Версия // Общество // К обучению детей-инвалидов в обычных школах не готовы ни педагоги, ни родители, ни система образования

К обучению детей-инвалидов в обычных школах не готовы ни педагоги, ни родители, ни система образования

8087

С глаз долой

фото: РИА Новости
В разделе

Общественность бурно обсуждает питерский школьный скандал, связанный с требованием родителей убрать с фотографии дочку учительницы Машу с синдромом Дауна, попавшую на групповое классное фото. История выглядит весьма показательно, если учитывать, что в нашей стране уже несколько лет полным ходом идёт программа по развитию инклюзивного обучения, предполагающая, что дети с особенностями развития должны учиться в обычных школах с обычными детьми.

Сейчас в руководстве школы говорят о том, что конфликт с фотоальбомом «сильно преувеличен» и к диагнозу Маши вообще никакого отношения не имеет. «Действительно, приходил фотограф. В тот момент в классе находилась дочь классного руководителя. Фотограф сделал снимок и её ребёнка и без согласования разместил фотографию в альбоме этого класса. После чего родители просили скорректировать альбом», – прокомментировал директор московской школы 1392 Денис Бахарев. Однако, как бы то ни было, в сухом остатке остаётся факт, который сложно не признать: редкие родители в нашей стране согласятся с тем, чтобы рядом с их детьми учились «особенные» дети.

И речь идёт не только о детях с синдромом Дауна, но и о страдающих от других, не влияющих на умственное развитие, заболеваний.

Школы не готовы принимать инвалидов

Между тем на сайте Минобразования не без гордости сообщается о том, что в стране полным ходом идёт реализация программы предоставления качественного и доступного образования детям с особыми образовательными потребностями. В 2013 году нормативная база была дополнительно усилена поправками в закон об образовании, согласно которым любая школа обязана принимать любого ребёнка, независимо от того, есть у него инвалидность или нет. Более того, как уверяют чиновники, инклюзивное образование у нас, оказывается, развивалось и раньше. «Нельзя говорить, что до вступления в силу закона «Об образовании в РФ» у нас не было инклюзии, – отмечает замначальника отдела департамента государственной политики в сфере защиты прав детей Минобрнауки Людмила Вакорина. – Сегодня лишь меняются масштабы этого процесса». С тем, что «масштабы процесса» изменились, действительно не поспоришь. Например, как рассказали «Нашей Версии» в региональной общественной организации людей с инвалидностью «Перспектива», ещё в начале 2000-х годов к ним за юридической поддержкой обращалась мама ребёнка с синдромом Дауна: она пыталась через суд доказать, что её ребёнок имеет право обучаться в обычной школе. То ли дело сейчас! «У нас, например, есть мальчик, который в этом году уже будет оканчивать школу. Он инвалид-колясочник. Ему очень нравится учиться, он социализирован, у него есть друзья. Только вот школа, где он учится, была построена давно, так что ни лифта, ни подъёмников на лестнице там нет. Маме его удалось добиться, чтобы ему сделали специальный ступенькоход. Но это решило проблему лишь отчасти: всё равно надо, чтобы его кто-то сопровождал, поднимал коляску. В школе такого персонала нет. И вот уже 11 лет его мама делает всё это сама», – рассказывает координатор проектов по развитию инклюзивного образования «Перспективы» Анна Михайленко.

Ни учителей, ни оборудования

Впрочем, в этой школе хотя бы попытались создать условия для обучения ребёнка-инвалида. А вот, например, в школе № 61 города Ижевска в дела инклюзивного обучения пришлось вмешаться прокуратуре. В начале этого учебного года в школу должны были прийти ребятишки с нарушением зрения из коррекционного детского сада-школы. Управление администрации города уверяло, что в школе всё готово для их обучения и что условия будут не хуже, чем в детском саду. Но не тут-то было. 1 сентября оказалось, что в школе нет ни специального освещения, ни подсветки доски, ни настольных ламп на каждой парте, ни светоотражающих указателей. Даже шкафчиков для одежды и тех не оказалось.

По теме

Редкие родители в нашей стране соглашаются с тем, чтобы рядом с их детьми в школе учились «особенные» дети. И речь идёт не только о даунах.

Впрочем, вопросы материально-технического обеспечения решить не так уж сложно. В том же Ижевске в дело вмешались прокуратура, представители Общероссийского народного фронта, и всё необходимое оборудование в школе вот-вот появится. «Нам многое ещё предстоит сделать, прежде всего надо обучать педагогов. Каждая особенность ребёнка требует разного подхода и разной методики, и учитель, в классе у которого могут обучаться, например, дети нормы, слабовидящий ребёнок и ребёнок с ДЦП, фактически должен подготовить три-четыре плана для каждого урока. Нагрузка на таких учителей значительно выше, и мы должны продумать, как их поддержать и морально, и материально», – говорит член центрального штаба ОНФ Любовь Духанина.

Кроме того, многим детям с особенностями развития требуется постоянное присутствие в школе помощника и тьютора. «Тьютор – это самая большая головная боль. Это специалист с педагогическим образованием, который должен помогать именно в обучении. Сидеть с ребёнком в классе и, например, разжёвывать ему задание, если тот не понял, или заниматься с ним после урока, – объясняет Анна Михайленко. – На практике получается так, что в школах не знают, куда им вставить этих тьюторов как штатную единицу. Почему? Для меня загадка. Если у ребёнка-инвалида в программе реабилитации прописан тьютор, значит, школа и финансирование на это получает».

Ситуация осложняется ещё и тем, что сейчас в рамках реформы образования происходит сокращение коррекционных школ, которые инклюзивное образование не заменяют и не должны заменять. «Сокращение происходит не всегда профессионально, – констатирует Любовь Духанина. – Учёные-психологи, исследователи в области педагогики должны прежде всего помочь понять, какие дети с каƒкими особенностями здоровья могут эффективно развиваться в условиях инклюзии, а для каких детей лучше постараться создать особые условия». Пока же такого понимания нет, инклюзивная программа, по сути, превращается в дорогостоящую кампанейщину.

Как научить доброте

Но если законодательные, финансовые и даже кадровые проблемы можно решить с помощью госпрограмм, бюджетных вливаний и т.п., то воспитать элементарную культуру, прежде всего у взрослых, зачастую оказывается задачей практически невыполнимой. В «Перспективе» периодически проводят программы по преподаванию в школах уроков добра. Идея такова: молодой человек с инвалидностью приходит в класс и фактически на личном примере рассказывает детям простые истины о том, что инвалиды – это такие же люди, только с особыми потребностями. Показательно, что на первом уроке детей всегда просят рассказать, что они сами знают об инвалидах. «В подавляющем большинстве случаев мы слышим, что инвалиды – это всякие бомжи и попрошайки из метро, – рассказывает Анна Михайленко. – И на первом же занятии мы даём задание рассказать родителям, что было в классе, и спросить, как они к этому относятся. За 10 лет практики у меня было раза три, когда родители категорически высказались против того, чтобы ребёнок посещал эти занятия».

Цифры

Сейчас в России в общеобразовательных организациях обучаются 481 587 детей с ограниченными возможностями здоровья, из них:

212 167 детей – в 1660 отдельных образовательных организациях;

110 295 детей – в 13 443 отдельных классах при общеобразовательных организациях;

159 125 детей – в инклюзивных классах общеобразовательных организаций.

Источник: Минобрнауки

Логотип versia.ru
Опубликовано:
Отредактировано: 11.11.2015 13:19
Комментарии 0
Наверх