномочий. При этом одной из наиболее перспективных версий будет именно разбой, то есть лучшая часть следственной группы будет искать группу отморозков, позарившихся на внешне богатый дом».
В принципе, всё так и получилось. Только еще хуже.
Потерянная четверка
Была ли создана огромная объединенная следственная группа, сейчас трудно сказать. Вторгалась ли в следствие ФСБ? Может быть. Так или иначе, более полугода дело это было, как говорят, «висяком». И только в октябре 2018 года по подозрению в совершении этого преступления были задержаны гражданин России Виктор Цыля и гражданин Молдовы Александр Тукан. Оба они арестованы и до сих пор находится в следственном изоляторе.
Кроме того что раскрытие уголовного дела почти на семь месяцев зависло, оно в своей уголовно-правовой сути имеет очень большие странности и противоречия. А в отдельных моментах просто лишено простой человеческой логики.
Во-первых, на соседней с домом Виктора Обносова камере видеонаблюдения ясно зафиксированы 6 (шесть) человек, идущих к его дому. Идущих по одному, в масках и без какого-либо оружия.
Вопрос: кто остальные четверо и почему их не нашли? Ведь практически всем известно, как в нашей милиции-полиции могут заставить разговаривать. Не смогли? Или нечего было слушать в силу того, что просто-напросто взяли не тех?
Вопрос другого порядка: почему Виктора Цылю брали оперативники московского областного УМВД, но расследование передали в городской отдел Королева? Почему при значимости личности потерпевшего за расследование этого дела не взялись в ГСУ области?
4 апреля Виктор Цыля сломал левую руку. У него был двойной перелом, о чем свидетельствует медицинская справка. В течение почти месяца левая рука была загипсована, и снят гипс был только в начале мая. Как он мог пойти на преступное деяние с травмированной рукой? К тому же именно в ночь с16 на 17 апреля он находился у свой знакомой Лилии Красинской, она на всех допросах это подтверждала. Однако следствие не приняло этот факт во внимание.
6 апреля примерно в половине 12 ночи было совершено преступление, а рано утром 17 апреля Виктор Цыля оформлял таможенные документы для выезда Литву. И это тоже официально зафиксировано. Он спокойно по работе уехал в Литву, и так же спокойно вернулся.
Значит, он ничего не боялся. Подтверждением тому служат следующий факты: до того, как его арестовали, он спокойно ездил в Германию, Италию, Литву, Румынию и к родственникам, и по работе. Осенью со своими детьми на целую неделю приезжал к матери на родину в Молдову. Всего Виктор Цыля более 15 раз пересекал границу России.
И возникает непраздный вопрос: разве он не мог при тех деньгах и драгоценностях, которые были взяты при ограблении Обносова, остаться за границей, где его не смогли бы найти? Зачем он каждый раз возвращался и не чувствовал за собой никакой вины, возвращался как гражданин России к своим троим детям? Двое из детей больны и находятся на учете и под наблюдением кардиолога.
Странные обстоятельства этого дела… Много вопросов остаются, и до сих пор на них никто не может ответить.
Погоны летят
При странных обстоятельствах при обыске в квартире, где проживал подозреваемый Виктор Цыля, находят дешевую бижутерию, да еще и в комнате тещи. Находят, к тому же, телефон, который вроде как фиксировался в момент и на месте преступления… Полгода телефон Виктора Цыли прослушивался оперативниками, и прослушка эта ни единым намеком не подтвердила его причастность к преступлению.
С осени 2018 года Виктор Цыля находится в следственном изоляторе. Много раз он писал жалобы в Главное следственное управление СК России, писал в прокуратуру, на необоснованность его ареста и бездействие следователей. Рассмотрение его жалоб часто откладывалось. Следствие затягивалось, четыре раза прокуратура возвращала материалы дела на доследование. Следователь Шавырин получил два выговора, но суды, рассматривавшие жалобы Виктора Цыли, принимали сторону следствия и раз за разом оставляли его за решеткой.
Доведенный до отчаяния, Виктор Цыля сначала объявил голодовку, а потом пытался покончить с собой. За это ЧП начальник следственного изолятора был уволен.
Адвокаты – защитники Иван Лютиков и Михаил Становский - неоднократно писали жалобы на волокиту следствия, на необоснованность и незаконность действий следователя Шавырина. Особенно при проведении следственных действий в момент крайне плохого физического и психологического состояния Виктора. Однако их жалобы не удовлетворялись.
Когда адвокаты и подзащитные Виктора Цыли и Александра Тукана знакомились с уголовным делом и обвинительным заключением, то обнаружили протокол и видеофиксацию момента опознания Александра Тукана потерпевшим Борисом Обносовым. В момент опознания последний из шести представленных подозреваемых показал и опознал голос совершенно другого человека. Но не показал и не признал в нападавшем на него и его жену Александра Тукана. А следственные действие по опознанию Виктора Цыли не проводились вовсе. Не потому ли, что все потерпевшие по этому делу чуть ли не в один голос утверждали, что нападавшие в доме были высокого роста и блондины? Тогда как Виктор Цыля имеет средний рост и к тому же ярко выраженный брюнет.
По мнению адвокатов, Виктор Цыля и Александр Тукан просто были назначены крайними в этом непростом деле. Ведь преступление совершено против государственного деятеля, генерального директора могучей военной корпорации, и к тому же отставного генерала ФСБ.
Автор этих строк еще до начала процесса по телефону, а потом и на одном из заседаний Королёвского суда задал всего один вопрос потерпевшему Борису Обносову: «Уверен ли он на 100% в виновности тех, кто сейчас находится на скамье подсудимых?». Оба раза Борис Викторович ответил: «Все вопросы к полиции и следствию».
