9 июня в новостях появилось тревожное сообщение. Международная съёмочная группа, в состав которой входил россиянин Олег Тактаров, работающий в Голливуде, не вышла на связь. Лишь спустя 10 дней Тактарова и его коллег из США, Великобритании и ЮАР в состоянии сильного истощения обнаружили в провинции Эпупа на северо-западе Намибии. О том, что произошло с группой и с ним лично, Олег рассказал в интервью «Версии».
— Олег, как получилось, что вы потерялись в Намибии?
— За нами в назначенное время не прилетел вертолёт. Мы прождали его двое суток. И когда поняли, что ждать уже нечего, отправились пешком на поиски цивилизации. Вокруг были сотни километров песка и гор, но в такой ситуации у нас не было выбора, надо было просто выживать: идти туда, где, по твоему мнению, есть жизнь. Мы так и выбрались — дошли до кемпинга. Там были люди.
— Через девять дней...
— Да. В другое время года мы бы там не выжили, умерли бы от жары. А сейчас в Южной Африке самая терпимая погода. В феврале, я слышал, там до нас погибли люди.
— То, что вы спортсмен, вам помогло?
— Очень. И именно то, что самбист, боец без правил. Я в своё время правильно тренировался, на пределе возможностей. Кроме того, есть такая вещь, она в буддизме очень хорошо раскрыта: когда тебе плохо, надо постараться ощутить себя песчинкой. Без боли, без чувств, без эмоций, которая не чувствует ни голода, ни жажды — вообще ничего. Мне было гораздо легче, чем остальным.
И резерва у меня всегда оставалось в два-три раза больше, чем я расходовал.
— Минуты отчаяния были?
— Как ни странно, момент, когда я был практически на грани, случился со мной ещё до того, как мы официально пропали. Я как раз прилетел в Намибию, и мы с местным парнем Кей Джеем вдвоем везли топливо для вертолёта. Переход от обычной, цивилизованной жизни к южноафриканской действительности был разительным. 300 километров по бездорожью в дикой незнакомой местности: по горам, пустыне — я был потрясён. Сначала мы ехали со скоростью 60 километров в час. А затем у нас взорвались сразу три колеса. А запасок было только две. Кроме того, машину приходилось постоянно выкапывать из песка. Я думал, что мы уже никогда не доберёмся. Но каким-то чудом на трёх колесах мы всё-таки добрались до пункта назначения. Я так устал за эти три дня и морально и физически, что последующие девятидневные поиски цивилизации для меня были почти отдыхом.
— Тем не менее во время этого «отдыха» вы потеряли 23 килограмма...
— Ещё бы! Идти по такой жаре, тащить на себе товарища, который повредил ногу... На второй день мы были уже без воды. А как мы пытались добывать себе пищу! Cейчас это воспринимается уже как комедия: охотились с самодельным луком на диких животных. А как радовались, когда в горах нашли целую лужу пресной воды! Но апофеозом этой истории стало то, что, когда мы уже «нашлись», голодные и обессиленные, нас ещё и не выпускала из страны полиция.
— И как вам в мире людей после всего пережитого?
— Хочу обратно в Намибию.
— ???
— Там была полная чистота. Чистота всего — жизни, смерти, желания жить. В такие моменты, как никогда, ощущаешь прямой контакт со Вселенной. Кроме того, если взять различные учения, религии и посмотреть, как в них трактуются понятия честности, порядочности, искренности, то понимаешь, что всё это совпадает. В Намибии у меня эта позиция ещё сильнее укрепилась. И если бы не было этой честности, порядочности и дружбы, то никто бы из нас там и не выжил.
Герой фильма Netflix «Аферист из Tinder» Шимон Хают опроверг обвинения обманутых им женщин. Он заявил, что искал в приложении женщину для серьёзных отношений, а не обмана.
— Вы намерены снять фильм о своих скитаниях?
— Всё, что там с нами происходило, я снял на камеру, которую всегда беру с собой. Это будет четырёхсерийный документальный фильм. Основной темой станут человеческие отношения — то, как люди себя проявляют в той или иной экстремальной ситуации.
— Что-то вроде «Последнего героя»?
— Нет. Но у меня есть задумка сделать реалити-шоу. И по сравнению с ним «Последний герой» покажется шоу про людей с толстыми животами, сидящих безвылазно в офисе.
Я ещё обдумываю этот проект, но если объяснять на пальцах, то его основная идея такова: кто быстрее из участников попадёт из точки А в точку Б. Не хочу больше про это говорить: чем больше говоришь, тем меньше получится.
— Где лучше работать — в Америке или России?
— Мне больше нравится работать в России. Но в Голливуде из русских я один. И если я оттуда уеду, так и не открыв шлагбаум для наших актёров, то он ещё лет 500 будет для нас закрыт. Ведь сейчас мне гораздо проще встретиться с руководством кинокомпании Dream Works, нежели в России с Константином Эрнстом. В Америке сейчас уже написан сценарий нового фильма, где одна из главных ролей предназначена специально для меня. Снимает его тот же режиссёр, который делал и «15 минут славы», — Джон Херцфелд.
— А в России?
— Предложений много. После намибийской истории российские продюсеры поняли, что я досягаем, что у меня есть директор, арт-директор, пресс-атташе... А раньше они почему-то думали, что раз я в Голливуде, то до меня как до Луны. В середине июля в России с моим участием выйдет фильм «Мужской сезон. Бархатная революция». В октябре — сериал «Охота на изюбра». Предстоят съёмки в фильме «Сдвиг». Но в проекте поменялся режиссёр, и пока не очень понятно, когда начнётся работа. А самый крупный мой проект, где я выступаю и в качестве продюсера, — фильм об истории создания борьбы самбо в России, основанный на реальных исторических событиях. Кодовое название — «Японец и последний учитель».
